Тайные смыслы Второй мировой - Алексей Кофанов

Да, мало. Но что, предателей надо в купе возить? С личной ванной??

— С немцами сотрудничали лишь мужчины, а выселили народы целиком! Женщин и детей за что?!

— Господа, — отвечу я, — попытайтесь включить голову! Что будет с народом, если его женщин и мужчин разделить тысячью километров?

Правильно, народ вымрет.

Да, предавали в основном мужчины. По закону следовало наказать только их — то есть расстрелять и надолго посадить большинство мужского населения. В итоге горских народов сейчас вообще бы не осталось!

Так что депортация — самый гуманный выход в той ситуации.

А теперь вопрос самый интересный: ПОЧЕМУ эти народы массово переметнулись? Они арийцы? Нет. Гитлер дал им привилегии, недостижимые при советской власти? Тоже нет…

Историк К. Б. Назаренко [523] видит причину в… родовом строе. Ведь эти народы живут тейпами, родами. И если один человек начал воевать за немцев, вся его родня обязана следовать за ним.

А если меж двумя родами образовалась кровная месть, то одни не вправе делать то же, что другие. То есть, если чеченец одного клана воюет за Россию, враждебный род обязан помогать немцам, хочет он того или нет… И вот характерно: семьи бойцов Красной Армии не выселяли!

В РККА служили солдаты воюющих с нами национальностей — немцы, финны, румыны, болгары… Их репрессировали: перевели из боевых частей в строительные. То есть убрали с фронта и спасли им жизнь. Странно, но пока Сталина в этом чудовищном преступлении не обвиняют. Ждем…

Штатских представителей этих народов отселяли из прифронтовой полосы. Скажем, финнов вывезли из Ленинграда при наступлении финской армии. Зря? А вы можете гарантировать, что они не стали бы своим помогать? Я не могу.

Живущие вне рейха немцы (фольксдойче) во всех странах сотрудничали с вермахтом и гестапо — следовало ждать того же и у нас. Отселили из угрожаемых районов их абсолютно обоснованно.

И ключевое слово тут: отселили.

А вот в США в январе 1942-го всех граждан японского происхождения посадили в концлагеря. Поскольку национальность в документах не фиксировалась, то на нары сели и китайцы, и корейцы — около двух миллионов,[249]т. е. 1,5 % населения США. Без суда и следствия. И чалились до конца войны.

Ау, правозащитники! Где ваши вопли о кровавом рузвельтизме? Что-то не слыхать…

Первые два года немцы обладали стратегической инициативой: били, как хотели, а мы лишь реагировали. Частично переломить это удалось под Москвой, но затем они вернули свое преимущество. Летом 42-го они снова на юге били первыми — и лишь немногие догадывались, что к Волге их заманивает Сталин. Большинство историков и сейчас со мной заспорит…

Как бы то ни было, казалось, что решают немцы.

А вот к лету 1943-го вышла «ничья»: мы еще не перехватили инициативу, но враг уже ее утратил. О чем я?

Вот изгиб фронта, известный как Курская дуга (см. с. 457):

Близилось лето, а именно в тепле и комфорте немцы привыкли наступать. Ну-ка, взгляните на карту: что бы вы сделали на их месте?

— Подсечь с двух сторон Курский выступ — и окружить! — скажет любой, кто читал эту книгу хоть отчасти внимательно.

Верно. Это сразу приходит в голову.

Но позвольте: у вас есть военное образование? Вы стратег? Провели десятки успешных наступлений? Ведь нет!

«Срезать выступ» — первая мысль любого дилетанта.

Самое смешное, что немцы стали действовать именно так, без фантазии, без творчества. Их оперативное искусство куда-то улетучилось… Однако этот примитивнейший план (разработанный в апреле) они назвали помпезно: операция «Цитадель».

Наша разведка об этом плане сообщила — но и так все было ясно. Я даже подозреваю, что Сталин нарочно приказал создать Курскую дугу, чтоб навязать немцам следующий шаг.

Конец весны мы строили на дуге глубокоэшелонированную оборону; скрыть такие работы невозможно… Иначе говоря, мы знали намерения немцев, а они знали, что мы их знаем. Ничья.

Оборона вышла нешуточная. [524]

Траншей и ходов сообщения по периметру дуги наши солдатики[250]отрыли общей длиной 9,2 тысячи километров — как от Москвы до Майами! Оборонительные полосы имели 120–200 км в глубину. Перед ними саперы заложили сотни тысяч мин, а также построили 2000 км дорог, 686 мостов; под Курск доставлено больше 300 000 вагонов с техникой и прочими грузами.

На дуге сконцентрировали армаду войск, которые кроме рытья укреплений еще и постоянно тренировались. Опыт подсказал новую тактику артиллерии. Раньше пушки ставили в линию, а теперь их разместили группами (противотанковыми опорными пунктами) через каждые 600–800 метров. Прорываясь между ними, вражьи танки подставляли снарядам свои относительно слабые борта.

Немцы тоже готовились всерьез. Прежде всего, разработали стальных монстров — новые танки «тигр»[251], «пантера» и самоходку «фердинанд». Ни наши танки, ни полевые орудия не справлялись с их лобовой броней… Т-34 с пятисот метров пробивал лишь борт «тигра», а тот с двух километров мог поражать даже лоб «тридцатьчетверки»!

«Тигр-I»

Но зато у нас создали ПТАБ (противотанковую авиабомбу) весом всего в полтора килограмма, которая легко прожигала «крышу» танка. Их сериями сбрасывали со штурмовиков Ил-2 над танковыми колоннами — и уцелеть у немцев практически не было шансов. Вплоть до Курской битвы ПТАБы были строжайше засекречены.

Немцы тоже усилили авиацию: истребитель FW-190 и пикировщик Ju-87 снабдили пушками, «крышу» наших танков они пробивали. Вдобавок изобрели радиоуправляемую танкетку, которая катила перед собой тяжелые валы. От их веса взрывались наши мины, расчищая дорогу танкам…

Курская битва стала испытанием для новых технологий.

Разведка узнала время наступления немцев: 5 июля, 03:00. И наши, даже не успев получить одобрение Сталина, провели контрподготовку: упредив противника на полчаса, обстреляли из пушек его приготовившиеся к атаке части. Врага это не остановило, но изрядно ослабило.