Будничные жизни Вильгельма Почитателя - Мария Валерьева

– Коллега, мы не переходим на личности. Мне казалось, вы знаете это, – сказал Президент Альбиона, а все вздрогнули от серьезности его голоса. – Более того, нельзя обсуждать коллегу, который даже не присутствует на ужине. К тому же, «неприкосновенность» все равно не безграничная. При тяжком преступлении никакие статусы не уберегут от наказания.

– Вина его. Он сам отказался присутствовать. – Пожал плечами Терри, отхлебнул еще напитка, видимо, решив напиться с горя. У него с Ульманом были неразрешенные споры.

Кто-то шушукался, некоторые, почти не скрываясь, смеялись. Обстановка нервозная настолько, что, не прими Вильгельм успокоительного, совсем бы потерял самообладание.

– Позвольте, я скажу, коллеги. Я бы хотела сказать нечто важное для нового Почитателя, – сказала представительница Академии, до этого хранившая молчание. Она являлась одной из Почитательниц «старого разряда», чьи проекты уже уничтожили, но слава и почет их все еще следовали перед именами. – Вы сейчас можете подумать, Вильгельм Эльгендорф, что мои коллеги гневаются на вас, но это не так, поймите. Единое Космическое Государство заботится о благополучии своих проектов, не более. О своем благополучии. О величии. Поймите, вы еще юны и совершаете огромную ошибку, начиная тяжелую работу без поддержки Штаба и Академии в их полном объеме. Мне как никому другому знакомы сложности, с которыми приходится сталкиваться на пути к построению собственного Мира, но у меня была полная поддержка. А у Вас, Вильгельм Эльгендорф, будет лишь горстка тех, кто не побоится взять на себя ответственность за такой непродуманный проект.

– Почему же Вы считаете, что я не продумал свой проект? Думаю, за непродуманный проект не проголосовали бы, – собравшись с силами, пискнул Вильгельм. Щеки его сделались алыми.

Она улыбнулась. В это мгновение улыбка у нее была ужасная.

– Он абсурден. Вы используете большую площадь, вы хотите создать другие виды, некоторые вы вовсе возьмете из банка ДНК уже созданных когда-то образцов и, снова, Вильгельм Эльгендорф, лишите их развитости. Что вы дадите взамен? Может ли Академия испытывать лекарства и оружие на территории вашей Планеты? Может ли арендовать территорию?

– Я ничего тестировать не разрешаю, – тихо сказал Вильгельм, а потом, когда все-таки вспомнил фразы Ульмана, добавил уже громче. – Аренда территории не прописывается в Кодексе. Планета – собственность Почитателя до тех пор, пока территории не окажутся необходимыми для заселения. А, как уже сказал Президент, пока территорий предостаточно и многие тысячи космических лет мои территории не понадобятся.

– Вы скомкали свою работу за каких-то несколько лет, когда все ваши предшественники работали над своими планетами сотни! – Почитатель повысила голос.

– Простите, коллега, но мне жаль, что до меня никто не додумался до такого и никто не смог создать ничего путного за короткий срок. Это не мои проблемы! – вдруг рявкнул Вильгельм, вскочив на ноги. Все присутствующие смотрели на него с холодной ненавистью. – Я не нарушил ни одного пункта в Кодексе. Я Кодекс знаю наизусть, я мог бы продекларировать его, но мы и так уже это сделали перед ужином, а также перед конференцией, на которой вы также присутствовали и слушали все, что я рассказывал. Вы прекрасно знаете, что мой проект соответствует требованиям. То, что не запрещено Кодексом, – разрешено. Поэтому я могу создавать сколько угодно видов, пока это делает Планету более приятным местом для жизни!

– Приятным местом для жизни? – усмехнулась она. – Виды пожрут ресурсы, а вы называете ваше решение хорошим?

– Не пожрут. – Вильгельм улыбнулся и оглядел собравшихся. Каждому он решил подарить по взгляду. – Они не будут есть урбаний. По правде, я не знаю ни одного гражданина, который бы его ел. Более того, в телах образцов всех без исключения видов не будет ни капли урбания, поэтому на процентное соотношение тронутого и нетронутого урбания количество видов не повлияет.

– Но вы используете много ресурсов! – воскликнул уже кто-то другой.

– Не больше, чем другие Почитатели, которые заселяли Планеты одним-двумя видами. Я же планирую создать тысячи! И использовать уже созданные до меня виды мне тоже никто не запрещал. Такого не написано в Кодексе, право на использование мы брали у каждого Почитателя отдельно. – Вильгельм распрямил плечи и обратился уже к Почитателю. – Если вашего вида на моей Планете не будет, это всего лишь означает, что он не очень-то меня заинтересовал. У вас еще есть вопросы? Нет? Тогда я закончил.

Высказавшись, он плюхнулся в кресло и почувствовал, что в животе его свернулся комок. Но Вильгельм улыбался. Генрих бы им гордился.

– Ну, что ж, вы узрели, за что голосовали. Вам и справляться со своей ошибкой, – прошипел Терри и встал из-за стола. За ним ушли почти все представители Академии, а за ними, гуськом, последовали Почитатели и представители Штаба. В зале стояла тишина, никто будто и не дышал, только переводил взгляд с одного присутствующего на другого.

Президент Альбиона долго вертел в руках бокал, рассматривая, наверное, как пузырьки напитка растворяются в почти прозрачной жидкости. Затем прокашлялся, а под маской будто бы что-то взорвалось.

– Не обращай внимания, Вильгельм. Делай свое дело. Иногда нужно разворошить пламя, чтобы оно разгорелось. Не подведи нас, – сказал он. Чинно попрощавшись, Президент вышел из зала, отбрасывая развевающийся плащ назад, чтобы в нем не запутаться.

Вильгельм молчал. Все силы ушли на монолог, он не сказал даже ни одной фразы, которую бы заучил, и сам себе удивился. Оказывается, он тоже мог отстаивать свои права даже без помощи Генриха.

– Это что же получается, – еле отдышавшись, прошептал Вильгельм, когда смог хотя бы немного осмыслить слова Президента. Президент назвал его по первому имени. Так его называли только друзья и хорошие знакомые.

– Ничего не получается, Почитатель. Не верь ему. Никому не верь – только себе, – прервал его размышления Цептер-Ньюрри, который все это время ползал под стулом и пытался собрать осколки разбившегося бокала. – Когда ты встанешь перед лицом опасности, проблемы, смерти – никто тебе не поможет. Альбион отворачивается даже от своих, а ты для них все-таки чужой. Так что полагайся на себя. Это будет лучшая твоя подмога.

Он сказал это, улыбнулся и тоже вышел из зала. За ним последовали и все остальные. В зале остался только Вильгельм и роботы, все еще летавшие над столом и предлагавшие напитки пустоте на отодвинутых стульях.

– Граф! Боже мой! – Раздалось над его головой, но звук прекратился, стоило ему открыть глаза.

Над ним стояла Екатерина, красивая настолько, что он даже не видел звезд на небе. Луна казалась ему тухлой головкой сыра. Екатерина плакала.

– Что с вами? Вам