Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

кто еще незнаком — корпусной генерал Омар Газават, бывший командующий внешней обороны Гектора, ныне — губернатор Тюрбана. Более известен как полковник Смерть.

Три десятка голов кивнули, приветствуя давнего соратника. Затем Чанг Катранов включил голограмму звездной карты. Очертив световой указкой объем на окраине Центральной Зоны, начальник штаба Флота Республики заговорил четкими формулировками боевых уставов:

— Промежуточный пункт развертывания — Сектор Семи Улиток. Согласно данным служб перехвата, именно здесь намечено сосредоточение боевых флотов некоторых режимов Центра. Наш корабль-разведчик докладывает, что крейсера Семпера уже прибыли. Флоты Центавра и Тау покинули свои базы и направляются к ближайшим черным дырам сквозного типа. Флот Открытого Неба выдвинут на рубеж «Ближний Щит». Предположительно, в ближайшее время эти силы объединятся и возьмут курс на Фомальгаут. Также… — адмирал сделал короткую паузу. — От Сириуса на Семь Улиток движется многонациональный отряд, в составе которого несколько крейсеров и неопознанный корабль запредельных размеров — линкор или космоносец. Полагаю, все присутствующие согласны, что мы не имеем права остаться в стороне.

Возражений не было. После минутного молчания Сокольский отдал долгожданный приказ: выдвинуться в район встречи флотов, присоединиться к союзникам, совместными усилиями разгромить настиан, а в дальнейшем действовать согласно обстановке.

Глядя на приближающийся зрачок улитки, Омар процедил:

— В тридцать первом я почти без боя захватил плацдарм на Тюрбане, а ведь у меня было всего два транспорта, три тысячи делибашей и ни одного корабля огневой поддержки на орбите… Сколько раз я читал в исторических файлах: дескать, восстание было успешным, но затем аристократия предала народ… А сколько раз народ предавал собственное государство? И сколько раз таким же образом предавали меня?

— Дорогие соотечественники предали всех нас, — согласился Сокольский. — И политики, и военные, и народ. Сиюминутные шкурные интересы оказались для них важнее, чем судьба государства и человеческой расы. Со временем все виновные будут наказаны. В том и заключается смысл жизни — восстанавливать справедливость.

— Красиво говоришь. — Угрюмый принц дернул плечом. — Нужна ли пресловутая справедливость кому-нибудь, кроме таких, как ты? Подавляющему большинству глубоко наплевать на догмы абстрактной нравственности. Если государство развалилось, значит, оно было обречено логикой объективных законов. И не нам, жалким молекулам непрочной живой материи противиться закономерностям социального процесса…

— Ты стал фаталистом? — Дьявол рассмеялся. — Законы общественного развития вовсе не объективны и содержат массу исключений. Я, ты, множество других людей на протяжении десятилетий шаг за шагом, камушек за камушком строили плацдарм, с которого сможем дать бой волне событий, разрушивших человеческую державу. Настал день, когда решится многое. Может быть, все. И мы обязаны сделать следующий шаг, иначе не будет нам прощения.

— Не будет, — согласился тюрбанец. — Разве я спорю…

Авангард уже втянулся в улитку. Вскоре и «Триумфатор» нырнул в трубу вселенских извращений. Прошла волна неприятных ощущений вроде приступов головной боли, тошнотных укачиваний, нытья суставов, нервных уколов по всему телу. Привычное дело — эволюция создавала человеческий организм вовсе не для поиска приключений по местам, где гравитация подчиняется законам электромагнетизма и наоборот.

На этом этапе путешествия их беседа прервалась — дежурный офицер знакомил президента с докладом выдвинутого к Семи Улиткам корабля-разведчика. Они разговаривали вполголоса, но принц разобрал обрывки фраз, из которых понял, что в районе встречи сошлись десятки линкоров, крейсеров и космоносцев всех держав Центральной Зоны.

Когда дежурный вышел из салона, адмирал Катранов добавил:

— Да, Верховный, по-видимому, «Вельзевул» вернулся. Командор Сорочин вспомнил, что перед началом гражданской войны бывшие сослуживцы посетили его в госпитале. По их словам, линкор не погиб, как принято считать, но был спрятан в звезде для саморемонта.

— Вот зачем Дракон и Зог так рвались на Сириус… — Вернувшись к Омару, Сокольский возобновил прежний разговор: — Ты никогда не задумывался, что историю делают безымянные герои? Поясню, кого имею в виду. Солдат, прибежавший из Марафона в Афины, чтобы сообщить о победе. Матрос, сидевший на мачте каравеллы Колумба и крикнувший: «Вижу землю!» Японский радист, передавший в эфир сигнал «Тора! Тора! Тора!». Снайпер, застреливший президента Венеры. Танкист, остановивший авангард настиан на подступах к космодрому планеты Эсперанса. Пилот центаврийского торпедоносца, поразившего флагманский линкор Долговязого Зога…

— Я не так хорошо помню древнюю историю, но некоторые из этих анекдотов слышал… Самое смешное, что их поступки ничего не решали. Через минуту, час или день то же самое мог сделать кто-то другой.

— Ты понял мою мысль. Имя исторического персонажа не имеет значения. Если событие должно произойти — оно произойдет. Так пусть же мы станем теми, кто объединит человечество.

Глава самого большого на сегодняшний день союза человеческих миров имел право сказать такое. И тем не менее Дьявол не хуже Омара понимал, сколь непрочно скрепляют его державу гарнизоны оккупационных корпусов. Миллиарды людей, внезапно ставших гражданами Республики, не были готовы жить в новом государстве. Не дожидаясь вопросов собеседника, Сокольский признался, что надеется на прилив воодушевления, который прокатится по всем планетам после известия о победе над Настиарной.

А потом «Триумфатор» вышел из улитки, и локаторы показали внушительный флот, готовый к броску на Фомальгаут. Антенны линейного крейсера ловили деловые переговоры об устройстве будущей Империи.

— Кажется, здесь немало других претендентов на роль объединителей, — заметил Смерть.

— Наглецы, — возмущался Дьявол. — Предлагать мне пост министра!

Видно было, что президент говорит не слишком искренне. Его признали равным, он становился членом правящей элиты, под его начало переходили спецслужбы создаваемой сверхдержавы. Пусть ему достанется не абсолютная единоличная власть, но участие в коллективе могущественных единомышленников.

Наблюдая, как эскадры медленно маневрируют в тесноте между улитками, Дьявол неожиданно вернулся к их старому спору:

— Эти адмиралы смешны. Собрали много сверхпрочных материалов, сверхбыстрых двигателей, сверхмощных пушек, почти разумных нейросетей — и всерьез рассчитывают установить свою власть на планетах. Глупцы! Их линкоры будут висеть высоко в небе, а сражаться за власть придется нам — пехоте и разведке… Никто другой не сможет этого сделать.

— Ты прав, — сказал Омар. — Но даже пехотинцам и шпионам не по силам опрокинуть законы Истории. И не всегда солдату с винтовкой удается направить народную массу на путь истинный.

— Ерунда, — Сокольский отмахнулся. — Массы охотно идут за силой, а сила у нас. Что же до Истории, то она — дешевая продажная девка, которую нетрудно переписать заново…

Извинившись, Дьявол вернулся к монитору, чтобы продолжить переговоры с союзниками. От нечего делать Омар присел возле голограммы, по которой струились строки забавного диалога. Насколько он понял, это общались полуразумные нейросети линкоров, встретившихся после четвертьвековой разлуки.

Внезапно появился загадочный текст:

Вторжение абордажных команд.

Запускаю процедуру зачистки.

Прощай, Вельзевул.

И почти