Дремлющая Бездна - Питер Гамильтон

— Даже в таком великолепном городе, как Маккатран, существует преступность. Добропорядочные люди, особенно в бедных районах, живут в страхе перед бандами, которые хозяйничают на улицах по ночам. Купцы страдают от грабежей и, соответственно, повышают цены, что сказывается на всех нас. Ты будешь помогать реальным людям. И без промедления. В отличие от других гильдий, подмастерьев констеблей не гоняют по пустякам, чтобы облегчить жизнь мастера. Иерархия у них намного проще, чем в любых других гильдиях. И существует неплохая перспектива повышения. Ты силен и умен. Я не стану обманывать тебя, предлагая легкую жизнь, поскольку это далеко не так. Но ты уже побывал в смертельном бою, и такого опыта нет больше ни у одного рекрута. Ты справишься.

— Я не уверен.

— Конечно. Я и не жду от тебя немедленного ответа. Тебе потребуется время, чтобы обдумать будущее. От этого решения зависит вся твою жизнь Почему бы тебе не проводить твою подругу до храма, а потом просто не осмотреться? Если захочешь испытать себя на службе констеблей, телепатируй сюда, Топару, и мы позаботимся о том, чтобы тебя приняли.

— Благодарю вас, сэр.

— Рад помочь. И еще одно слово, Эдеард.

— Сэр?

— Я рад, что в конце жизни у Акиима был такой одаренный ученик. Думаю, в Эшвилле ему приходилось нелегко, а ты скрасил его последние годы.

— Спасибо. — Эдеард понял, что его время истекло, и встал. — Сэр, почему Акиим ушел из Синей башни?

Финитан приветливо улыбнулся.

— Он был таким же как ты, мой мальчик. Он хотел перемен, хотел помогать людям. Здесь он мало что мог сделать. Вне хрустальных стен, в Эшвилле, я думаю, ему удалось изменить жизнь крестьян к лучшему.

— Да, сэр, удалось.

— Что там произошло? — спросила Салрана, как только Эдеард вышел из кабинета. — Ты выглядишь не слишком счастливым.

— Так и есть, — признал он и поднял рюкзак. — Пойдем, надо доставить тебя в храм до заката. А по пути я тебе все расскажу.

— Ты не должен сдаваться, — умоляющим тоном сказала Салрана, когда они с Эдеардом переходили по мосту через Садовый канал в Замковый район. — Ты так долго этого добивался!

— Но Финитан прав. Какой смысл? Я уже умею формировать яйца не хуже любого другого. Если я вступлю в гильдию, мне останется только карабкаться вверх по служебной лестнице и больше ничего. И что с того, что я могу стать Грандмастером? Сидеть на вершине башни, управлять гильдией, пока все остальные члены Совета ждут моей ошибки? У меня будет миллион врагов и ни одного друга. Ничего не изменится. Я не смогу никому помочь.

Вспомни Эшвилль. Люди не сразу поняли, что ген–мартышки способны облегчить их труд. Так вот, Маккатран поймет это еще лет через тысячу. И мы не можем создавать лучшие ген–формы или увеличить их поголовье.

— Когда ты станешь Грандмастером, ты станешь продвигать ген–формы в районы, близкие к дикому лесу. Гильдия эгг–шейперов способна изменить жизнь не только на равнине Игуру. Ты же знаешь, какова жизнь в отдаленных провинциях. Так сделай ее лучше, Эдеард, сделай ее такой же легкой, как в столице.

— Это невозможно, — сказал он. — Салрана, я не сумею этого сделать. Кроме того, я должен буду еще семь лет работать младшим подмастерьем.

А любое положение ниже помощника мастера будет для меня огромным шагом назад. Я не могу. Жаль.

Он почти увидел, как старый Акиим удрученно качает головой. Чувство вины было невыносимым.

Салрана погладила Эдеарда по щеке, чем снова вызвала изумленные взгляды прохожих.

— Я не собираюсь отказываться от тебя. И не позволю тебе сдаться после того, что нам пришлось пережить.

Я не знаю, что бы без тебя делал.

— Я с тобой, — весело воскликнула она.

Эн поднял голову: вокруг повсюду высились странные изогнутые шпили, похожие на гигантские сталагмиты. Даже самый маленький из них превосходил высотой Синюю башню. На них не было видно ни окон, ни балконов, только единственный вход у основания, откуда до самого верха поднималась спиральная лестница. Заканчивались шпили широкими круглыми платформами, ужасно неустойчивыми на вид, словно грозящими упасть в любой момент.

После нескончаемой суеты других районов здесь было почти пустынно. Приближался закат, и все верующие спешили на вечернюю службу в главный храм Небесной Заступницы, чтобы помолиться или поблагодарить свою покровительницу. Из трещин в неровных стенах башен начал пробиваться свет, окутывающий землю бледно–оранжевым сиянием. Эдеард с интересом отметил, что точно такие же отблески освещали лестницу в Синей башне. Похоже, его без всякого выделения тепла излучал материал, из которого состоял весь город.

— Где ты будешь сегодня ночевать? — спросила Салрана.

— Не знаю. Найду недорогую таверну, где сдаются комнаты.

— Ах, Эдеард, тебе будет там так одиноко. Почему бы тебе не вернуться в караван? Там тебя с радостью оставят на ночь.

— Нет, — решительно ответил он. — Я не вернусь.

Она сердито поджала губы.

— Твоя гордость тебя погубит.

— Возможно, — с усмешкой сказал он.

Центральный храм Заступницы производил неизгладимое впечатление: огромный снежно–белый купол, верхняя треть которого была сделана из того же хрусталя, что и городская стена. От центра купола отходили три крыла, обрамленные балконами.

— Я пришла, — восторженно воскликнула Салрана. В ее глазах блеснули слезы, а мысли засияли счастьем. — Сама Заступница провела здесь последние годы своей жизни. Ты чувствуешь, какая это священная земля? Она реальна, Эдеард. Послание Заступницы миру — реально.

— Я знаю, — просто сказал он.

Главные двери были распахнуты, и на широкую площадь из храма изливался золотисто–розовый свет. Несколько служительниц в роскошных серебристо–белых одеяниях стояли на пороге и приветствовали паству. Салрана расправила плечи и подошла к ближайшей из женщин. Они стали о чем–то разговаривать, и Эдеард изо всех сил старался не подслушивать В завершение беседы служительница храма обняла Салрану. На ее телепатический призыв откликнулись еще две женщины, и все вместе они стали что–то оживленно рассказывать внезапно оторопевшей Салране.

Затем она обернулась и махнула рукой Эдеарду.

— Они принимают меня к себе, — сказала она, сияя от счастья.

— Вот и хорошо, — негромко ответил он.

— Пойдем, дитя мое, — сказала первая из служительниц, покровительственно обнимая Салрану за плечи. — Молодой человек?

— Да, матушка.

— Мы благодарим тебя за помощь нашей заблудшей душе. Да благословит тебя Заступница за твои добрые дела.

Он не знал, как ей ответить, и потому просто кивнул в знак признательности.

— Ты останешься на службу?

— Я… Э-э, спасибо, но мне еще надо подыскать комнату на ночь.