Юность подарит первые шрамы - Стейс Крамер

красоту. Диана выполнила все требования Патриджа. Выглядела она бесподобно, но из-за того, что Джулиан был автором ее образа, она чувствовала себя отвратительно, в очередной раз убедившись, что Патридж относится к ней как к игрушке: он наряжает ее, «таскает» вечно с собой, чтобы похвастаться перед друзьями, и «ломает», слишком увлекшись своей игрой.

– Услада для глаз. Да, Аннемари? – спросила Крейна Патридж, любуясь сыном и его возлюбленной, что танцевали в окружении гостей под медленную, красивую музыку.

– Да. Наши дети созданы друг для друга, – ответила Аннемари, сканируя взглядом каждое движение Дианы.

– Диана безупречна. Она взяла от тебя все самое лучшее.

– Крейна, ты заставляешь меня краснеть.

– Вот только… Однажды Джулиан признался мне, что ему бывает непросто с Дианой.

– Непросто? В каком смысле? – заволновалась Аннемари.

– Диана порой жестока, капризна, и было несколько случаев, когда Джулиан краснел из-за нее, так же как и ты сейчас… только от стыда.

Легкая улыбка, прежде украшавшая лицо миссис Патридж, исчезла, и выражение ее лица тут же стало грозным. Аннемари испугалась столь резкой перемены настроения Крейны.

– Аннемари, ты бы поговорила со своей дочерью. Я не хочу, чтобы мой сын страдал.

– Но ведь Джулиан сам выбрал Диану, и он прекрасно знал о том, какая она непокорная.

– Так и есть, – сказала Крейна, а после сделала глоток шампанского, поморщилась, когда в нос ударили газы, и продолжила: – Просто Роберт возлагает большие надежды на брак наших детей. И не забывай, как он относится к Алэсдэйру. Я знаю, что твой муж давно мечтает стать частью нашей династии. Не хотелось бы рушить его мечты, – и снова появилась улыбка.

Крейна, заметив, что Диана и Джулиан закончили танцевать, поспешила к сыну.

– Диана!

– Да, мама? – остановилась Брандт около матери.

– Как у вас дела?

Диана взглянула на мать и не могла понять: она взволнована, расстроена или же раздражена, настолько было странным выражение лица Аннемари.

– Все замечательно. Только на последней минуте танца я подвернула ногу, и теперь она жутко болит.

– Меня не интересует твоя нога. Как у тебя с Джулианом? – спросила мать, нервничая.

– …Я же сказала, все замечательно.

– Надеюсь, ты мне не врешь, потому что, если вдруг что, Джулиан побежит жаловаться Крейне, а та сразу обо всем доложит Роберту, и…

– Мама, я поняла тебя, – прервала Диана мать, не в силах слушать очередные нотации.

– Терпи Джулиана как свою больную ногу. Ты ведь не отрубишь ее только из-за того, что она доставляет тебе дискомфорт? Вот так же и с Джулианом. Он – часть тебя. Если избавишься от него – будет очень больно.

Диане стало дурно от тяжелого взгляда и слов матери. Она была напряжена, как натянутая струна, не могла шевельнуться, точно Аннемари приставила острие кинжала к ее шее, и стоит ей один раз ошибиться, как холодная сталь войдет в ее плоть одним резким движением.

– Диана, гости требуют еще один танец, – прозвучал за ее спиной голос Джулиана.

Аннемари переключила свое внимание на Патриджа, и Диана наконец смогла расслабиться, но вдруг мать снова посмотрела на нее, ожидая от дочери правильной реакции, и Диана вновь почувствовала, как страх комом встал в ее горле.

– …Ну раз гости требуют, давай станцуем, – сказала она, едва дыша.

Аннемари ответила ей лукавой усмешкой.

Гости окружили пару, фотографы забегали вокруг, ловя каждый взгляд, каждое движение Дианы и Джулиана. Диана танцевала через силу, мучаясь от дергающей боли в ноге. Благо спорт приучил ее к вечной боли, Диана умела терпеть. Несмотря ни на что, она старалась улыбаться и поражать зрителей плавностью своих движений.

