Повеса - Мэри Джо Патни

С напряженным лицом она вошла в библиотеку и в самом деле обнаружила там Дэвенпорта — он сидел в своем любимом кресле и выбивал трубку. Устроившаяся у его ног Немезида при виде Элис встала и подбежала ее поприветствовать. Реджи поднял голову и тоже посмотрел на нее. Овчарка, обнюхав холодную руку Элис, сочувственно лизнула ее пальцы.

Повисла долгая пауза. Реджи и Элис смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Она пыталась заметить на его лице хоть какое-нибудь свидетельство того, что он помнит об их чудной, невероятной ночи, малейший отсвет любви и желания, но тщетно — лицо Дэвенпорта абсолютно ничего не выражало.

— Откуда ты узнал, кто я такая? — спросила наконец Элис, сделав над собой усилие.

— Когда ты рассказала мне о своем прошлом, это странным образом совпало с тем, что я слышал о пропавшей наследнице Дэрвестона. — Реджи пожал плечами. — Было не так трудно увязать одно с другим.

Значит, все произошло из-за того, что она была с ним слишком откровенна. Разумеется, выговорившись, Элис испытала огромное облегчение, но в этот момент она от всей души пожалела о том, что поведала Реджи историю своей жизни. Впрочем, подумала она, Дэвенпорт, разумеется, мог найти другой предлог, чтобы от нее избавиться. По всей видимости, он просто решил воспользоваться подходящим поводом, чтобы расстаться с ней. Стараясь говорить спокойно, но чувствуя, что голос ее дрожит, она спросила:

— Ты хочешь, чтобы я уехала?

— Твой дом не здесь, — ответил Реджи бесцветным голосом. Элис не могла поверить, не могла смириться с тем, что все происшедшее между ними было одним только зовом плоти и Реджи, добившись своего и овладев ею, потерял к ней всякий интерес и не хочет больше видеть. Впрочем, что она знала о таких вещах? По всей видимости, имея дело с отпетым повесой, глупо было мечтать о любви.

Элис молча продолжала смотреть на Реджи, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Он встал и подошел к застекленным дверям, ведущим в сад. Опершись рукой о косяк, он повернулся к ней — высокий и стройный. Реджи стоял спиной к свету, и разглядеть его глаза было невозможно.

— Прощай, Элли, — сказал Дэвенпорт. — Оставайся всегда верна себе и никогда себя не стыдись.

— Реджи!

Это был крик отчаяния, вырвавшийся из самых глубин ее сердца, но Дэвенпорта в комнате уже не было. Элис бросилась к двери. Пройдя из сада во двор, он остановился около кареты ее отца и, поговорив несколько секунд с мальчиками, пожал Питеру руку. Уильям, чувствовавший себя более раскованно, крепко обнял Дэвенпорта. Реджи вышел со двора и исчез из поля зрения Элис.

Твой дом не здесь. Если он потерял к ней интерес, не было никакого смысла оставаться в Стрикленде. Более того, она просто не могла остаться. Но как она могла уехать, когда при одной только мысли о расставании с Реджи ей начинало казаться, будто в грудь вонзили нож? Элис хватала ртом воздух, отчаянно борясь со своим горем и чувствуя, что вот-вот не выдержит и разрыдается.

Однако она не позволила вырваться из груди рыданиям, и ей помогла в этом ее гордость. Именно гордость дала ей силы для того, чтобы бежать из отчего дома и долгие годы оставаться вдали от него. Как-никак, она была леди Элисон Блейкфорд и рано или поздно должна была стать пятой герцогиней Дэрвестонской. Ничто не могло принудить ее оставаться там, где ее присутствие было нежеланным, никто не мог заставить ее расплакаться, выказав тем самым свою слабость.

Выйдя из библиотеки, Элис столкнулась с миссис Геральд и отдала ей приказание упаковать все свои вещи, а также вещи Мерри и мальчиков. Затем она вышла на улицу и сообщила Питеру и Уильяму, что они немедленно уезжают в Лондон.

Сборы заняли так мало времени, что в душе Элис возникло какое-то странное чувство, похожее на испуг, — словно всю ее жизнь сложили в несколько чемоданов. После пожара в Роуз-Холле она и ее воспитанники еще не успели «обрасти» вещами. Элис хотела было вернуться в контору, где на столе лежали раскрытые бухгалтерские книги, но тут же отказалась от своего намерения — раз Реджи дал понять, что она ему не нужна, значит, решила она, он сумеет привести бумаги в порядок и вести учет без ее помощи.

Единственным человеком, с которым ей хотелось попрощаться, был Джейми Палмер. Она нашла его в сарае, где Джейми ремонтировал упряжь.

— Я слышал, вы отправляетесь домой, леди Элис. Ну что ж, значит, время пришло.

Элис посмотрела на него — такого большого и надежного, — и ей захотелось забраться к нему на колени и заплакать. Джейми был ей настоящим другом, на помощь которого она могла рассчитывать всегда.

— Может, поедешь со мной обратно в Карлеон, Джейми? Палмер отрицательно покачал головой:

— Энни не хочет. Все ее родственники живут здесь, да и мой дом теперь тоже тут, в Стрикленде. А вам я больше не нужен.

Слезы едва не покатились из глаз Элис, но она сдержалась, понимая, что иначе Джейми ужасно расстроится. Он никогда не видел ее плачущей.

— Спасибо тебе, Джейми, от всего сердца спасибо за все. У меня никогда не было лучшего друга, чем ты. — Она протянула Палмеру руку. — Пожалуйста, присматривай за делами на фабрике и, если там возникнут какие-нибудь проблемы, обязательно дай мне знать. Договорились?

— Само собой, — ответил гигант и неловко поклонился, прежде чем пожать Элис руку. — Вы будете заезжать нас проведать?

Элис поджала губы.

— Не думаю.

Через полчаса, наскоро попрощавшись с собравшейся толпой обитателей Стрикленда, бывшая управляющая имением и ее воспитанники катили в карете по дороге, ведущей в Шефтсбери. Элис ни разу не обернулась назад.

Прячась за густо растущими буками на высоком холме, Реджи смотрел на подъездную аллею. Казалось, после его разговора с леди Элис прошли какие-то минуты, а великолепная карета, вздымая облако пыли, уже неслась по аллее прочь из его имения. Следом за ней трусили на привязи пони Уильяма и кобыла Элис. Напрягая зрение, Реджи глядел вслед карете, стараясь в последний раз увидеть свою любимую и понимая, что это невозможно.

Наконец карета свернула на дорогу и пропала из виду. Реджи ринулся вниз по склону холма, проламываясь сквозь кустарник. Изо всех сил он мчался вперед до тех пор, пока не достиг поворота дороги, откуда можно было увидеть карету перед тем, как она окончательно скроется вдали. Он успел добежать туда вовремя, хотя ноги его дрожали и подгибались от напряжения, а легкие жгло, словно огнем. В последний раз мелькнул на горизонте и исчез черный лакированный экипаж. Дорога опустела.

Элис уехала, ее не было больше рядом с ним.

Повернувшись, он в оцепенении зашагал куда-то, чувствуя, что не может вернуться в опустевший дом. Элис уехала, и он сам сделал все возможное для того, чтобы это произошло. При желании он мог бы утаить свои догадки, и тогда Элис осталась бы с ним. Но это означало бы, что он встал между ней и ее отцом, ее наследством, помешал осуществиться уготованной ей судьбе.