Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2 - Ник Перумов

– Боюсь, тут столь грубыми мерами не обойтись, – едва заметно усмехнулся Акциум, однако усмешка получилась уж очень бледной и вымученной. – Каждая тварь – часть надвигающейся Бездны. Это не просто живое существо, которое можно проткнуть мечом, отважная Тави. Она – часть Бездны, но и Бездна – часть ее. Это не тварь вышла из привидившихся тебе провалов – это сами провалы идут к нам. Бездна в каждой из этих... и козлоногих, и… – он кивком указал на распростертое чудовище. – Понимаешь, Тави? Где они – там и Бездна. Невозможно убить Пустоту, Ничто, Отсутствие Сущего. Невозможно отнять жизнь у этого создания. Оно имеет сердца – но на самом деле это лишь подобия их. Оно имеет кровь – но это опять же не кровь, это даже не ихор[2], «одна видимость», как сказал бы один мой старинный знакомый... гм... вампир. Не вздрагивай, Тави, у меня были о-очень, очень странные знакомства. Я понял это, увы, «юльки сейчас... иначе никогда бы не послал тебя против такого врага. – Он с силой провел ладонью по лицу. Вид у мага был виноватым. – То, что ты сразила ее, – чудо... просто чудо. Наверное, надо сказать спасибо тем древним, что творили основанное на крови жертв заклятье... оно ослабляет связь твари с Бездной. Бестия становится больше похожа на обыкновенное страшилище, не ужаснее какого-нибудь хеда или мормата…

Тави никогда не слышала о таких созданиях, но не получилось и спросить – Акциум говорил все быстрее и быстрее, точно боялся, что их прервут.

– Понятно, почему Древние так боялись их... понятно, почему поклонялись точно богам. – Губы мага искривились в странной гримасе. – Понятно, почему обитатели этих мест пошли на эти гекатомбы, чтобы только усыпить страшных своих повелителей. Я не понимаю лишь, почему этот мир до сих пор держится, почему он не обратился в Ничто, почему надвигающаяся Бездна не поглотила его, обратив в часть самое себя… Древние как-то остановили угрозу, но как?.. Смешно – я провел здесь столько времени, я составлял подробную летопись и при этом не озаботился заглянуть глубже!

– Зачем казнить себя, Учитель! – не выдержала Тави.

Казалось, Акциум почти не слушал ее. Он говорил с лихорадочной поспешностью, словно это и впрямь были его последние слова.

– А ведь все, что надо было сделать, – заглянуть в те священные книги, которые я по недомыслию и гордыне почитал сказками!.. Как же все, оказывается, просто!.. Древние не поняли, что случилась, те, кто творил заклятья, пожертвовали собой, лишь бы спасти соплеменников от участи, что хуже смерти и хуже посмертия в Нифльхеле… Они облекли правду в витиевато-красивые сказания о Спасителе, а я, а я… Уже нет времени расшифровывать символизм тех книг, Тави. Посвященные спрятали тайну среди строчек красивой сказки о явившемся Искупителе, что взял на себя грехи и не правды заблудших людей, избавил их от небесной кары – черных демонов – и, закончив свой путь, непонятый, оклеветанный, преданный позорной казни, как преступник, распятый на косом кресте, вознесся на небеса, откуда спустится вновь, когда настанет черед Страшного Суда… Все это, конечно же, не более чем аллегория, криптограмма, шифр… Ключ к той магии, с помощью которой было отбито первое нашествие из-за пределов Великой Тьмы… – Акциум в ярости ударил кулаком в ладонь. – Если бы у нас было время! Я смог бы, я распутал бы этот клубок, но... что толку сожалеть теперь об этом? И на помощь позвать тоже некого. Великие маги покинули этот мир, а новые… что говорить… Радуга… – Он поморщился. – Мы вынуждены с тобой идти вслепую… Силе противопоставлять Силу, а этот путь почти всегда ведет в тупик. Один мой враг пытался так сделать... и пал, а другой поступил умнее, он научился поворачивать Силу, не отражая ее, а уходя из-под гибельного потока… Впрочем, что я… Тави, девочка, прости старого болтуна. Настало время платить за давние, давние ошибки. Брандей… Поколение... судорожно цеплялись за жизнь, слишком хотели жить, поражение никак не могло уложиться у нас в головах…

– Учитель! Учитель, о чем вы говорите, Учитель! – чуть не в голос разрыдалась Тави. Наставник явно бредил и нес какую-то чушь. Нифльхель, Брандей – слова эти ничего не говорили девушке. Это были отзвуки чего-то невообразимо далекого, тайного, совершенно непонятного – и что толку думать еще и об этих тайнах, когда в гости к ним вот-вот пожалует сама Бездна!..

