Корпорация "Попс" - Скарлетт Томас

Война. Когда был Гитлер, было вполне понятно, кто враги. Но с кем — или с чем — люди сражаются сейчас? Подозреваю, что они попросту ведут свои личные, индивидуалистические войны с назойливыми соседями, или со своей привычкой к наркотикам, или со своим мобильником, копаясь у себя в огороде (но не с мобильником в соседнем городе, и ничего не делают, чтобы прекратить несправедливую войну, ведущуюся в тысяче миль от них). Может, мир кажется слишком огромным — куда уж там его спасти, особенно если в нем столько всяких врагов? Слишком поздно! Спасайся сам! А разве в этом больше смысла? Я всегда ощущала, что неспособна ничего «спасти» — ни себя, ни мир, никого. Один в поле не воин. Один и не может им быть, если это не глава государства. Я думаю о дедушке и о маленьких персональных битвах, в которых он сражался. Он был против алчности, стяжательства и тех, кто разоряет окружающую среду ради сокровищ, которые, возможно, она хранит. Если его плохо обслуживали в магазине, он никогда не ругался с продавцом. Вместо этого он топал домой и писал длиннющее письмо главному менеджеру этой компании, жалуясь на то, что дирекция эксплуатирует свой персонал, и заявляя: раз уж эксплуатация эта настолько очевидна, что привела к дурному обслуживанию, теперь он больше никогда в этот магазин не пойдет. Однажды я намекнула ему: а может, продавец-то и виноват? Уж конечно люди должны нести хоть какую-то ответственность за свои поступки? Если их корпорация так плоха, разве не может работник просто уволиться? «Мы все должны бороться с системой, — ответил он мне. — Иначе никто не будет».

Еще одно странное воспоминание: эссе, что я написала в университете. «Не является ли „Буря“ расистским текстом?» Помню, как трактовала значение слова «текст», следуя за Бартом и утверждая: текст живет в своем собственном измерении, а не застряв в своей исторической эпохе, и нуждается в читателе, который соотнесет его с чем-то; иначе текст лишен смысла. «Буря» — расистское произведение, если прочитать его как историю о Калибане, аборигене острова, который порабощен колонизатором Просперо. Но что сказать о театральных труппах, изображающих Калибана скорее как двусмысленное магическое существо, а не «монструозного» аборигена? Эти прочтения — расистские или нет? Нормально ли порабощать магических существ? В конце концов, похоже, всем наплевать на то, что Просперо господствует над Ариелем. В то время как я писала эссе, у нас был семинар, где кто-то заявил, что «Бурю» нельзя рассматривать как расистский текст, ибо в шекспировскую эпоху люди не были обучены распознавать расизм и выступать против него. Нельзя винить Шекспира и его зрителей за их позицию, сказал этот человек, потому что они не были обучены и не могли занять другую. А кто должен был их обучить? Корпорация «Дисней»? Я возразила, что все способны к логическому мышлению и моральным суждениям. Тот факт, что большинство считает что-то нормальным, еще не означает, что нужно думать так же. Рабство никогда бы не отменили, если бы все просто сели, расслабились и сказали: «Ох, все остальные говорят, что оно прекрасно, и в конце концов, оно так удобно, просто красота…» Я помню, что хотела упомянуть Фрэнсиса Стивенсона, который был против рабства, когда оно еще даже не было популярно. Но никто не слыхал про Фрэнсиса Стивенсона, да и (официально) не было доказано, что он существовал, так что я промолчала.

И все же вот она я, здесь, и я сражаюсь с ничем, абсолютно ничем. И вдруг перестаю понимать, правильно ли это. И я не знаю, что навело меня на эти мысли — моя простуда, или Бен, или Жорж, или «Детская лаборатория», или Марк Блэкмен, или Киеран, или Доктор Смерть… И еще я не имею понятия, что со всем этим делать, и по-прежнему не знаю — кто он, враг.

Как бы то ни было, в список симптомов я это не включаю.

К возвращению Бена список выглядит так:

Холод > тепло

< Прикосновение

< Движение

Жаждет соли, сахара

Жаждет общения

Страх смертельной болезни

Видит птиц во сне

Бен притащил с собой Эстер. У нее в руке ноутбук в кейсе. Они буквально вваливаются в комнату.

— Ради бога, — говорит Эстер.

Бен смеется:

— Мы уже пришли.

— Никто не должен знать, что у меня есть эта штука. Привет, Алиса.

— Привет, — говорю я. — Что происходит? Что это?

— Доступ в Интернет, — объясняет Бен. — Обеспеченный тебе нами.

Эстер ставит кейс с ноутбуком на кровать и садится рядом со мной.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она.

— Довольно дерьмово, — отвечаю я. — Спасибо, что принесли… — Я машу рукой в сторону кейса. — Не знала…

— Никому не говори, что у меня это есть, — говорит она. Наклоняется и расстегивает «молнию» кейса. Внутри маленький, тонкий, серебристый ноутбук. Эстер открывает и врубает его. — Я тебя подключу, — говорит она, — а потом мы пойдем, достанем тебе чаю или еще чего.

— Спасибо.

Эстер нажимает на кнопки. Не понимаю, что она делает.

— Вот, — говорит она.

— Как это? — говорю я. — Он же никуда не подключен.

— Всё в стенах, — говорит Эстер.

— Беспроводная технология, — объясняет Бен. — Во всем имении есть беспроводной широкополосный канал связи. Просто открываешь ноутбук в любой комнате и сразу подключаешься к Интернету. На самом деле зверски клево. Жалко, у меня с собой ноутбука нет.

— Это будущее, — говорит Эстер. — И оно уже здесь. — Она смеется. — Ну, в общем, развлекайся. Бен? За чаем.

Они оставляют меня наедине с ноутбуком.

Дома на вход в Сеть уходят века, а потом каждая страница грузится секунд двадцать. С этой штуковиной все происходит мгновенно. Мой любимый сайт по гомеопатии — французский, с английской секцией. Там есть электронные версии всех важнейших словников и вся materia medica — если их покупать, потратишь сотни фунтов на несколько толстенных томов. Я загружаю «репертуар» Кента и ищу свои симптомы. Для «Компании, желания быть в» и «Болезни, страха подцепить» перечислено много снадобий, в разной степени значимости. Однако два из них, карбонат калия и фосфор, наиболее серьезно рекомендуются в обоих случаях. «Прикосновение, страх чужого» лечится только пятью снадобьями: арникой, кофе, карбонатом калия, лахесис и теллуром.

«Птицы, видит во сне». Я ищу это в разделе «Сон, сновидения», но ничего не нахожу. Порой при работе с «репертуарами» такое случается. В ожидаемом месте нужного не находишь, и приходится изощряться. Я уверена, что раньше встречала в этом «репертуаре» упоминания о птицах. Когда мне чудится, что я видела нечто в «репертуаре», но не могу вспомнить, где, эта штука часто оказывается в разделе «Разум, иллюзии», поскольку именно туда я чаще всего заглядываю. Иллюзии похожи на поэзию. «Иллюзии, хор, слыша музыку, думает, что в соборе». «Иллюзии, существование, сомневается в собственном». Обожаю раздел «Иллюзии». Наверняка сейчас найду там что-нибудь про птиц. Кликаю со страницы на страницу, и вот оно. «Иллюзии, птицы, видит». Видит птиц. Это то же самое, что видеть их во сне? На самом деле не важно. Если лейтмотив — птицы, нужно использовать любое упоминание о них в «репертуаре». Я записываю снадобья в этой рубрике: белладонна, карбонат калия, «лак канинум».