Магнус Чейз и боги Асгарда. Молот Тора - Рик Риордан

Я нерелигиозен, однако картина, представшая нам, тут же напомнила мне муки распятия, как их изображают в католических храмах. Разумеется, Локи был очень далек от роли Спасителя. Ему наверняка никогда даже не приходило на ум принести себя в жертву с какой-нибудь благородной целью. Он – воплощение зла и обмана, вот здесь и расплачивался за это. И все же видеть его таким – сломленным, грязным и стонущим от мучений… Я невольно почувствовал к нему жалость. Пусть он убийца и лжец, но, по-моему, никого вообще нельзя подвергать такой жуткой участи.

Женщина в белом подняла миску, стремясь защитить лицо Локи. Тот, вытряхнув яд из глаз, поглядел в нашу сторону.

– Добро пожаловать, Магнус Чейз, – улыбнулся он так, что по телу у меня пробежала дрожь. – Ты уж меня извини, не могу тебя поприветствовать стоя.

– О боги, – пробормотал я.

– Нет уж, богов ты здесь не ищи, – усмехнулся он. – Они никогда сюда не наведываются. Заперли нас и покинули. Мы тут только вдвоем с моей прекрасной женой Сигюн. – Он перевел взгляд на женщину. – Поздоровайся с ними, Сигюн.

Она подняла голову, открыв нашим взглядам лицо, совершенно лишенное какого-либо выражения и до того истощенное, что ее можно было принять за драугра. Глаза у женщины были монотонно красные, на них даже радужка не выделялась. По морщинистой коже струились кровавые слезы.

– Ну да, вы от нее ничего не услышите, – произнес Локи голосом, еще более едким, чем кислотные испарения, наполнявшие воздух. – Сигюн не говорит уже тысячу лет. С той самой поры, как асы в своей бесконечной мудрости убили наших сыновей, а нас обрекли здесь на вечные муки. Ох, но о чем я? Куда девались мои манеры? Сегодня ведь мы не скорбим, а празднуем счастливое событие. Здравствуй, Трим, сын Трима, сын Трима, сын Трима.

Судя по виду короля земляных великанов, чувствовал он себя сейчас не слишком-то хорошо. Время от времени его крючило, и он шумно сглатывал, будто съеденные им начос властно просились наружу.

– Здравствуй, Локи, – проговорил он, икнув. – Вообще-то есть только три Трима, а не четыре, – с некоторой обидой отметил он. – Но я готов скрепить наш союз женитьбой.

– Рад это слышать, – снова заговорил Локи. – Магнус, ты принес меч Скофнунг?

Последнее прозвучало не как вопрос, а как утверждение, и до того властным тоном, что мне лишь с большим трудом удалось удержать свои руки, которые так и рвались протянуть ему Скофнунг.

– Да, меч у нас, – подтвердил я. – Но прежде самое главное. Нам надо увидеть молот.

Локи ответил коротким булькающим смешком.

– Тогда прежде этого самого главного мы должны убедиться, что невеста действительно настоящая. Подойди-ка ко мне, дорогая моя Самира, и покажи личико.

Обе девушки вдруг синхронно устремились к нему, будто он потянул их к себе за невидимые веревки.

Пульс у меня забился о воротник рубашки с жабо. Следовало сообразить заранее, что бог обмана не преминет проверить невесту на подлинность. И что теперь? Сумеет ли Алекс и впрямь сопротивляться родителю? Пока что-то незаметно. Вон как она покорно идет к нему вместе с Самирой.

И я начал прикидывать, насколько быстро сумею при случае разбудить Джека, какое количество великанов нам с ним удастся убить, прежде чем мы погибнем, и будет ли хоть малейший толк в этой битве от Отиса с Марвином? Впрочем, на них я мало надеялся. Подозреваю, что козлиным боевым искусствам они не обучались.

– Ну вот и вы, – приветствовал Локи прибытие девушек к месту, где он лежал. – Подними же, невеста, фату. Пусть все убедятся, что мы играем честно.

Рука Алекс послушно дернулась вверх, как у марионетки, и она стала медленно поднимать фату. В пещере повисла напряженная тишина. Теперь ее нарушали только журчание горячих источников да звон капель змеиного яда, падающих в миску Сигюн.

Алекс откинула фату за голову, и я увидел лицо Самиры. Меня охватила паника. Девушки умудрились каким-то образом поменяться местами? Хотя нет. Поглядев «невесте» в глаза, я отчетливо понял: это не Сэм, а Алекс, сумевшая обернуться ей. Вот только обманет ли это Локи?

Я крепко зажал в кулаке кулон в готовности вызвать Джека к активной деятельности, а пока суд да дело, принялся мысленно сочинять завещание.

– Ну что же, – прорезал наконец тишину голос Локи. – Должен сказать, я приятно тобой удивлен, Самира. Ты все-таки последовала моему приказу. Хорошая девочка. А подружка твоя, как я полагаю…

Миска в руках Сигюн покачнулась. Яд из нее плеснул Локи в лицо. Бог закричал и забился в путах. Девушки отпрянули назад. Сигюн, выровняв миску, попыталась стереть яд с лица мужа рукавом платья. Он от этого только сильней закричал. Край рукава у Сигюн задымился, на нем зазияли дыры.

– Глупая, глупая женщина! – завыл Локи.

Наши взгляды с Сигюн на мгновение встретились. В ее красных глазах было трудно что-то прочесть, но тем не менее я почему-то остался почти уверен, что яд она пролила нарочно. Не знаю уж, с какой целью. Ведь она уже тысячу лет провела на коленях, оберегая по мере сил мужа. Может, у нее просто дрогнули руки? Но как-то уж очень вовремя это произошло.

Тринга кашлянула. Необычайно приятный звук. Как циркулярной пилой по глине.

– Вы спрашиваете про подружку невесты? – обратилась она к Локи. – Ее зовут Прюденс.

Бог, тряся головой, чтобы избавиться от остатков яда в глазах, хохотнул:

– Уверен, что это Алекс Фьерро. Я ей вообще-то велел сегодня не приходить, ну да ладно. Продолжим наш праздник. Тринга, ты привела особого гостя, как я просил?

Великанша, выпятив черные губы, нахмурилась и вытащила из кармана платья тот самый каштан, который подбрасывала и ловила в туннеле.

– Гость в скорлупе? – спросил я.

– Можно и так сказать, – подмигнул мне Локи.

Тринга вонзила в каштан длинный желтый ноготь. Скорлупа на нем треснула. Она кинула его на пол. Он раскололся. Изнутри выкатилось что-то темное маленькое, и это был не орех, а крохотный человечек, который стремительно начал расти, пока не превратился в плотного пожилого субъекта в помятом смокинге, на который прилипла пыль от скорлупы.

Он подошел ко мне и встал рядом. Щеку его обезображивал шрам от ожога в форме ладони.

Оптимизм начал стремительно из меня испаряться. Полагаю, это происходило даже быстрее, чем были срезаны волосы с головы Сив.

– Дядя Рэндольф?

– Здравствуй, Магнус, – проговорил он, и лицо его от отчаяния перекосилось. – Отдай мне, мой мальчик, пожалуйста, меч Скофнунг.

Вот почему ненавижу семейные встречи.

Приходится встречаться именно с тем дядей, которого совершенно не хочешь видеть. Я имею в виду того, который вылезает из скорлупы и требует меч.

Часть меня жаждала треснуть Рэндольфа по голове камнем Скофнунг. Еще одна часть – засунуть обратно в каштан и, опустив в карман смокинга, унести подальше от Локи. Но ни одна из моих частей не собиралась отдавать ему меч, который освободит Локи.