Адский огонь - Нора Робертс

— Ладно, допустим. Тогда почему он или они не расправились с тобой? Ты же была там. Почему бы не убить вас обоих?

— Потому что этого было мало. Убить меня — и сразу всему конец. А вот сделать мне больно, заставить меня страдать, опять пустить против меня огонь, да так, чтоб я ломала голову и ничего не понимала, это совсем другое дело. У Пасторелли-старшего есть алиби на тот день, Джон его проверил. Но алиби могло быть фальшивым. Джоуи вроде бы был в Нью-Йорке, есть люди, которые это подтверждают. Но мало ли что… И смотри, через три месяца после смерти Джоша Джоуи взяли за угон. В Виргинии, заметь, а не в Нью-Йорке.

— Я не отрицаю, что люди могут таить злобу двадцать лет. Но двадцать лет — долгий срок.

— Были промежуточные этапы. Возможно, я кое-что упустила, не связала. Был один случай, когда я только поступила на работу. Пожарный, с которым я время от времени встречалась, был убит. Он ехал в Северную Каролину, мы собирались туда на долгие выходные. Меня задержали, я не смогла поехать с ним, но мы со Стивом и Джиной собирались выехать на следующее утро. Его нашли в машине, в лесу у проселочной дороги. Это выглядело так, будто его остановили на дороге, убили, ограбили, а машину отогнали в лес и подожгли, чтобы все это прикрыть. Это случилось день в день ровно через одиннадцать лет после пожара в «Сирико».

О’Доннелл откинулся на спинку кресла.

— Хью Фицджеральд. Я немного знал его. Я помню, когда он был убит. Я не знал, что вы были связаны.

— Пожалуй, так нельзя сказать. Мы пару раз встречались, он был другом Стива. И его смерть выглядела случайной, никак со мной не связанной. Местная полиция так ее и квалифицировала.

«И я тоже, — напомнила себе Рина. — Я тоже ни разу не заглянула поглубже».

— Все это было поздно ночью, на неосвещенной местной дороге. Одна из его шин была проколота. Они решили, что он посадил к себе не того попутчика, или кто-то подъехал, попытался его ограбить. Убил его, отогнал машину в лес, поджег в надежде, что огонь заметет все следы. И эта надежда сбылась. Дело до сих пор не закрыто. — Рина перевела дух. — У меня тогда никаких подозрений не возникло. Черт, я тогда носила униформу, и на ней даже пуговицы еще не потускнели. Кто я была такая, чтобы оспаривать мнение закаленных копов? И на каком основании? Только потому, что у меня было мерзкое предчувствие? Мы всего пару раз ужинали вместе, и оба думали, что это может перерасти в нечто большее. Но мы еще не были парой. Он был убит в Северной Каролине. Стрелки не указывали на того, кто поджег ресторан моего отца за одиннадцать лет до того. Мне бы следовало сообразить пораньше и увидеть связь.

— Да, жаль, что твой хрустальный шар был в поломке в тот день.

Рина по достоинству оценила сарказм и то чувство, которым он был продиктован, но ее это не охладило.

— Огонь, О’Доннелл. Всегда присутствует огонь. Джош, Хью, машина Люка, а теперь грузовик Бо. Каждый раз огонь. Возможно, были еще какие-то пожары, на которые я не обратила внимания, не связала воедино. Дело еще открыто.

— С одной только разницей. Теперь он хочет, чтоб ты знала.

Лора Пасторелли работала за прилавком круглосуточной бакалейной лавочки возле кольцевого шоссе, отделяющего штат Мэриленд от округа Колумбия. Ей было пятьдесят три года, а на вид — лет на десять больше. Глубокие морщины, прочерченные скорее заботами и печалью, а не годами, бороздили ее лицо, обрамленное подстриженными кое-как черными с проседью волосами. На шее у нее висел серебряный крестик. Вместе с обручальным кольцом он составлял все ее украшения.

Она подняла голову, когда вошли О’Доннелл и Рина. Ее взгляд скользнул по Рине, не узнавая ее.

— Могу я вам помочь?

Она проговорила это без всяких эмоций, автоматически. Ей приходилось повторять эти слова десятки раз в день.

— Лора Пасторелли? — О’Доннелл показал свой жетон, и Рина заметила, как Лора инстинктивно отпрянула. Потом ее губы сжались в тонкую линию.

— Что вам нужно? Я работаю. Я ничего плохого не делала.

— Нам нужно задать вам несколько вопросов о вашем муже и сыне.

— Мой муж живет в Нью-Йорке. Я пять лет его не видела.

Ее пальцы поползли вверх по впалой груди и нервно ухватили крестик.

— А Джоуи? — Рина выждала, пока взгляд Лоры не переместился к ней. — Вы меня не помните, миссис Пасторелли? Я Катарина Хейл. Мы жили по соседству.

Она узнала Рину не сразу. А узнав, поспешно отвела взгляд.

— Я вас не помню. Я много лет не бывала в Балтиморе.

— Вы меня помните, — мягко возразила Рина. — Может быть, есть более удобное место, где мы могли бы поговорить?

— Я на работе. Из-за вас я могу потерять работу. Я вряд ли могу быть вам полезной. Почему вы не можете оставить нас в покое?

О’Доннелл подошел ко второму служащему, пухлощекому молодому человеку, который прислушивался к их разговору, не скрывая своего любопытства. Судя по значку у него на комбинезоне, его звали Дэннисом.

— Дэннис, почему бы тебе не постоять пару минут за прилавком? А миссис Пасторелли возьмет небольшой перерыв.

— Мне надо делать инвентаризацию.

— У тебя почасовая оплата, верно? Вот и постой за прилавком. — О’Доннелл вернулся обратно. — Почему бы нам не выйти на воздух, миссис Пасторелли? Сегодня хорошая погода.

— Вы не можете меня заставить. Вы не имеете права.

— Будет хуже, если нам придется вернуться, — тихо сказала Рина. — Не вынуждайте нас говорить с хозяином магазина. Мы вовсе не хотим осложнять вам жизнь.

Лора молча обогнула прилавок и вышла из магазина, низко наклонив голову.

— Он заплатил. Джо заплатил за то, что случилось. Это была случайность. Он тогда был пьян, и это была случайность. Ваш отец его на это толкнул. Он наговорил неправды про Джоуи, из-за него Джо напился, вот и все. Никто не пострадал. Страховка все покрыла, не так ли? А вот нам пришлось переехать. — Она вскинула голову, в глазах у нее блестели слезы. — Нам пришлось переехать, и Джо попал в тюрьму. Неужели он мало наказан?

— Джоуи был страшно расстроен, не так ли? — заметила Рина.

— Они забрали его отца. В наручниках. На глазах у всех соседей. Он же тогда был маленьким мальчиком. Ему нужен был отец.

— Это было трудное время для вашей семьи.

— Трудное? Это разрушило мою семью. Вы… Ваш отец говорил ужасные вещи про моего Джоуи. Люди слышали, что он сказал. То, что сделал Джо… Это было неправильно. «Мне отмщение, и Аз воздам», — говорит Господь. Но это была не его вина. Он был пьян.

— Ему набавили срок. Он не раз попадал в переделки, пока сидел в тюрьме, — напомнил О’Доннелл.

— Он же должен был защищаться, разве нет? Тюрьма изуродовала его душу. Выйдя на волю, он так и не стал прежним.