Темный огонь - К. Дж. Сэнсом

– Благодарю, но я не пью в столь ранний час. Леди Онор внимательно наблюдала, как я расстегивал свою сумку.

– Что вы принесли мне на этот раз? – мягко осведомилась она.

– Документы, в которых говорится о греческом огне, миледи, – ответил я, мгновение поколебавшись. – Я знаю, что из всех посредников с ними ознакомились только вы. И мне бы хотелось узнать ваше мнение по нескольким вопросам.

На губах леди Онор по-прежнему играла безмятежная улыбка, однако во взгляде вспыхнула откровенная досада.

– Итак, вы хотите узнать, много ли я прочла и много ли я поняла, – произнесла она спокойным и невозмутимым тоном. – Два дня назад я уже призналась вам, что поняла достаточно, дабы пожалеть о своем любопытстве.

– Достаточно для того, чтобы убедиться – греческий огонь не выдумка?

– Да. И, признаюсь, мысль о том, что он может существовать в действительности, повергла меня в ужас. Игры с подобным огнем чреваты слишком большой опасностью для человечества. Вот и все, что я могу сказать, мастер Шардлейк. Мне нечего больше добавить.

Я вперил в леди Онор испытующий взгляд. Два дня назад она пыталась очаровать меня, сегодня мои вопросы пробуждают в ней гнев и досаду. Возможно, это происходит потому, что она была со мной откровенна и ее обижает недоверие.

– Леди Онор, не далее как сегодня мне предстоит держать отчет перед лордом Кромвелем, – заговорил я, тщательно подбирая слова. – Увы, расследование мое пока не принесло желаемых результатов. Не в последнюю очередь потому, что важный свидетель, литейщик, помогавший братьям Гриствудам в их опытах, бесследно исчез. Скорее всего, он убит. Мне известно, что на жизнь библиотекаря монастыря Святого Варфоломея также было совершено покушение. Как, впрочем, и на мою.

Леди Онор испустила глубокий вздох.

– Вы хотите сказать, что над всяким, кто имеет отношение к этому делу, нависла угроза?

– Да, над всяким, кто помогал Гриствудам.

– Значит, я тоже в опасности?

Леди Онор пыталась сохранить самообладание, однако в глазах ее заметались испуганные искорки.

– Надеюсь, нет. Если, разумеется, вы никому, кроме меня, не рассказывали о том, что заглянули в эти бумаги.

– Никому. – Леди Онор вновь судорожно вздохнула. – Но как отнесется к моему поступку граф? Если вы сообщите ему о том, что я просматривала бумаги, вполне вероятно, он пожелает получить мои показания. И уж конечно, во время допроса он прибегнет к куда более суровым методам, чем вы.

– Именно стремясь избавить вас от подобных неприятностей, я и осмелился докучать вам сегодня, леди Онор. Если я представлю графу полный отчет, ему не потребуется вас беспокоить. Я хотел бы напомнить вам о том вечере, когда я встретил вас в Линкольнс-Инне в обществе барристера Марчмаунта. Вы сидели на скамье, о чем-то оживленно беседуя, и, судя по вашим лицам, предмет беседы чрезвычайно волновал вас обоих.

– Вы что, следите за мной? – В голосе леди Онор прорвалась нескрываемая злоба.

– Уверяю вас, это была случайная встреча. Однако признаюсь, завидев вас, я притаился за колонной и постарался понять, о чем вы ведете разговор. Мне не удалось разобрать ни слова, я лишь видел ваши лица. Вы оба были крайне взволнованы. Потом, на званом вечере, разговор с барристером вновь взволновал и встревожил вас. Возможно, Марчмаунт тоже имеет представление о содержании бумаг?

Я ожидал новой вспышки гнева, однако леди Онор лишь вздохнула и опустила голову, закрыв лицо ладонями.

– Господи боже, мое проклятое любопытство доведет меня до большой беды, – едва слышно прошептала она.

– Беды можно избежать, если вы расскажете мне все без утайки, – заверил я. – И тогда я сделаю все возможное, чтобы оградить вас от гнева графа.

Леди Онор вскинула на меня глаза и грустно улыбнулась.

– Как ни странно, я вам верю, мастер Шардлейк. Хотя вы и крадетесь за мной, как охотник за дичью. Взгляд ваш говорит о многом. Вам ведь не по душе подобные занятия, правда?

– Мои пристрастия и предпочтения не имеют никакого отношения к нашему разговору, – отрезал я. – Сейчас мне хотелось бы услышать, о чем вы беседовали с барристером Марчмаунтом.

Леди Онор встала и прошествовала к резному буфету, на котором стояла золотая чаша чрезвычайно искусной работы.

– Уильям Марчмаунт преподнес мне вот это, – сказала она, указав на чашу. – Вы знаете, он консультирует гильдию торговцев шелком по всем вопросам, связанным с законами. Муж мой тоже нередко обращался к нему за советом. А теперь, когда он умер и я сама должна разбираться с делами, Уильям с готовностью приходит мне на помощь. Скажем так, он проявляет ко мне особое внимание, – добавила она со вздохом.

– А, – кивнул я, ощущая, как щеки мои заливаются краской.

– Уильям неоднократно и весьма прозрачно намекал, что мечтает занять место моего мужа, – продолжала леди Онор.

– Понимаю. Он вас любит.

В ответ она разразилась язвительным смехом, немало меня удивившим.

– Любит? О, как вы заблуждаетесь, мастер Шардлейк! Неужели вы не слышали о многократных обращениях барристера Марчмаунта в Геральдическую палату с просьбой учредить ему фамильный герб? Иметь собственный герб – это самая заветная его мечта. Но отец его был торговцем рыбой, так что убедить Палату в своем благородном происхождении бедному Уильяму никак не удается. Особых заслуг, благодаря которым король мог бы пожаловать ему дворянство, он тоже не имеет. Так что все его попытки до сих пор остаются тщетными. Но больше всего на свете он хочет, чтобы будущий его сын мог заявлять всем и каждому, что происходит из дворян. Иными словами, он вожделеет дворянства, как свинья трюфелей. И поэтому подыскивает супругу, которая могла бы обеспечить ему герб и титул. А личные качества избранницы его ничуть не занимают.

– Вот как, – проронил я.

От смущения и досады леди Онор раскраснелась не меньше моего. Мне было неловко, что я вынудил ее на столь неприятный разговор.

– Но, откровенно говоря, есть люди, которым не суждено подняться высоко, и Марчмаунт из их числа, – дрогнувшим голосом заявила леди Онор. – Его амбиции не имеют под собой достаточных оснований. Он неоднократно заводил разговор о браке, и я всякий раз отвечала ему отказом. Однако он не оставляет своих притязаний. О, Марчмаунт слишком долго лелеял свои мечты, чтобы от них отказаться.

Леди Онор на мгновение склонила голову и исподлобья метнула на меня взгляд своих сверкающих глаз.

– Теперь вы знаете, о чем мы говорили столь взволнованно и оживленно. Но, уверяю вас, я ни словом не обмолвилась Уильяму, что заглядывала в бумаги. Я не настолько глупа. И он никогда не заводил со мной речь о греческом огне.

В лице леди Онор что-то дрогнуло, и она устремила взгляд во внутренний двор. Я смущенно заерзал на своем месте. Расстроив свою прекрасную собеседницу, я чувствовал себя последним мерзавцем; однако мне было необходимо задать ей еще один вопрос.