Академия Истребителей чудовищ. Том 3 - Евгений Ренгач

было то, что ты упомянул, что Тёмный дар, как и дар Истребителя, достался тебе по праву рождения. Это было возможно, только если бы кто-то из твоих родителей им обладал! Тарру сказал мне, что единственным Истребителем, обладающим Тёмным даром, был Первый. Это был жирный намёк на вашу с ним связь. Но тогда я его не заметил. Зато задумался о твоей матери!

— Моей матери?!!! — прокричал Фрэсс и бросился ко мне, застыв от меня в каком-то шаге. Из его пальцем прорезались когти, а глаза превратились в тёмные провалы. Он себя едва контролировал. — Что ты хочешь сказать о моей матери⁈ Что ты о ней подумал⁈

— Ничего. Я лишь предположил, что, раз от отца тебе достался дар Истребителя и Тёмный дар, то и от матери должно было что-то перепасть. А учитывая, что ты обладал магией, было логично предположить, что твоя мать обладала магическим даром. Исходя из этого я и начал думать, кем она могла быть…

— Она может быть кем угодно! — снова вспыхнул он.

Пусть я и говорил спокойно, помогало это не сильно. Если вообще помогало.

— Может! — легко согласился я. — Но только ты забываешь про свою внешность. Белые волосы, красные глаза, клыки, когти, чёрные вены, выступающие в момент гнева… Конечно, ты мог принять этот Образ от убитого тобой монстра. Но только монстра, наделяющего убившего его Истребителя такой внешностью, в Тверди не существует. Значит, это часть твоего наследия. И это лицо ты получил от своей матери. Не точно такие же, как у неё, разумеется. Всё-таки это было сложное смешение кровей, в результате которого на свет появился уникальный результат…

— Что ты хочешь сказать, Лерой Форс⁈ — прошипел Фрэсс мне на ухо. — Говори!!!

Он придвинулся ко мне так близко, что едва не касался губами моего уха. Честно говоря, такая интимная близость меня весьма смущала. В первую очередь потому, что он в любую секунду мог впиться своими клыками в мою шею, и я просто ничего не успел бы сделать.

Но и отодвигаться было нельзя. Он мог расценить это как попытку уклониться или атаковать, и напасть сам.

Значит, надо было терпеть. К тому же у меня ещё было что сказать…

— Что я хочу сказать? Всего лишь одно! Из всех монстров особую любовь ты проявляешь к шармам. Их ты уважаешь больше всех! И это не спроста, — ответил я, вежливо улыбаясь. — Потому что твоя мать шарма. Та самая, что подошла к тебе сегодня. Могучая волшебница, живущая уже много столетий…

Теперь я сказал всё, что хотел.

Правда была раскрыта. Таинственная сила Фрэсса, которую никто не мог превзойти, оказалась обычным продуктом генетики. Но какой генетики! Воистину уникальной.

Люди и монстры были двумя разными видами. И если люди были похожи друг на друга и отличались в глобальном смысле незначительно, то монстры делились на множество подвидов, совершенно друг на друга не похожих и связанных между собой лишь формально. Разумеется, они же все пришли из разных миров! Теоретически, чудовища могли скрещиваться между собой, но делали это очень редко. И результаты этой связи, как я видел раньше, получались весьма причудливые…

Но люди и чудовища никогда не вступали в сексуальную связь. Такого в истории Тверди ещё не случалось!

Причём этого не происходило по вполне понятным причинам. Внешность друг друга казалась им отвратительной! Даже те монстры, что принимали облик людей и использовали их сексуальное влечение, например, обольстительные сирены, лишь приманивали падких на удовольствие мужчин, никогда не вступая с ними в связь. Если, конечно, не считать таковой резкий и меткий удар, вскрывающий шею…

В значительной части случаев это было невозможно и чисто по физическим причинам. Делать это с монстром, покрытым ядовитыми шипами, и так и норовящим выпустить тебе кишки, — идея, прямо скажем, довольно отчаянная!

Но был один вид чудовищ, обладающий не только разумом, но и схожей с человеком внешностью. Весьма привлекательной внешностью, неизменно вызывающей желание почти у всех представителей мужского пола. Да, рога и зелёная кожа — довольно специфические атрибуты и не каждому придутся по душе, но и способность принимать нормальный человеческий облик у них никто не отнимал.

Шармы.

Настоящая элита среди чудовищ! Убить почти невозможно, старение замедлено, а способности фактически являются особой разновидностью магии. Остановка времени, телекинез, создание защитных сфер, манипулирование энергией, иллюзии — умения, с которыми не могли соперничать не то что монстры, но даже некоторые маги Магистериума.

Такое существо, наделённое огромной мощью, вполне могло сблизиться с предавшим человечество Истребителем. А сблизившись, они породили уникальное существо.

Человека и монстра. Дитя двух миров, наделённого силами обоих родителей. Создание, которого просто не могло быть…

Стоило мне закончить говорить, как Фрэсс отшатнулся от меня. Его глаза пылали красным огнём, а на лице выступили вены. Только в этот раз они были не синими как обычно, а тёмно-зелёными. Как я теперь понимал, крохотная и едва заметная черта, выдающая в нём наследие его матери.

Сначала я думал, что он всё-таки бросится на меня. Но Фрэсс огромным усилием воды сумел с собой справиться. Его по-прежнему трясло, но теперь он выглядел спокойнее, чем раньше.

— Да, Лерой Форс, я именно тот, кто ты думаешь! Дитя зеленокожего чудовища, которым людские матери пугают своих детишек, и проклятого всеми Истребителя чудовищ, предпочетшего своей расе общество монстров! — прорычал он. — Что, теперь ты меня ненавидишь?!!!

— Да, — честно ответил я. — Но не из-за того, кем были твои родители. Не имею привычки ненавидеть кого-то только по причине его происхождения. Родителей, знаешь ли, не выбирают… Но то, что ты два месяца держал меня в плену, убил множество моих друзей и натворил других дел, делающих тебя чудовищам похлеще многих, заставляет меня тебя ненавидеть!

Кажется, мои слова застали Фрэсса врасплох. Огонь в его глазах немного потух, а вены потускнели. Он ожидал от меня совсем других слов!

— Ты странный человек, Лерой Форс… — прошептал он, и его шепот разнёсся по Крипте громким эхом. — Люди Тверди ненавидят чудовищ и тех, в ком течёт их кровь! Меня всегда ненавидели из-за моей внешности! Когда… Когда моего отца убили, мы с матерью остались в окружении врагов. Меня не принимали. Я был странным. Мне не было места. Ни среди людей, ни среди монстров. Я рос, мотаясь по Тверди как неприкаянный, пока не почувствовал пробуждающуюся во мне силу. Я стал сильнее всех, и