Римская диктатура последнего века Республики - Нина Чеканова

В целом же в сакральной сфере Октавиан действовал осторожно. Исходя из традиционных римских представлений, он верно оценил опасность прижизненного обожествления и, хотя его неоднократно пытались непосредственно отождествить с Аполлоном, Ромулом, Меркурием, Юпитером и др., не придавал этому официального характера. Он старался не раздражать религиозных чувств греков, во всяком случае, не противопоставлять римские сакральные традиции греческим. Так, находясь в Греции, во время борьбы с республиканцами он активно опирался на популярный во всем греко-римском мире культ Аполлона. Однако после утверждения принципата с 27 г., по наблюдениям Ю. Г. Чернышова, начался «латинский период», когда Октавиан стал демонстративно использовать римскую сакральную традицию — традиционные римские культы Гениев, Ларов и т. п. Он понимал сам и пытался дать понять всем остальным, что он строил Римскую империю, идеологическую основу которой должен составлять «римский патриотизм». Уже в 33 г. восточные маги и астрологи были изгнаны из Рима (Dio Cass., XLIX, 43). В данном случае мог иметь значение не только сакральный, но и политический фактор: началось активное открытое противостояние Октавиана и Антония. В этой ситуации религиозные настроения римлян могли сыграть важную роль. Кроме того, это мероприятие, видимо, могло иметь своего рода охранительное значение, поскольку было призвано сдержать распространение в Риме культов, связанных с Антонием.

Таким образом, II триумвират выступает в процессе политической эволюции Римской республики как разновидность авторитарной власти, наиболее близкий прецедент принципата. Для возникновения подобной структуры требовалось сочетание предпосылок, которые можно разбить на две группы. К первой относятся особенности социально-экономической и политической эволюции Рима, римский менталитет и т. п.; ко второй — субъективные характеристики политических деятелей Римской республики I в. В середине I в. вопрос о единовластии ставился, видимо, уже открыто. Веллей Патеркул рассуждал о том, что в случае победы республиканцев «большим благом для государства был бы Брут, нежели Кассий, равно как главою государства лучше иметь Цезаря, а не Антония — qui si uicissent, quantum rei publicae interfuit Caesarem potius habere quam Antonium principem, tantum retulisset habere Brutum quam Cassium» (Vell., II, 72, 2). Оценивая место и роль II триумвирата в развитии автократических тенденций в Римской республике, заметим: триумвиры сознательно и целенаправленно пошли на замену республиканской системы правления собственной властью, план «государственного переворота» возник, видимо, одновременно с планом уничтожения заговорщиков-республиканцев, т. е. к концу 43 г. Этому способствовал хотя и не всегда продуманный чисто технически и часто нереалистичный, но достаточно последовательный и жесткий план участников «республиканской партии» по отстранению от власти и ликвидации «партии Цезаря».

II триумвират являл собой, как, впрочем, и будущий принципат, абсурдную с государственно-политической точки зрения систему власти, состоявшую из двух основных структур управления: собственно государственно-республиканской, не имевшей реальной власти, и аппаратной, расположенной вне иерархии государственных структур, сосредоточившей всю власть.

Основными составляющими власти триумвиров выступали формально-юридические, традиционные государственно-правовые, этико-правовые, сакральные нормы и «вождистский» элемент. При этом реальную основу власти триумвиров составляла армия. Не случайно в период существования II триумвирата мы не встречаем в источниках сколько-нибудь значимых попыток противостояния со стороны ординарных органов власти. По существу, в Риме был установлен авторитарный режим в форме коллегиальной военной диктатуры. Главнейшей задачей этого режима было утверждение порядка в государстве, что в условиях второй половины I в. означало установление адекватной территориально-державной системы управления.

Обращаясь к проблеме исторической роли II триумвирата в процессе перехода Рима от отживших полисных структур к новым имперским, необходимо обратиться к исследованию центрального звена — объема полномочий триумвиров и основных направлений их практической политики.

Lex Titia предоставил Октавиану, Антонию и Лепиду широчайшие полномочия сроком на 5 лет (по 31.12.38 г.), которые затем были продлены до 31 декабря 33 г. На основании этого закона триумвиры получили право осуществлять власть и в сфере militiae, и в сфере domi. Особенно важно то, что экстраординарный характер предоставленного триумвирам империя не разграничивал территориально их военную и гражданскую компетенцию. Это означало абсолютную и неограниченную правоспособность союзников во всех сферах управления государством: военной, административной, финансовой, законодательной и судебной. Плутарх подчеркивал, что, заключив союз и «слив свои силы воедино, (триумвиры) поделили верховную власть» (Plut. Cic, 46).

Прежде всего, союзники организовали и поставили под личный контроль военную сферу государства. Уже в Бононии они договорились об обмене и разделе легионов между собой: Октавиан и Антоний получали по 20 легионов, Лепид — всего 3 (Арр. В. C., IV, 3). После победы над республиканцами при Филиппах в 42 г. силы и военные обязанности были перераспределены (Арр. В. С.,

V, 3; Dio Cass., XLVIII, 1, 3). Весной 37 г. в Таренте при очередном свидании триумвиров Антоний передал Октавиану 130 военных судов, а Октавиан предоставил коллеге по магистратуре 20 тыс. солдат для парфянского похода (Plut. Ant., 21; 35; Арр. В. С., V, 95; Dio Cass., XLVIII, 54). Даже в 33 г., когда триумвират фактически распался, а отношения между Антонием и Октавианом обострились, обмен вооруженными силами продолжался (Plut. Ant., 53).

В качестве главнокомандующих триумвиры сосредоточили в своих руках институт комплектования армии. Они объявляли воинские наборы, определяли их время и количество новобранцев (Plut. Ant., 56). После победы при Филиппах триумвиры произвели сокращение армий: у Октавиана осталось 5 легионов, у Антония — 6 (Арр. В. С., V, 3). Однако уже после Перузинской войны (41—40 гг.) в распоряжении Октавиана оказалось 40 легионов (Арр. В. С., V, 53). Для ведения военных действий против Секста Помпея Октавиан привлек Лепида с 12 легионами (Vell., II, 80, 1). В 36 г. объединенные военные силы Октавиана состояли из 45 легионов (Арр. В. С., V, 127), а в 32 г. ему принесли присягу 500 тыс. человек (RGDA, 1, 16—17). Огромная армия была собрана и Антонием: накануне парфянского похода (36 г.) он располагал, по одним сведениям, 18 легионами (Liv. Per., 130), по другим — 13 (Vell., II, 82, 1).

Вербовка солдат осуществлялась не только в Италии, но и в провинциях. Это было наиболее характерно для Антония. Массовые наборы солдат из местного населения изменили к 34 г. этнический состав его легионов (Plut. Ant., 56), что особенно важно, поскольку способствовало территориальной интеграции, втягивало провинции в круг общегосударственных политических проблем.

В компетенции триумвиров оказались и военно-стратегические вопросы. Они самостоятельно разрабатывали и осуществляли планы ведения гражданской войны. Даже в вопросах внешне-государственной политики триумвиры действовали независимо от сената и народного собрания. Октавиан, например, по собственной инициативе предпринял военные действия против иллирийских племен (Liv. Per., 131132; Vell., II, 78, 2; Арр. В. С., 128; Flor. Ер. bell., II, 23; ср.: Арр. Illyr., 46), а Антоний ни с кем не согласовывал планы парфянской кампании (Liv. Per., 130; Арр. В. С., V, 10; Flor. Ер. bell., II, 20, 510).