Трон Знания. Книга 3 - Такаббир Эль Кебади

— А если бы ты не уложила его с первого удара, а я не успел подойти? — не успокаивался Эш.

Малика посмотрела на горлышко бутылки в своей руке, с трудом разжала дрожащие пальцы; стекло цокнуло о пол.

— Я уложила его с первого удара.

— Я должен тобой восхищаться?

— Как мужчина, наверное, нет. Но как защитник — однозначно.

Эш взял с полки несколько головных платков, дал Сэне:

— Прижми к носу. — Кивнул Малике. — Я возьму вину на себя.

— Мне не нужен защитник.

Эш выскочил из магазина, вернулся со стражами. Вслед за ними появился Адэр. Посмотрел на Сэну, прошёлся вокруг хозяина, приблизился к Малике:

— Тебя ни на секунду нельзя оставлять одну. Ты становишься непредсказуемой.

— Мне есть с кого брать пример.

— С меня?

— У меня много учителей. — Малика опустилась на корточки, закрыла лицо ладонями.

Адэр поставил ногу хозяину на грудь:

— Он тебя ударил?

— Нет, — всхлипнула Малика.

— Но ты плачешь.

— Я ничего не могу изменить.

— Нельзя спасти тех, кто не хочет спасти себя сам.

Малика вытерла рукавом мокрые щёки и поднялась:

— Если человека с колыбели ставят на колени, он потом всю жизнь стоит на коленях и даже не догадывается, что можно встать в полный рост. Я ничего не смогу изменить.

Адэр пристально посмотрел на дрожащую как осиновый лист Сэну:

— Я смогу.

Стражи вытащили бесчувственного хозяина на улицу, бросили возле двери. Малика вывела Сэну. Прижимая к носу окровавленные платки, она уселась в пыль возле мужа. Парень улёгся возле её ног и, щёлкая зубами, принялся ловить ползающих между лапами муравьев. Селяне столпились перед лавкой. Никто не интересовался, что произошло.

Малика пробежалась взглядом по селянкам. Плоские, в вязаных кофточках и бесформенных юбках, с тусклыми лицами и невыразительными взглядами, они стояли позади своих мужей, отцов и братьев. Отражение высшего общества в искривлённом зеркале: мужчины везде занимают главенствующее место.

Эш похлопал хозяина лавки по щекам. Тот зашевелился, застонал.

Адэр щёлкнул пальцами:

— Смотри на меня.

Хозяин с трудом сел. Поднял голову. Нос был свёрнут на бок, на щеке кровоточили резаные раны, один глаз заплыл.

— Если ещё раз ударишь жену, я вернусь, и мои воины сломают тебе руки, — сказал Адэр. — Если пнёшь её, они сломают тебе ноги. Если оскорбишь, они выбьют тебе зубы. Если ребёнок родится больным или мёртвым, они утопят тебя в колодце.

Посмотрел на селян:

— Если вы будете бить женщин, ваши глаза пойдут на бусы. Это вам обещаю я, правитель Грасс-Дэмора. — В мёртвой тишине отряхнул штаны от пыли. — А теперь покажите мне своих детей. Если увижу хотя бы один синяк, мой зверь перегрызёт родителям глотки.

Через час автомобили покинули посёлок. Голодный Парень сначала бежал рядом с машиной Адэра, но чуть погодя тихонько рыкнул и помчался в рощу охотиться на зайцев и белок.

***

Адэр закрыл глаза за пригородом Аврааса и открыл, когда Эш заглушил двигатель. Наверху широкой лестницы в свете фонарей стояли Мун и Гюст. Караул распахнул перед Парнем двери. Зверь так торопился на кухню, что влетел в замок, не дождавшись хозяина. Вот уж кто не страдает плохим аппетитом.

— Я войду со стороны флигеля, — сказала Эйра, сидящая рядом с Эшем.

— Да. Так будет лучше, — произнёс Адэр, заправляя рубашку в брюки.

— И на время переселюсь к Муну.

— В хозяйственную пристройку? Нет! Эш, направь зеркало на меня.

Ветон повернул зеркало заднего вида:

— Так?

Адэр посмотрел на своё отражение:

— Так. — Прошёлся растопыренными пальцами по волосам.

— Я не хочу ни с кем встречаться, — проговорила Эйра, теребя поясок простенького платья. — И не хочу жить на вашем этаже. Можно я переберусь в свою комнату в заброшенном крыле?

— Делай как знаешь. — Адэр открыл дверцу. — Эш! Жду тебя на балу. Если нет костюма, обратись к моему костюмеру. — И выбрался из автомобиля.

В холле ждала Элайна — изящная, ухоженная, в изумительном воздушном платье цвета морской волны. Увидев вошедшего в замок Адэра, присела в глубоком реверансе — светло-русые локоны упали на грудь, прикрытую кружевами:

— Ваше Величество!

Он склонил голову:

— С приездом, Ваше Высочество.

Элайна жестом отпустила камеристок — двух малопривлекательных особ в одинаковых персиковых платьях. Девицы просеменили к холодному камину и, усевшись на диванчике, приняли одинаковую позу.

— Адэр, ты ужасно выглядишь, — прошептала сестра, шагая рядом с ним к парадной лестнице.

— У меня была тяжёлая поездка.

— Где твои слуги?

— Я их не брал.

— Кто помогал тебе одеваться?

— Дорогая, я умею застёгивать пуговицы.

Поднимаясь по ступеням, Элайна взяла Адэра под руку:

— Почему тебя встретили секретарь и какой-то старик? Где твои придворные?

— Советники готовятся к балу.

— Дорогой, так нельзя!

Адэр остановился:

— Я лучше знаю, чем должны заниматься мои подданные.

— Не злись. От злости портится цвет лица.

— Я не злюсь.

Элайна сжала ему локоть:

— Прости меня. Пожалуйста!

Адэр поцеловал ей руку:

— Тебе не за что просить прощения. — И повёл сестру по коридору.

— Почему ты не спрашиваешь о Галисии?

— Она не приехала?

— Приехала. Ты увидишься с ней до бала?

— Элайна, слишком много вопросов, а я сильно устал.

— Всё. Больше ни о чём не буду спрашивать. — Приблизившись к апартаментам Адэра, сестра проговорила: — Я встречалась с Виларом. Мне показалось, он был чем-то расстроен.

— Тебе показалось.

Охранители распахнули двери.

Переступив порог гостиной, Элайна выпустила руку Адэра и замерла возле порога:

— Почему так мало мебели? Нет статуэток, картин.

Он окинул взглядом изящные кресла на низких ножках, посмотрел на софу — мягкую, широкую, обитую серой кожей с тиснёным серебряным узором:

— Не люблю ненужные вещи. — Открыл окно. В комнату хлынул аромат засыпающего сада.