Заложники Света - Наталья Турчанинова

— Ну и дура, — равнодушно резюмировал я.

— Не смей о ней так говорить! — сверкнул глазами ученичок. — Никогда! Слышишь?!

— Не ори. Энджи спит.

— Мне нужна ваша помощь, — он послушно понизил голос — Твоя и его. Мы должны ее спасти!

— Ага. Уже бегу.

Даже если б мог, не стал бы спасать аватару ангела ни за какие деньги. Хватит с меня одного. Реального. Конечно, почетно приобщиться к грандиозному событию истории. Великий изменник Гэлинджер способствовал падению демонического порядка в Срединном мире. Мое имя останется в веках.

— Гэл! Ты должен мне помочь! Ты обещал!

— Я не буду спасать твою безумную девицу. Все. Вопрос закрыт.

Он громко засопел, глядя на меня бешеными человеческими глазами.

— Тогда я пойду к Энджи. Он не откажет.

— Не откажет, — согласился я спокойно, слезая со стола. — Но ты к нему не пойдешь.

— Почему это?!

— Потому что он медленно умирает в вашем дерьмовом человеческом мире. Задыхается. И я не позволю впутывать его в ваши идиотские дела. — Я взял Атэра за край тоги, медленно наматывая ее на кулак.

— Отчего это ты стал так беспокоиться за него? — Он схватил меня за руку. Крепко. И стал потихоньку выкручивать запястье.

— Он единственное, что осталось от моего мира.

— Не понимаю. — Ученик слегка ослабил хватку.

— И не поймешь. — Я оттолкнул его. — А Энджи я беспокоить не позволю.

Теперь Буллфер-человек сидел над доской для полиса напряженно, мучительно думая о том, как помочь Арэлл, не привлекая нас, в то время как Буллфер-демон хотел убить ее. Есть от чего свихнуться. Атэр поднял голову, спросил, имея в виду Энджи:

— Ну как он?

— Плохо. Все хуже и хуже. Его убивает атмосфера этого города. Он чувствует страдания людей, их боль, страх, зависть, ложь. Для него это убийственно.

— Гэл, ангел не должен мучиться. Я чувствую, как он… тает. Мы с тобой можем спокойно жить в этом мире, а он — нет. — Он швырнул на доску горсть фишек, нахмурился.

Как же мне было знакомо это сосредоточенное выражение его лица!

— Буллфер?.. — позвал я негромко. Человек вскинул голову:

— Ч-что? Как ты сказал?

— Да нет. Ничего. Показалось… Ты очень изменился, с тех пор как попал во дворец. Повзрослел, что ли…

— Естественно! — Атэр вскочил, пнул ногой табурет, нервно заходил по комнате. — Трудно не повзрослеть, если вы с двух сторон вливаете в меня свою силу. Один хочет одного, Другой — другого. Один учит быть стойким, мужественным, выдержанным, справедливым. Другой нашептывает: бери, пользуйся, все это твое! Остальные — ничтожества, делай с ними что хочешь.

Он схватил из вазы апельсин и так стиснул его в кулаке, что сок брызнул в стороны.

— Что вам от меня надо?! Дайте мне жить своей собственной, человеческой жизнью! Гэл, объясни мне, зачем я вам нужен? Ведь нужен!

— Я… объясню тебе. Не сейчас. Позже.

— Да! Когда я «буду готов»?! Старая песня. Ладно, я понимаю, ты демон, тебе нравится играть с человеком. Но вестник! Зачем все это вестнику?! За что он мучается сейчас в соседней комнате? Почему?!

— Потому что ты сам просил меня об этом…

Мы вздрогнули оба и обернулись одновременно. Энджи стоял на пороге, и его ангельская сущность просвечивала сквозь человеческую оболочку.

— Энджи, — смущенный Атэр провел рукой по черным вихрам, — зачем ты встал?

Ангел стремительно подошел к мальчишке:

— Ты просил, чтобы я привел тебя к совершенству. Я обещал тебе это и теперь выполняю обещание.

— Я просил?

— В прошлой жизни.

— Прости, мне трудно верить во все это. Прошлая жизнь, совершенство… Нет, я доверяю тебе, но… Прошу тебя, не надо отдавать мне свою силу. Ты слишком слаб, а я и так похож на закрытый котел с кипящей водой. Еще немного — и паром сорвет крышку.

Энджи улыбнулся. А я почувствовал подступающую дрожь бешенства.

— Значит, ты потихоньку перекачиваешь в него свою силу?! И как это называется, «партнер»?..

— Оставь, Гэл, — Атэр устало опустился на прежнее место, — ты делаешь то же самое.

— Я могу это делать! Мне можно! Статус демона обязывает. А как же твоя ангельская порядочность?!

— Гэл, хватит, я сказал!

— Довольно указывать мне, что делать, Атэр! — рявкнул в ответ я.

Подросток вскочил, в нем бурлила магическая сила, которой он изо всех сил желал запустить в первого, кто попадется ему под руку. В меня то есть. А я готовил ответное заклинание, которое уложит сопляка на обе лопатки. И только смех Энджи остановил нас обоих.

— Что, Гэл, отвык выполнять приказ Хозяина?

— Он мне не Хозяин. Он человек.

— Но ты по-прежнему видишь в нем демона. Разве нет?

— Я пытаюсь увидеть в нем демона. И не могу. Его нет.

Больше нет. Мой Хозяин умер.

— Стойте! Подождите! — Атэр прижал тыльную сторону ладони ко лбу, зажмурился. — О чем вы говорите? О чем вы все говорите?! Трисмес сказал, что я одержим, то есть нет, не так. Он сказал, что я демон. И теперь вы… Энджи, Гэл! Скажите мне наконец правду!

— Правду?!

Я был в бешенстве. В истинном демоническом бешенстве, |не понятном ни людям, ни тем более ангелам. Поэтому, наверное, сказал то, чего не должен был.

— Ты был демоном. Много сотен лет… назад. Настоящим. Высшим. Одним из троих Правителей демонского мира и Хозяином огромной человеческой территории. Но тебе было мало того, что у тебя есть. Всегда мало. Тебе нужно было все. Вся власть, вся сила. Ты нашел заклинание, которое, как тебе казалось, дало бы все это. Но ритуал мог провести только ангел. И он его провел. Только ты не обрел силу, а стал ее терять. И потерял все. Даже свою сущность. Стал человеком. Во всех твоих человеческих жизнях мы с ангелом были рядом с тобой. Помогали. Я пытался вернуть тебя прежнего, он — надеялся поднять тебя до ангельского совершенства.

Я развернулся, вошел в спальню, вытащил сундучок из-под кровати, достал из него рубиновый пояс, вернулся в комнату и швырнул украшение Атэру. Тот поймал его на лету.

— Это твое. Было твоим.

Несколько мгновений человек смотрел на красные звенья, потом стиснул их и прижался лицом к сжатым кулакам. Сел на пол. Плечи его затряслись. Смеется или…

Энджи отвернулся. Подошел к окну.

— Я вас ненавижу, — прошептал Атэр сквозь глухие рыдания без слез. — Я ненавижу вас обоих. Вы манипулировали мной. Почему вы не сказали раньше?

— Что бы это изменило?