Берегитесь! Я колдую! - Радомира Берсень

Вот только как? — И я уныло повесила голову.

— Ххе, — пренебрежительно ответила гаргулья, — так это легче легкого! Надо лишь договориться с Мару́фом-привратником.

— С кем? — Удивилась я, выпрямила спину и закуталась в одеяло покрепче. — Ну-ка, ну-ка, я жажду подробностей.

— Ххха, разве ты не знаешь его? — Удивилась тварь то щурясь, то пуча свои огромные выпуклые зенки. — Это один из темных богов. Маруф-привратник встречает мертвых и принимает их в свои ладони. Попроси его — и он заберет тебя быстро, квакнуть не успеешь.

У меня по спине пробежал холодок.

— Это такой огромный, от земли до неба? — С содроганием спросила я, вспоминая призрачную фигуру, от которой дважды мне довелось убегать, спешно покидая мир мертвых.

— Да, да, разумеется! — Оживленно затрещала гаргулья и принялась подпрыгивать, размахивая крыльями на горбатой спине. — Он встречает мертвого и бережно принимает его в свои длани. После этого пути назад уже нет. Он велик как мир, но поступь его — легче пера. Длани его твердые как камень, но покой их мягок как материнское сердце! — Явно процитировала кого-то гаргулья, закатив глаза и потянувшись когтистыми лапами к потолку, торжественно потрясая ими. Я поморщилась.

— Поменьше пафоса, дорогуша. Лучше расскажи мне как его найти. Разумеется, не спускаясь в мир мертвых — что-то мне там не понравилось.

Зверюга ухмыльнулась, осклабилась и принялась чесаться лапой будто курица, с наслаждением прикрыв глаза. Затем встряхнулась, растопырила крылья и вытянула одну лапу с чудовищно длинным когтем, ткнув им в сторону окна.

— Там. Тут рядом стоит дом, а в нем живет девочка. Маленькая такая, славная умирающая девочка. Бедняжка чем-то очень больна и с каждым днем ей все хуже. Пару раз я даже видела, что Маруф приближался к ней, но потом уходил. Вчера ей опять стало хуже — она перестала открывать глаза.

— Погоди, не трещи, — оборвала я гаргулью, — хочешь сказать — сюда придет бог смерти? Самолично?

— Ну не тыжелично, — передразнила меня гаргулья и я запустила в нее подушкой, сбив со стула, — ты злая!

— Я в курсе! — Покивала я. — И что мне ему сказать? А он вообще будет меня слушать? Меня пустят в тот дом?

— О-о-о, погоди, погоди! Так много вопросов, слишком, слишком много вопросов! — Завопила гаргулья демонстративно изображая обморок. Я хмыкнула.

— Ладно, давай я буду спрашивать медленно и торжественно. Но в таком случае мы тут просидим очень долго.

— Я почем знаю что тебе отвечать? — Неожиданно сварливо проговорила гаргулья и вдруг ловко скакнула на подоконник, затем оглянулась на меня. — Пойдем со мной, сама его обо всем и расспросишь.

Я вздрогнула. А потом подумала … эх, была не была! Скинула одеяло и решительным жестом открыла окно. Оттуда немедленно ворвалась в комнату сырая промозглая холодрыга, неприятно касаясь кожи.

ГЛАВА 53. Сделка с темным богом

Не знаю, о чем я думала, когда выбиралась на мокрую скользкую крышу вслед за гаргульей. Дождь прекратился, лишь мерзкий ветер царапал меня ледяными когтями. Я моментально продрогла. Гаргулья наслаждалась: она то вспархивала короткими неуклюжими рывками, падая на крышу и с верещанием скользя по ней, будто по горке, то ползла вверх, неутомимо цепляясь когтями.

— Эй! Я так не могу! — Возмущенно сообщила я. — И вообще — я обратно пошла. Закрою окно и залезу под одеяло, пожалуй, там тепло и прекрасно.

— Ты же ведьма, — вдруг вкрадчиво проскрипел голосок гаргульи прямо мне в ухо. — Так наколдуй себе что-нибудь!

Гм. Действительно. Хорошие мысли что-то окончательно завязали с привычкой посещать мою голову. Оглядев себя, я подумала, что лучше всего, конечно, сотворить крылья, но почему-то не решилась на это. Тут, наверное, нужно физику хорошо знать, а то буду как тот Икар — красиво рванула вверх и с воплем полетела вниз. Вот когти — это то что надо, и никакой аэродинамики знать не нужно. Я быстренько сотворила себе когти такой длины и мощности, что гаргулья завистливо заохала.

— Вперед! — Велела я и поползла вслед за ней, скрежеща когтями по кровле. Осталось еще хвост и рога себе приделать, то-то славный демон из меня выйдет! Когти есть, перекошенная рожа тоже в наличии.

Гаргулья сползла к самому краю крыши, уцепилась за него и сделала ловкий кульбит, крутанувшись в воздухе во время прыжка на крышу соседнего дома. Тут уже завидовать пришлось мне. Шипя сквозь зубы всякие непотребности и обмирая от ужаса, я кое-как добралась до края крыши и принялась тянуться к соседней.

— Лапу бы хоть подала, тварь ты невоспитанная! — С досадою сказала я. Гаргулья проскакала боком, приблизившись ко мне, и снова перепрыгнула на крышу моего дома. Затем неожиданно выписала мне такого пинка, что я с придушенным воплем полетела вперед, растопырившись будто лягушка.

— Я тебе помогла? — Заботливо спросила гаргулья и гаденько захихикала. Может превратить ее в какую-нибудь жар-птицу с жабьей головой?

Тем не менее, нам удалось добраться до крохотного окошечка в мезонине. Немного помаявшись, я смогла подковырнуть раму когтем и открыть его.

— Удачи! Передавай привет Маруфу! — Насмешливо проверещала гаргулья, перепрыгнула на наш дом, крупными прыжками добралась до самой верхней точки на крыше и неподвижно замерла там. Вот скотина! Она еще и оставила меня тут одну. Судорожно вздохнув, я осторожно вползла в комнату и принялась поспешно отколдовывать себе нормальные руки с приличным маникюром, пока меня саму не приняли за гаргулью.

— Тетя, ты смерть? — Вдруг едва слышно зашелестел слабый голосок, затем раздался усталый вздох. — Забери меня с собой, только не больно. Пожалуйста.

У меня оборвалось сердце. Медленно приблизившись к небольшой кроватке, я обнаружила там девочку лет шести, хотя нет, скорее всего, гораздо старше. Болезнь истощила, измучала ее, сделав ребенка худеньким и почти полупрозрачным. Лишь огромные ясные глаза выглядели живыми на заострившемся бледном личике.

— Нет, милая, я не смерть. — Склонившись, я погладила ее по голове. — Может быть ты еще выздоровеешь.

Она с трудом качнула головой.

— Доктор приходил … маме сказал … немного осталось, — короткими одышливыми толчками проговорила она, — думал … я сплю … а я … все слышала.

Окончательно утомившись, она запрокинула голову, вскинув острый подбородок к потолку, и закрыла глаза. Я видела как она двигает их под тонкими будто шелк веками. От невыразимой жалости мне захотелось плакать. Меня хотя бы за дело казнят … хоть я и не согласна, что наказание соразмерно моим делам. Но за что страдает это дитя? Почему так несправедливо? Громкий порывистый всхлип вырвался у меня и я испуганно зажала рот, оглядываясь на дверь. Только мамы больной девочки еще тут не