Этюды о природе человека - Илья Мечников

Что касается страусов, то г-н Ривьер, директор опытного сада в Гамма (в Алжирии), любезно сообщает мне следующее в своем письме от 18 января 1901 г.: «Страусы испражняются реже других птиц. Так как мы не имеем случаев наблюдать страусов на очень больших пространствах, то трудно утверждать, может ли животное это испражняться во время продолжительного бега; apriori нужно думать, что нет. Страус останавливается для опорожнения кишок, пучок перьев его хвоста поднимается, передняя часть туловища откидывается назад, брюшная поверхность резко сокращается, сфинктер клоаки открывается под сильным напором изнутри, и экскременты выкидываются с силой и шумом».

Толстые кишки бегающих птиц так сильно развились именно вследствие риска, которому подвергались последние при остановках для удаления экскрементов.

Несмотря на то, что слепые кишки этих птиц переваривают пищу, особенно растительную, богатую клетчаткой, не следует, однако, думать, что отростки эти были приобретены для пищеварительных отправлений.

В самом деле, слепые кишки развиты гораздо меньше у небегающих птиц, хотя последние употребляют такую же пищу. Слепые кишки их бывают даже рудиментарными, как, например, у голубя.

Неудивительно, что застаивание пищевых остатков в толстых кишках бегающих птиц обусловливает развитие чрезвычайно богатой кишечной флоры. Чтобы убедиться в том, стоит только взглянуть на микроскопический препарат испражнений бегающих птиц. Содержимое кишок других птиц заключает мало микробов и очень незначительное число их видов, тогда как у бегающих птиц экскременты переполнены множеством микробов самых разнообразных видов.

Таким образом, в слепых кишках нанду рядом с нитевидными бактериями находятся спиральные формы, палочки, вибрионы и разнообразные кокки (рис. 13).

Рис. 13. Бактерии из содержимого слепой кишки нанду

Кишечная флора тинаму еще богаче бактериями.

По расчету Коэнди, кишки бегающих птиц заключают не меньшее количество микробов, чем кишки млекопитающих, до человека включительно.

Если защищаемая нами гипотеза верна, то бегающие птицы, благодаря своей обильной кишечной флоре, должны быть менее долговечными, чем летающие. Вопрос этот необходимо изучить подробнее. К бегающим птицам относятся самые крупные из существующих видов. Страусы крупнее всех ныне живущих птиц. Что же касается мадагаскарских Aepyornis, то размерами они превосходили всех птиц вообще.

Исходя из правил, по которым крупные животные долговечнее мелких, страусы должны бы жить особенно долго.

Между тем факты показывают нам как раз обратное. Г-н Ривьер, заведующий разведением страусов в Алжирии и, следовательно, очень опытный в вопросах, касающихся этих птиц, сообщает мне следующее в упомянутом выше письме: «Не следует доверяться легендам о долговечности страуса, привезенного мною из Сахары; они ни на чем не основаны. Мои личные наблюдения по этому вопросу, хотя и немногочисленны, но совершенно точны! Я сохранял родившихся при мне страусов в течение 26 лет».

«На основании следующего примера думаю, что животные эти могут достигать до 35 лет. В течение 20-летнего опыта я видел одну самку такого возраста. Она очень хорошо высиживала яйца и быстро бегала. Умерла она от старости с проявлением всех признаков дряхлости: растрескивание кожи, наросты, сухость, выпадение перьев и пр. До конца жизни самка эта несла яйца, хотя и неправильно. Последние были очень мелки, скорлупа их была зернистая, а не гладкая и блестящая, как это характерно для берберийской расы».

В окрестностях Ниццы, на ферме, где разводят страусов, показывают старого самца, прозванного «Крюгером», которому будто бы 30 лет[325]. По сведениям, любезно доставленным мне графиней Штакельберг, «о возрасте „Крюгера“ не имеют точных данных; но перечисление всех событий его жизни указывает на то, что ему не менее 30 лет». Факт этот очень удивил Ривьера, потому что, несмотря на свою долголетнюю опытность, он не встречал подобного случая.

Собранные нами данные относительно других бегающих птиц также не указывают на большую долговечность их. Герней (1. с.) приводит пример казуара (Casuarius Westermann), жившего 26 лет в роттердамском зоологическом саду, а также трех австралийских казуаров (Dromaius Novae Hollandiae), которых наблюдали в одной и той же местности в течение 20, 22 и 28 лет. Усталэ упоминает о другом казуаре того же вида («Ornis», 1899, IX, стр. 62), умершем в Лондоне после 23 лет. Нанду (Rhea americana), довольно крупные бегающие птицы, живут еще менее долго. Бекинг думает, что они не переживают 14–15 лет, причем часто умирают от старости (Брем «Птицы»).

Дебрейль, однако же, сообщил мне, что нанду, живущий в его парке близ Парижа, достиг уже 30-летнего возраста.

В сравнении с долговечностью летающих птиц (попугаев, хищников) нас поражает краткость жизни бегающих птиц, так хорошо выносящих неволю и размножающихся в ней. Летающие птицы, несмотря на значительно меньшие размеры, живут 80, 100 лет и даже больше.

Трудно найти более красноречивое подтверждение теории сокращения жизни в связи с развитием кишечной флоры. Стоило птицам приспособиться к наземному образу жизни и приобрести сильно развитую толстую кишку, изобилующую микробами, чтобы продолжительность их жизни сократилась.

В то время как некоторые птицы, перестав вести воздушный образ жизни, в известных отношениях приблизились к млекопитающим, некоторые млекопитающие приобрели крылья и стали до известной степени походить на птиц. Таковы летучие мыши.

Толстые кишки, полезные бегающим животным, становятся вредными летающим вследствие того, что увеличивают их вес. И в самом деле, летучие мыши совершенно лишены слепой кишки; толстая же кишка их вполне изменила как свое устройство, так и функцию.

У летучих мышей она не является широким каналом, служащим вместилищем пищевых остатков, но имеет такой же диаметр и почти такое же строение, как и тонкие кишки. Она снабжена множеством железок и, как было упомянуто в предыдущей главе, переваривает пищу, подобно тонким кишкам. Одним словом, в сущности, толстая кишка обратилась, так сказать, в часть тонкой, которая сама значительно укоротилась. При этих условиях летучие мыши не способны долго удерживать свои экскременты и опоражнивают кишки так же часто, как птицы.

Я убедился в том, что крупные плодоядные летучие мыши (Pteropus medius) испражняются ежечасно.

Исследование их экскрементов обнаруживает невероятную для млекопитающих бедность в микробах. Их кишечник почти асептичен и заключает только единичные бактерии. Я кормил плодоядных летучих мышей морковью, так же как кроликов, морских свинок и мышей. У летучих мышей пищеварение завершалось уже через 1½ часа, и экскременты их были переполнены остатками моркови. У грызунов же пищеварение длилось очень долго, и в их слепых кишках успевало накопиться множество пищевых остатков. Поэтому и кишечная флора, несмотря на одинаковую пищу, была очень различна у этих животных; у плодоядных летучих мышей она почти совершенно отсутствовала, между тем как у кроликов, морских свинок и мышей находились в изобилии самые разнообразные виды микробов. Так как в кишечнике летучих мышей не происходит никакого разложения, то и экскременты их не имеют дурного запаха. После поглощения яблок или бананов испражнения их пахли этими фруктами.