Ловушка. Форс-мажор - Андрей Константинов

Распрощавшись со Смоловым, Паша с Катей какое-то время попринимали солнечные ванны, после чего решили приобщиться к мировой культуре. Приобщиться путем… Нет, не посещения навязшего в зубах Эрмитажа, а всего лишь кинокомплекса. Благо таковой наличествовал неподалеку. Козырев, не без тайного умысла, попросил у кассирши билеты в последний ряд. Но Катя раскусила эту нехитрую фишку и заявила, что за последние несколько лет выбирается в кино первый раз. Так что сегодня собирается именно что посмотреть фильм и насладиться Джонни Деппом, а не интимно тискаться на местах для поцелуев. Тем более в ее возрасте – это явный моветон. Но, приметив неподдельное разочарование в козыревском взгляде, Востроилова смилостивилась и как бы невзначай добавила, что места для поцелуев существуют не только в кинотеатрах..

– Например, эксклюзивный сталинский диванчик на Лиговке? – нахально подхватил тему Козырев.

– В том числе. Кстати, действительно очень миленькое и уютное местечко, – неожиданно согласилась Катерина.

В общем, они друг друга поняли. Так что следующие два с небольшим часа Паша в большей степени следил не за продолжением экранных приключений капитана Джека Воробья, а поглядывал на хронометр, нетерпеливо ожидая окончания неоправданно растянутого, как ему сейчас казалось, сеанса. «Ох и любят голливудчики размазывать сопли по столу! С таким убогим сюжетом вполне могли в час уложиться», – терзался Козырев, вожделея и предвкушая.

Ну да все в этом мире когда-нибудь да заканчивается. В конце концов закончились и «Пираты Карибского моря-2». Весело щебеча, Паша и Катя успели вклиниться на два последних места в отбывающей с остановки маршрутке, за рулем которой вольготно развалился невозмутимый абрек-гастарбайтер. В виляющей из стороны в сторону карете прошлого Козырев то и дело «по инерции» прикасался то коленом, то рукой к желанному, примостившемуся рядышком телу, и с каждым таким разом ему становилось все теплее и радостнее. У Паши не было ни тени сомнения в том, что нынешний вечер, плавно переходящий в ночь, принесет ему новые незабываемые ощущения.

Мираж рассеялся, когда они, влюбленные и страждущие, выскочив из маршрутки и затарившись в ближайшем магазинчике теплым шампанским и холодными фруктами, свернули в финишную лиговскую подворотню и… И попали прямиком в дружеские объятия Лямки.

Иван безмятежно сидел на загаженной голубями и местной гопотой кривобокой скамейке. Он тянул джин-тоник из полуторалитровой пластиковой бутылки и вкупе с единственным на весь двор чахлым деревцом, давно не поддающимся видовой классификации, вносил элемент оживляжа в застоявшийся убого-унылый окрестный пейзаж. Учитывая, что более двух третей жидкости в бутылке было оприходовано, – отсвечивал он здесь долго. Однако вовсе не этот момент напряг и насторожил Козырева: сваленные у ног Лямина пузатая дорожная сумка вкупе с чемоданчиком для ноутбука недвусмысленно указывали на то, что вечерний экспресс укатил на родину Ивана Сусанина, недосчитавшись, как минимум, одного пассажира.

– Н-да, явление хлыста народу, – вполголоса ругнулся Паша. – Здорово!

– Привет. Я тебя второй час поджидаю.

– Как это мило с твоей стороны. Кстати, знакомьтесь: Иван – это Катя. Катя – это Иван.

– Очень приятно, – протянула ладошку Востроилова.

– Мне тоже. Пашка много про вас рассказывал.

– И что же он вам рассказывал?

– Только хорошее.

– Ну тогда ладно. Засим переходим на «ты», – улыбнулась Катя, а вслед за ней и Лямка. Один лишь Козырев мрачно смотрел на сваленный у скамьи Иванов скарб, начиная догадываться о неотвратности совсем некстатишного форс-мажора.

– Если мне не изменяет память, ты уже с час как должен был ехать в поезде?

– А я сдал билет. Вернее, поменял. На следующее воскресенье, – беззаботно пояснил Иван.

– Позволь поинтересовать: на фига?

– Я сегодня ночью с Иркой разосрался. Ой, извиняюсь…

– Да ничего-ничего, – успокоила Востроилова. – Судя по всему, в вашем случае глагол «поругались» не вполне точно отражает ситуацию?

– Ну да. Так и есть.

– Тем более! Сам Бог велел на время мотануть из города и развеяться, – перебил Козырев. – В нашем деле главное – вовремя смыться.

– Поначалу я так и хотел. Но, пока ехал на вокзал, подумал: «Я там буду, блин, две недели дурака валять, а ребята в это время здесь напрягаются, жилы рвут, друга с кичи вызволяя». Вот и решил: задержусь на недельку и чем смогу – помогу. Я все подсчитал: если Игорю не успеют предъявить обвинение, то в субботу по-любому должны отпустить. А уж когда он выйдет, то всяко без нашей помощи управится. По крайней мере, уж без моей точно. Вот тогда я со спокойной душой и поеду. Логично?

– Допустим. Но здесь-то ты что делаешь? – включил дурака Паша. В целом уже догадываясь о краткосрочных планах транзитного пассажира Лямина.

– Понимаешь, неохота мне сейчас домой к Ирке возвращаться. В конце концов – уехал и уехал. А на неделю или на две – какая ей разница?

– А родители?

– Я маме в Кострому позвонил и все объяснил. Соврал, что в последний момент на работе задержали. А Ирка, даже если и соберется позвонить-проконтролировать, то только на трубу. Она домашнего родительского и не знает.

– Не слишком заботливая невестка, – прокомментировала Катя. – Со свекровью надо если не дружить, то хотя бы внешне обозначать дружбу.

– О чем и толкую – стерва! В общем, Паш, я все предусмотрел.

«Ага, предусмотрел он! Всё, кроме того, что у меня, вообще-то, тоже есть право на личную жизнь. В том числе, жизнь ночную», – недовольно подумал Козырев, но вслух процитировал лишь незабвенного Васисуалия Лоханкина:

– Понятно. «Я к вам пришел навеки поселиться».

– Ну, не навеки, а всего лишь на недельку, – педантично уточнил Лямка. – Не боись, я тебя не объем. Я отпускные получил. Плюс премию.

– Погоди, а как же твоя бабушка? – ухватился за последний спасательный круг Паша. – Отдельная квартира, душ, горячая вода из крана и высококалорийные пирожки с капустой?

– Да ты что! Если я, вот так вот, с вещами да на неделю к ней заселюсь, ее точно кондрашка хватит. Обязательно начнет Ирке звонить, выяснять, что да как. Морали читать станет. На тему: «Семья – ячейка общества». Не, к бабушке при таких раскладах никак нельзя.

Всё. Иных козырей в загашнике у Козырев не имелось. На некоторое время в воздухе повисла не вполне тактичная пауза, после чего инициативу на себя взяла женщина. Катя, которая, что греха таить, сама настроилась было «на лирический лад», тем не менее, приняла единственно верное решение по выходу из сложившейся, отчасти водевильной, ситуации. В самом деле, представьте себе ту картину маслом, которая могла нарисоваться, если б Лямка заявился на квартиру на пару часов позже?

– Ладно, Паш. Давай, обустраивай гостя, а я побежала. Время позднее, завтра рабочий день, а у меня, как назло, белье замочено. Надо обязательно успеть постирать – если к утру не высохнет, на службу решительно не в чем идти.