Чародей - Уилбур Смит

– А! Вот! – На песке рядом с пирамидой кто-то недавно составил сложный узор из камней. – Теперь сомнений нет, это – Иштар Мидиец. – Таита сердито разбросал камни. – Это было обращение к его грязному Мардуку – Пожирателю. – Он запустил один из меньших камней вдоль дороги, по которой ушли Трок и Иштар. – Будь у Иштара с собой младенец, он, вероятно, принес бы его в жертву. Мардук жаждет человеческой крови.

Здесь, у пирамиды из камней, Неферу следовало принять трудное решение.

– Если мы отправимся в долгое путешествие на восток, нам понадобятся припасы и золото. Нам не пристало прибывать ко двору ассирийца нищими изгоями.

Таита кивнул.

– В Египте есть много могущественных людей, которые предоставили бы нам полную поддержку, если бы только могли убедиться, что их фараон все еще жив.

– Хилто и Мерен должны возвратиться в Фивы, – сказал Нефер. – Я бы пошел сам, но весь мир будет искать Минтаку и меня. – Он снял с пальца одно из своих царских колец и вручил его Хилто.

– Это будет твоим опознавательным знаком. Покажи его нашим друзьям. Вы должны вернуться с людьми и золотом, колесницами и лошадьми. К царю Саргону нам следует прибыть с некоторой пышностью, чтобы показать ему, какой поддержкой мы все еще пользуемся в Египте.

– Я сделаю, как вы приказываете, великий.

– Почти так же жизненно необходима для нас разведка. Нужно собирать новости. Мы должны знать о каждом шаге ложных фараонов.

– Я отправлюсь, когда стемнеет, фараон, – согласился Хилто.

Они провели этот долгий жаркий день, лежа в тени шатра, взятого с одной из занесенных песком колесниц, и обсуждая свои планы. Когда солнце спустилось к горизонту и начало ослаблять свой жар, они расстались. Хилто и Мерен отправились на запад, к Фивам, а Таита, Нефер и Минтака пошли на восток.

– Мы будем ждать вас в руинах Галлалы, – на прощание сказал Нефер Хилто. Провожаемые взглядом троих остающихся, Хилто с Мереном вышли на главную дорогу и исчезли в надвигающемся сумраке.

Таита, Минтака и Нефер пошли по караванной дороге к Галлале. Двенадцать дней спустя, когда в мехах оставалось лишь несколько капель воды, они вышли к пустынным руинам.

Недели превратились в месяцы, а они продолжали ждать в Галлале. Таита проводил все дни в холмах, окружающих город. Нефер и Минтака мельком видели его вдалеке – он бродил по долинам и крутым оврагам. Часто они видели, как он постукивал посохом по камням и тыкал в них. В другое время он сидел около почти высохших колодцев за городскими стенами, вглядываясь в их глубину.

Когда Нефер спросил, что он делает, ответ Таита дал сдержанный и уклончивый.

– Войску нужна вода, – вот все, что он сказал.

– Воды здесь едва хватит для нас, – возразил Нефер, – какое уж тут войско. – Таита кивнул, поднялся и ушел в холмы, постукивая посохом о камни.

Минтака устроила для них среди руин жилище, и Нефер поставил над ним изодранный шатер. Наследницу царского рода гиксосов, Минтаку никогда не заставляли готовить пищу или подметать в комнате, поэтому ее первые попытки на этом поприще были неудачны. Жуя подгоревшую еду, Таита заметил:

– Самым действенным способом уничтожить войско Трока было бы подослать вас в качестве повара.

– Если вы так искусны, тогда, возможно, вы могли бы удостоить нас плодов своего великого кулинарного искусства.

– Делать нечего – не то придется голодать, – согласился Таита и занял место у очага.

Нефер вернулся к своей прежней роли охотника, и, проведя день в пустыне, вернулся с жирной молодой газелью и четырьмя большими яйцами дрофы, покрытыми удивительными узорами и лишь слегка испорченными. Минтака понюхала свою долю омлета, приготовленного Таитой, и отодвинула.

– Это приготовил тот самый человек, что жаловался на мои блюда? – Она посмотрела через огонь на Нефера. – Вы виноваты не меньше, чем и он. В следующий раз я пойду с вами, чтобы точно знать: вы принесете что-то съедобное.

Они лежали рядом в одной из мелких вади, прорезавших холмы, и наблюдали за стадом пасущихся газелей, двигавшимся в их сторону.

– Они изящны как феи, – прошептала Минтака. – Такие красивые.

– Буду стрелять я, если вас мучает совесть, – сказал Нефер.

– Нет. – Она покачала головой. – Я не говорила, что отказываюсь стрелять. – Ее голос звучал решительно, а Нефер уже знал ее достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в ее решимости.

Стадо вел самец. Его спина была нежного оттенка корицы, низ живота – серебристо-белый, как у грозовой тучи, поднимающейся над горизонтом. Рога, повторявшие форму лиры, с внутренней стороны были отполированы стоящими, воронкообразными ушами. Он повернул голову на длинной изогнутой шее и пристально поглядел на свое маленькое стадо. Один из ягнят начал подпрыгивать на негнущихся ногах, почти касаясь носом своих копыт с пучками шерсти над ними. Это был сигнал тревоги.

– Малыш просто упражняется и хвастается, – улыбнулся Нефер.

Самец потерял интерес к этой юношеской затее и двинулся дальше, туда, где они лежали в засаде. Он выбирал дорогу на каменистой земле с обычным изяществом, останавливаясь каждые несколько шагов, чтобы осторожно осмотреться, нет ли опасности.

– Он не увидел нас, но скоро заметит, – прошептал Нефер. – С нами нет Таиты, чтобы обмануть его.

– Стрела не долетит, – шепнула в ответ Минтака.

– Пятьдесят шагов, не больше. Стреляйте, или он сейчас убежит.

Минтака ждала. Вот самец снова повернул голову в сторону. Минтака медленно поднялась на колени и натянула лук. Это был один из коротких выгнутых луков, которые они забрали с засыпанных колесниц. Она пустила стрелу, и та по пологой дуге взлетела в бледное небо пустыни.

Самец газели своими огромными темными глазами немедленно углядел еле заметное движение вверх. Повернув голову, он уставился на стрелу, стоя на линии полета. Услышав звон тетивы, он прыгнул вперед. Стрела все еще была в воздухе. Он убегал, крошечные клубы пыли поднимались там, где его копыта коснулись земли. Стрела звякнула о камни там, где он стоял мгновение назад. Минтака вскочила и, глядя, как самец бежит, засмеялась, не выказывая никакого огорчения из-за того, что промахнулась.

– Смотрите, как бежит, будто ласточка полетела.

Таита учил Нефера, что истинный охотник любит и почитает свою добычу, и теперь фараон еще больше восхищался Минтакой из-за ее сострадания существам, на которых она охотилась. Она повернулась к нему, продолжая смеяться:

– Мне жаль, сердце мое. Этой ночью вы ляжете спать голодным.

Они наперегонки побежали за упавшей стрелой. В самом начале Минтака вырвалась вперед и добежала до цели первой. Она наклонилась, чтобы поднять ее, и подол ее короткого изодранного набедренника взлетел вверх. Ее бедра были гладкими и коричневыми, а ягодицы – совершенно круглыми, с бледной незагорелой кожей там, где солнце никогда не касалось их, блестящими, как драгоценный восточный шелк.