Кто хочет процветать - Тиана Веснина

алименты да еще время от времени передавал через своего шофера конверт с деньгами. На дни рождения Милена всегда получала от него дорогие подарки. И в школу Милена пошла английскую, а Ксения — в обыкновенную. «Вот, — бурчала Тамара, обращаясь к дочери, — какая несправедливость на свете. Бросил Зойку, а о Миленке не забывает. А твой отец тебя знать не хочет».

Мать, сколько помнит себя Ксения, была занята устройством своей жизни. Сначала все с кем-то сходилась, но, быстро оценив перспективы совместной жизни, уходила. Была она пусть не столь красива, сколь привлекательна: огонь в глазах, стройная фигура, легкая поступь. Но постепенно фигура стала расплываться, лицо терять четкие контуры. Девушкой ее уже называли только старушки. Как ни крутилась, ни извивалась, все устроилось, не как она того хотела, а как судьба повелела.

Тем временем Ксения подросла: высокая, стройная, с коротко подстриженными волосами цвета каштана, черными, точно вычерченными бровями, затаенно-кокетливым взглядом и с присущим только ей чувством стиля в одежде. Любой пустяк на себя наденет, а он смотрится лучше, чем на других дорогие импортные вещи. Окончила школу с отличием, сама поступила в университет.

Как-то после занятий Ксения с Миленой решили пойти в кафе — поболтать, покурить, выпить кофе. Не успели они сделать несколько шагов, как Милена радостно воскликнула:

— Папка! — И бросилась к черному «Мерседесу». Ксения осталась стоять. Через минуту Милена повернулась к сестре и поманила ее рукой. Ксения подошла к машине.

— Папа предлагает нам поехать вместе с ним в «Коломбину»!

— Да?! — радостно подхватила Ксения.

«Коломбина» — очень дорогое кафе, так сказать, для избранных. Проходя мимо него, Ксения всегда замедляла шаг, бросая острый взгляд на окна, почти полностью задрапированные шторами на первом этаже и переливающиеся огнями по вечерам на втором.

— Садись в машину! — весело скомандовала Милена, открывая заднюю дверцу.

Ксении показалось, что она утонула в комфортабельной мягкости сиденья. Милена болтала без передышки, обнимая отца за шею через спинку кресла. Пшеничный посмеивался, но ему была приятна необузданная ласка дочери.

— Ну ладно, Миленка, задушишь, — сказал он и повернулся назад, чтобы взглянуть на Ксению.

— Это сколько же я тебя не видел? — спросил он, обращаясь скорее к себе, чем к девушке. — Лет, наверное, пятнадцать, а то и больше. Ты тогда еще в детский сад ходила. Да… — протянул он с игривостью в голосе, — изменилась, и, знаешь, в лучшую сторону.

Ксения с Миленой рассмеялись.

— Ну, как живете с матерью? — продолжал Пшеничный. — Замуж она еще не вышла? А впрочем, куда ей! Тебе уже пора!..

Не успели они войти в кафе, как навстречу к ним поспешил сам директор, он поздоровался с Пшеничным, который с гордостью представил ему свою дочь, а заодно и Ксению, назвав ее племянницей. Директор при этом как-то так улыбнулся, что Пшеничный со смехом махнул рукой и протянул:

— Да нет…

На столе, покрытом белоснежной скатертью, появились широкие фужеры с шампанским, прозрачные чашечки с мороженым, всевозможные муссы, сладкие птифуры.

— Ну, девушки, за вас! — поднял фужер Станислав Михайлович.

Ксении ужасно понравились вальяжная уверенность Пшеничного, его костюм, часы, сотовый телефон и даже щеточка усов. Он же, поймав ее взгляд, заказал еще шампанского. Когда она, извинившись, поднялась, чтобы выйти в дамскую комнату, рука Пшеничного слегка, как бы случайно, скользнула по ее бедру.

— Пап, а поехали в какой-нибудь ночной клуб! Гулять так гулять! — заглядывая ему в лицо, предложила Милена.

— Э… с удовольствием бы, но, — Станислав Михайлович посмотрел на часы, — не могу.

— Ну пап, — очень осторожно, следя за реакцией отца, все же попыталась уговорить его Милена.

— Вся в меня, — рассмеялся Пшеничный. — Гулять так гулять. А мы вот как сделаем. — Он вынул из бумажника деньги и протянул дочери. — Гуляйте, девчушки, но только без меня. А как домой надумаете, позвоните, я за вами машину пришлю.

В другое время Ксения мысленно воскликнула бы: «Вот здорово!» — а сейчас лишь выдавила улыбку. Ей представился мягкий полумрак ночного клуба и рядом Пшеничный, которого можно было бы покорить… ведь он мужчина.

Шампанское раззадорило фантазию. «А что? Оставил же он тетю Зою, женился на другой, молодой. Сейчас эта молодая уже старая — сорок лет. А мне только девятнадцать, и он так поглядывает на меня, даже не удержался, рукой провел по бедру…»

— Что, Ксения, задумалась? — вывел ее из-под влияния грез Станислав Михайлович.

Она чуть вздрогнула и мотнула головой.

— Опьянела, наверное.

— Если что, звони, — протянул он ей свою визитку.

А Милена уже чмокала его в щеку, приговаривая:

— Папка, ты — это праздник! — И, повернувшись к Ксении, спросила с задором: — Классный у меня папка, правда?

Ксения чуть задержалась с ответом, улыбнулась и, взглянув с женской раскованностью прямо в глаза Пшеничному, выразила свое согласие необычным для нее взволнованным грудным голосом:

— Да, классный!

Станислав Михайлович с повышенным интересом окинул взглядом Ксению, чуть шевельнул губами и сказал:

— Ну что, куда вас подвезти? Домой, наверное, наряды сменить?

— Да-да! — скороговоркой подхватила Милена.

Ксении это предложение очень понравилось. Значит, она останется с Пшеничным одна в машине, шофер не в счет, так как по дороге сначала завезут Милену… Но Милена спутала все карты:

— Ксюшу везти далеко. Поехали ко мне, я ей дам какое-нибудь платье.

Ксения была вынуждена согласиться. Когда они уже садились в машину, Пшеничный слегка подтолкнул ее сзади, чуть пониже спины…

Недвусмысленное прикосновение немного подвыпившего Пшеничного Ксения расценила как то, что она понравилась ему.

Всю последующую неделю она конспектировала лекции автоматически, потому что сконцентрироваться на том, что говорил преподаватель, не могла. Мысли, получившие толчок в реальном пространстве, заискрились и закружились в фантазийном полете. «Вот это была бы бомба, вот это был бы взрыв!.. — Улыбка вспыхивала на ее губах, затуманенный взгляд щурился от блестящих грез. — Я выхожу замуж за Пшеничного и становлюсь мачехой Миленки. Ух!..» Дыхание пресеклось. Ксения, напрягая память, попыталась вспомнить Ингу. Она ее видела как-то в магазине вместе с Миленой.

Вежина подошла к ним, и Милена познакомила их. Тогда впечатление было ошеломляющее. Инга была одета необыкновенно красиво и очень дорого. Волосы были пострижены коротко, по-модному. Держалась она с подчеркнутым достоинством и, не замечая продавщиц, только указывала, что еще хочет примерить. Ее взгляд скользил по вещи, затем по зеркалу, которое отражало ее, потом с легким вопросом обращался к Милене и несколько раз по тому же поводу остановился на Ксении, что невероятно польстило самолюбию девушки. Она с таким восхищением смотрела на Ингу, что та пригласила ее зайти вместе с ними в кафе выпить чего-нибудь прохладительного.