– Ты сегодня какая-то другая, – прошептал ей на ухо Джулиан.

– Другая?

– Ласковая, улыбчивая.

– Мне идет? – заигрывающим тоном спросила Диана.

– Очень. – Джулиан наклонился и прижался губами к ее губам. В этот момент Диана поняла, что ей легче было бы пережить открытый перелом своей и без того уже травмированной ноги, чем насладиться этим поцелуем. – Хочу, чтобы ты была такой всегда, – сказал Джулиан, после того как оторвался от ее лица.

– Сегодня твой день рождения. В этот праздник обычно сбываются заветные желания. Возможно, и твое сбудется, – игриво сказала Диана.

После танца Джулиан и Диана продолжили обходить гостей. Джулиан сначала принимал поздравления, потом представлял гостю свою девушку, а затем выслушивал очередную порцию тяжеловесных комплиментов в адрес Дианы и испытывал такую же гордость, как владелец роскошного, эксклюзивного авто.

У Дианы уже начала болеть голова от этой показной любви, фальшивых улыбок, притворного восхищения и дешевого трепета. Только она решила не-много отдохнуть, выйти на улицу, как вдруг услышала Джулиана:

– Диана, подойди, пожалуйста.

На этот раз Джулиан решил представить ее тучному, седовласому мужчине с нахмуренными бровями и серыми сощуренными глазами.

– Диана, это профессор Ньютон Эшбрук.

– Мистер Эшбрук, рада знакомству. Вы тот самый наставник Джулиана?

– Полагаю, он вам обо мне многое рассказал, – ответил Ньютон трескучим голосом.

– Я готов рассказывать о вас бесконечно, потому что безмерно благодарен вам за ваш труд, – пролепетал Джулиан.

– А я теперь понял, увидев Диану, почему Джулиан иногда отличается несобранностью и постоянно витает в облаках. Конечно, как сосредоточиться мозгу, когда сердцем управляет такая красавица? – И после раздался раскатистый смех, что лишь усилил головную боль Дианы. Но той пришлось тоже рассмеяться, ведь Джулиан уже вовсю хохотал, поддерживая профессора.

Вскоре Джулиан позволил Диане покинуть их, чтобы поговорить с мистером Эшбруком наедине. Диана доковыляла до стола, села, только прикоснулась к вилке…

– Диана.

Джулиан наклонился, прижался грудью к ее спине, положил подбородок на ее плечо и накрыл широкими ладонями ее кисти.

– Да, Джулиан?

– Почему ты за весь вечер ни разу не подошла к Коллину и Хэйли?

– Подойду позже. Я за весь вечер еще ни разу не поела.

– Накормлю тебя позже. А сейчас подойди, пожалуйста, к нашим друзьям. Они очень хотят видеть тебя, – голос Джулиана был слащаво-ядовитым, и руки его все сильнее прижимали ее хрупкие ладони к столу, точно пытаясь раздавить их.

– Конечно, – ответила Диана.

Коллин и Хэйли гуляли по оранжерее, вооружившись наполненными бокалами шампанского.

– О, миссис Патридж, какая честь! – крикнула Хэйли, увидев Диану.

– Привет. Простите, что не пришла к вам раньше.

– Не переживай, Диана, мы же все понимаем. Ты – любимый аксессуар Джулиана, он без тебя никуда, – насмешливым тоном сказал Коллин.

– Аксессуар? – удивилась Хэйли. – Звучит так себе. Ты, наверное, хотел сказать «украшение»?

– Нет, аксессуар больше подходит, – сказала Диана, устало улыбнувшись.

– Диана, я не хотел тебя обидеть.

– А я и не обиделась.

– А вот я обиделась на тебя за то, что ты пропустила мою вечеринку.

– Хэйли, Джулиан ведь объяснил, почему Диана не приехала. Она была расстроена из-за смерти своего коня.

– Да,