Акциум внезапно умолк. Глаза его блестели, как будто от сдерживаемых слез.

– Прости, Тави. Я... я расчувствовался. Очень, знаешь ли, невесело вновь осознавать, каким болваном ты оказался. – Волшебник вздохнул. – Что ж, проигрывать тоже надо уметь. Нам ничего не осталось, девочка, как только лишь держаться.

– Где держаться, здесь?! Учитель, но ведь я ничем, совсем-совсем ничем не могу помочь!

– Твоя храбрость и жажда боя – лучшая помощь, – слабо улыбнулся Акциум. – Ты думаешь, магия – это просто видоизменение Силы? Нет, Тави. Когда я чувствую рядом твое сердце... твое желание жить... твою ненависть... моя мощь словно утраивается.

– Да, но что же мне делать?..

– Пока мы с тобой должны ждать. Думаю, не слишком долго. Бездна не любит, когда ее останавливают силой. – Акциум задумчиво покачал головой. – И еще... знаешь, Тави, девочка, мне кажется – козлоногим друзьям мы противостоим не в одиночку.

На лице Тави отразилось недоумение.

– Ты забыла о Радуге, Тави. Я почувствовал присутствие почти всех лучших их магов. Конечно, они не проникли так глубоко, как я, но тоже стараются изо всех сил, Твои бывшие враги.

– Мои всегдашние враги!

– Но не сейчас, – мягко сказал волшебник. – Кое в чем они мне помогли. Отвлекли внимание козлоногих… Конечно, мою заплату им не подкрепить, а сами они противостоят врагу слишком близко к собственному миру, мне помогать им – лишь впустую растрачивать силы. Да кроме того, столько времени было б потеряно на переговоры и согласования… – Акциум усмехнулся. – Они настолько боялись меня, пока я оставался в заточении… Тем не менее сейчас они нам союзники. И война, начатая против них Императором или ими против Императора, меня искренне огорчает.

– Н-но… – растерялась Тави. Уж слишком привычно было представление о Радуге как о смертельном, вечном враге. – Почему бы тогда тебе не прекратить эту войну?

– Как! Я и без того каждый миг ожидаю кары за нарушение собственного слова. – Чародей вздохнул. – Нет, Тави, давай не мечтать о несбыточном. Нам бы остановить натиск козлоногих. Потом уже можно мирить противников – хотя, честно говоря, я бы предпочел вернуться в свою келью.

Войско гномов двигалось на восток форсированным маршем. Их встречала пустота – никто не осмеливался преградить им дорогу. Хумансы бежали, не принимая боя. Случившееся на холме походные вожди и сам Сидри посчитали трагической случайностью. Наверное, Радуга, не имея сил для открытого боя, решила нанести удар из-за угла. Волшебники хумансов славились своей властью над разными страховидами. Небось и сейчас выследили и послали такую тварь по четкому следу гномьего чародейства. Впредь нужно быть осмотрительнее. Впрочем, потеря пяти волшебников-гномов не смертельна. Главное, что уцелел Драгнир, – не исключена, что Радуга замышляла похищение чудесного меча. Одна эта мысль мгновенно заставляла гномов выть от ярости, грозя хумансам самыми страшными пытками и казнями. Беда была только в том, что пленных гномам захватить так и не удалось – деревни вымерли, обитатели их поголовно ушли в леса. Воины Каменного Престола с удовольствием предали бы леса огню, чтобы потом, после победы, в которой никто уже не сомневался, в тех лесах не расплодились бы противные естеству истинного гнома мерзкие Дану, но на это сейчас не было времени. Впереди таился какой-то могущественный враг, а навстречу по Тракту, как доносили разведчики, двигалось сразу несколько легионов. По численности имперское войско превосходило отряд гномов самое меньшее вчетверо, если не впятеро.