Нострадамус - Алексей Пензенский

Французы уже в XVI веке имели репутацию нации легкомысленной и небрежной; под «раздором» же Нострадамус явно подразумевает внутренние распри в королевстве (в частности, между гугенотами и католиками). Во время борьбы с императором Карлом V Франциск I заключил соглашение с турецким султаном. Флот пирата Хайреддина Барбароссы, вассала Турции, зимовал в 1543 году в Тулоне и Марселе (напомним, основанном фокейцами в 600 году до н. э.) и принимал участие в осаде и штурме Ниццы. Позднее, при преемнике Франциска Генрихе II, флот Османской империи под командованием адмирала Драгута Рейса также воевал на стороне Франции, оборонявшей Сиену (в 1552 году) и Корсику (захваченную у Генуи при поддержке мусульманского флота в 1553 году) от Испании и ее союзников Флоренции и Генуи.

Оборона Сиены была наполнена драматическими событями; голод косил защитников города. Маршал Монлюк писал позднее в своих воспоминаниях: «Войдя в марте, мы полностью проиграли, ибо с середины февраля во всем городе не оставалось ни единой капли вина. Мы съели всех лошадей, ослов, мулов, кошек и крыс, которые были в городе. Кошки продавались по 3–4 экю, а крысы – по одному экю. Во всем городе в живых оставались лишь четыре старые кобылы, тощие как никто, которые приводили в действие мельницы… нет ничего страшнее голода».[164]

Французский гарнизон Сиены капитулировал 17 апреля 1555 года, за две недели до выхода «Пророчеств» Нострадамуса. Корсику пришлось эвакуировать позднее, и по миру в Като-Камбрези (1559) Валуа отказывались от претензий на этот остров (в состав Франции Корсика вошла лишь во второй половине XVIII века). «Сиенского моря» не существует – здесь явная опечатка от Genoyse, «Генуэзское». Ошибка типографа, скорее всего, объясняется тем, что Сиена в дни, когда версталась книга, была у всех на устах.

Неудачные для Франции операции на Апеннинском полуострове описаны в катрене 3—23:

Хотя турецкий и алжирский флоты действовали в союзе с Францией, Нострадамус явно не ждал от этого альянса ничего хорошего. Об этом он писал в альманахе на 1555 год: «Путь, открытый галлами-христианами варварам, приведет к поражению самих христиан. Ибо в 1655 году варвары захватят все. Поэтому я едва сдерживаю слезы, хотя срок этот и далек. Ибо могущество обитателей Юга поднимется на столь высокий престол, что следует опасаться, как бы варвары через сто лет не заняли [Европу] до сих пределов (то есть до Франции. – А. П.), но это случится не на памяти ныне живущих» (РР 1—351, 352).

Пресловутая «французская небрежность» упомянута и в катрене 1—73:

Здесь мусульмане уже вовсю хозяйничают в Испании и атакуют Францию, при этом Венеция уклоняется от участия в конфликте. При этом Нострадамус «вводит» в крупномасштабные боевые действия в Европе и Берберии нового участника – Персию (Иран). Иран в пророчествах Нострадамуса занимает особое место. Европейцы возлагали большие надежды на турецко-персидские войны; предполагалось, что они подорвут могущество Турции и отвлекут ее от натиска на христианские земли. Войны между Османской империей и персидской династией Сефевидов в 1514–1555 годах действительно были ожесточенными; в результате их обширные территории Ирана – Западная Армения и Месопотамия – отошли к Османской империи. Турки захватили зависимую от персов Грузию, несколько раз совершали нападения на Иранский Азербайджан, вследствие чего Сефевидам пришлось перенести столицу из Тебриза в более защищенный Казвин.

Поскольку дипломатические контакты между Ираном и Европой начались лишь в XVII веке, представления об этой стране на Западе в середине XVI века были весьма размытыми. Франсуа Рабле то ли в шутку, то ли всерьез в предисловии к четвертой книге «Пантагрюэля» ставит знак равенства между шахом Ирана и легендарным пресвитером Иоанном, властителем мифической христианской страны на Востоке, вложив в уста Юпитера следующие слова: «Мы прекратили распрю между пресвитером Иоанном, царем персидским, и султаном Сулейманом, императором константинопольским. Мы утишили брань меж татарами и московитами». В то же время ранее, в XLI главе третьей книги, Рабле правильно называет властителя Ирана шахом: «С божьей помощью я бы замирил султана турецкого с шахом персидским, татар с московитами».

Ришар Русса в третьей части своей книги изображает «персидского царя» чуть ли не христианином. В частности, он излагает совершенно немыслимую, анекдотическую историю о «персидском царе Зеноне», который в XVI веке якобы отдал в жены свою дочь некоему французу, «лангрскому принцу», воевавшему в Италии вместе с персами (!). Однако «персидская царевна» привезла с собой целую свиту злых духов, инкубов и суккубов. Зенон, человек достойный и доблестный, был очень опечален этим и прислал принцу своего родственника, а также мощи трех библейских отроков, которых в Вавилоне на жаровне во время оно пытался сжечь Навуходоносор: Анании-Седраха, Мисаила-Мисаха и Азарии-Авденаго. Эта реликвия была продемонстрирована Франциску I, а также кардиналам и прелатам в августе 1521 года. Силой мощей злые духи были успешно изгнаны.

Для Нострадамуса на первом этапе его пророческой деятельности Иран также являл собой совершеннейшую загадку. В выписках Шавиньи из альманаха на 1552 год Персия (Иран) и персы упомянуты трижды:

«Венгрия и Большая Греция будут вновь атакованы персами».

«15 числа нынешнего месяца [сентября] в Персии непременно будет одержана великая победа, там умрет великое множество варварского народа».

«[Ожидается] поддержание мира неким королевским альянсом, каковое, видимо, должно усыпить и пригасить огонь и кровь. Случится это во Франции, Испании, Венгрии, и между персами и лакедемонянами, которые ныне являются варварами».

В первом случае «персами» явно названы турки; в отличие от османов, персы никогда не вторгались в Венгрию. Во втором случае неясно, подразумевает Нострадамус под «Персией» Иран или Турцию. Третий пассаж уже разделяет персов и турок: Лакедемон, более известный как Спарта, занимал южную часть Пелопоннеса (Морей), который в XVI веке находился под властью Турции.