Крючок для Пираньи - Александр Бушков

— А что, если мы очень коварные аферисты? — спросилМазур. — И ночью собираемся подать сигнал пиратскому судну?

— Вы шутник, сеньор Влад! Вам не стыдно так пугатьбедную одинокую женщину, которую никак не сможет защитить недотепа Хесус?Впрочем, я вас заранее прощаю, военные моряки — это моя маленькая женскаяслабость. Мой первый муж был лейтенантом на крейсере «Консепсьон», я обожалавсе эти великолепные блистающие штучки на морских мундирах…

— А с ним что случилось? — спросил Мазур.

— Ничего особенного, — сказала донья Эстебания. — Нафоне всех остальных моих мужей и вообще родственников выглядит белой вороной.Вообразите себе, он ушел с флота и увлекся этой наукой с непроизносимымназванием — той, что изучает бабочек и тому подобных тараканов. Пришлосьвыгнать, сами понимаете. Можете себе представить? Муж Эстебании Сальтильонасаживает тараканов на булавки и разглядывает их в лупу… Разумеется, выгнала стреском. Бедняга плохо кончил — он как-то ухитрился стать министром по деламнауки при генерале Кабрера, а когда генералу пришлось уносить ноги, покагерилья его не повесила, потому что все к тому времени поняли, что президент изнего никудышный, мужу пришлось уехать вместе с генералом, иначе его тоже могливздернуть под горячую руку. Сейчас они оба обитают в Буэнос-Айресе, но Кабрера,как практичный человек, успел перевести за границу счета, а мой бывший муженекбежал, схватив под мышку три ящика с бабочками… Хесус ему посылает немногоденег, я порой сентиментальна — все-таки самый первый муж, это обязывает… Явыходила замуж трепещущей невинной девушкой, сеньор Влад… А вы женаты?

— Нет, — признался он.

— Знаю я вас, моряков! — она погрозила пальцем, рассыпавшимрадужное сияние. — Интересно, почему вы, когда потонул корабль, были не вформе, а в штатском? Шпионили, наверное, за кем-то? Я достаточно хорошо знаювоенных, они везде одинаковы — то шпионят, то устраивают перевороты, имнепременно надо делать вид, что они загадочные и погруженные в дела… — онавзмахнула ресницами в наигранном смущении. — Но на женщин это действует, могупризнаться, хитрец вы этакий… Интересно, здесь есть дамская комната? Если бы язнала заранее, что познакомлюсь с таким импозантным полковником, уделила бысвоей нескладной внешности больше внимания…

Она поднялась и, поговорив с официанткой, мгновенно выросшейрядом, направилась куда-то за портьеру.

— Ты зачем разоткровенничался? — спросил Мазур.

— Да хочу на всякий случай сделать все, чтобы нашакончина, если таковая последует, оказалась замеченной широкими массами, —серьезно сказал Кацуба. — Это вам, команданте, не горничная в фальшивыхбранзулетках — на даме надето столько побрякушек, что можно купить«Роллс-Ройс». Кто-кто, а такая дамочка согнет в бараний рог дюжину капитанов ипрочих Беловых, если они вдруг начнут забижать ее знакомых… Мы с ней простообязаны поближе познакомиться, друг мой. Тут вам и стол, и дом, а при вас и якак-нибудь крошечкой пропитаюсь…

— Ты куда клонишь? — угрюмо спросил Мазур.

— От невзгод я делаюсь циничен, — сказал Кацуба. — Колиуж мне внешность не позволяет выступать в почтенной роли жиголо, придется вам,полковник, ступить на сию стезю… Ну, не сверкай на меня глазами. Тебя не врабство к ней продают. Баба положила глаз, приятная баба, рубенсовская, чтотебе стоит? Пострадай ради дела, хоть и не верю я, что это будет называтьсястраданиями… В конце-то концов где-то надо ночевать, а?

— Пр-релестная картина, — сказал Мазур от души. — Тыменя твердо намерен в секс-бомбу превратить?

Кацуба ухмылялся:

— Ну я ж не виноват, команданте, что на тебя бабызападают, а на меня как-то не особенно? Родина требует…

Сеньор Хесус взирал на них меланхолично, грея в ладоняхбокал, — похоже, он вдобавок ко всему был и непьющим.

Вскоре вернулась донья Эстебания, вдохновенно потрудившаясянад своим обликом, две верхних пуговицы платья были теперь расстегнуты, и дамапроизводила впечатление целеустремленной охотницы — уж в этом-то Мазуровмужской глаз был наметан.

— Где вас поместили? — осведомилась она, беря быка зарога.

— Предложили какую-то каютку у кочегаров… — печальносказал Кацуба. — Увы, на шикарных лайнерах даже к морским офицерам относятсябез всякого почтения…

— Ну, это мы исправим, — заверила донья Эстебания. —Сейчас я отправлю Хесуса подыскать себе другую каюту, а его каюту отдам в вашеполное распоряжение. А если этот противный типчик, представитель фирмы,вздумает перечить, я отправлю радиограмму, чтобы купили это корыто, и прикажуего уволить в два счета… Сеньоры, минутку… — она что-то сообщила спутникунепререкаемым хозяйским тоном, Хесус выслушал, уныло поклонился, выбрался из-застола и довольно резво покинул бар. — Ну вот, все улажено. Надеюсь, вы нестрадаете глупыми предрассудками и не станете страдать оттого, что находитесь вгостях у дамы? Полковник, к чему этот трагический излом брови? Я вас простоприглашаю, вот и все. — Придвинувшись ближе к Мазуру, она тихонько сказала: —Поистине, вы великолепны, в вас так забавно проявляется старомодная галантностьи предрассудки истинного кабальеро… Будьте уверены, я могу это оценить.Считайте, что вас выбросило на необитаемый остров, а я проплывала мимо. Вы и вэтих обстоятельствах не приняли бы услуг от дамы?

— Каюсь, принял бы, — признался Мазур и, напомнив себео служебном долге, исполнением коего, как ни крути, он в этот момент занимался,посмотрел именно так, как от него ждали.

Минут через десять вся компания переместилась в ресторан наверхней палубе — естественно, по инициативе доньи Эстебании. Там было не впример многолюднее и шумнее, и Мазур по дороге с удовольствием констатировал,что хвост растерялся окончательно, тащился следом до ресторана, а там куда-тосгинул, скорее всего, помчался за инструкциями.

Там-то и началось настоящее веселье — со всей широтойлатиноамериканской души, дополненной родственными русскими. В мгновение окадонья Эстебания собрала с полдюжины знакомых, представила им Мазура с Кацубойкак блестящих морских офицеров, затем, таинственно недоговаривая и прикладываяпалец к губам, не замедлила сообщить, что господа офицеры потерпели жуткоекораблекрушение, когда плыли с некоей миссией, о которой здесь лучше умолчать,чтобы не угодить навечно в сибирские рудники. Компания, похоже, верила всему,что ни говорилось, а крепкий малый, оказавшийся журналистом, даже полезвыпытывать подробности, но особенных успехов не добился. Меж тем Кацубаухитрился незаметно исчезнуть в толчее и гаме — в один прекрасный миг Мазурповернулся к нему, но не увидел за столом.

Зато объявились конкуренты — Джен с напарником и Даша. Онисидели в уголке за довольно скромным застольем, и Мазур никак не мог понять,засекли его или нет. И на какое-то время отдался бегу событий — умереннопопивал, стараясь отвечать впопад на реплики соседей по столу (кое-кто, как оказалось,видел их прибытие на борт), чувствуя, как к его ноге все сильнее прижимаетсякрепкое бедро взбалмошной миллионерши.