Эксперимент - Теодора Игнатова

Димки.

— Это не серьезно, — заметил отец Нестерова.

— Всё, — начала Алекса вставая, — давай те заканчивать. Я защищала свою территорию, свой дом и свой магазин. Поэтому Андрюша получил. Никто не смеет трогать мои личные вещи и мне не десять лет, что бы указывать, когда спать и что делать. На секундочку я совершеннолетняя. А Андрюша дядя с улицы, который мне не указ. С тобой мамочка, мы потом поговорим. Папашки всякие мне не нужны. Хотите мирно разойтись, валите из моей жизни по добру по здорову и не суйтесь больше. Иначе новой войны не миновать. Паш, всё, можно я пойду домой?

Нестеровы переглянулись

— Можно.

— Подожди, вместе поедем, — сказала Екатерина.

Алекса взглянула на мать.

— Мой дом теперь в другой стороне. Там где он действительно крепость.

Ни секунды больше не теряя направилась к двери.

— Вика дома? — спросила попутно.

— Уже должна быть. Подожди Дима отвезёт.

— Не надо, я сама, — выскочила за дверь.

Выдохнула, пару шагов попятилась спиной и ещё раз выдохнув резко развернулась, как её стиснули сильные руки, сжав до боли.

— Попалась…

Девчонка передёрнулась вскрикнув.

Глава 18

Дима подскочил словно ужаленный.

— Твою ж… Сейчас кинется сдачу давать…

Вылетел из кабинета вслед за девчонкой. И обнаружил такую картину. Алекса, что есть сил лупит Богдана, а тот с улыбкой дурачка пятится от неё.

Нестеров махнув на них рукой, вернулся в кабинет и на немой вопрос отца ответил:

— С Богданом она, всё нормально.

Сел снова на край стола.

— Давайте, как то решать этот вопрос. Проблемы у всех.

*** — Ты придурок, у меня чуть разрыв сердца не случился! — лупила его кулаком в грудь.

— Да больно же, — улыбался Богдан.

— Псих! Тебя убить мало.

— Кто ещё из нас псих, — поймал он её за руки.

— Какого ты припёрся сюда?

Обнял её крепко, крепко и на удивление девчонка не сопротивлялась, только тяжело дышала, но и не обнимала в ответ.

— Куда торопилась? — спросил Богдан не отпуская.

— Домой. Что-то я устала.

— Ты и устала?

— Сейчас договоришься. Чего припёрся? — сердце гулко бьётся.

— Да так, мимо проезжал, дай думаю к Димке загляну.

— Во брехун! Откуда тебе знать, что он здесь.

Улыбка сама собой растягивает губы.

— С Мишкой разговаривал, он и сказал где.

— Так ты уже знаешь. И чего тогда припёрся?

— Ты специально трясёшь из меня. Вот возьми и выверни тебе душу наизнанку.

— А ты возьми и выверни, — сдержала порыв поцеловать.

— Переживал, душа не на месте. Спасать приехал.

Алекса снова улыбнулась.

— За Олечку свою переживай.

— Она то тут причём? Просто отвёз домой.

— Меня тоже просто подвозил домой, а там решил пообжимать разок и пофиг, что отношения с Танюшей.

— Всю жизнь припоминать будешь? Я не мог удержаться. Просто не мог удержаться, так сложно понять. Разве я могу не прикасаться к тебе. Да и совсем не разок, много-много разков. Пойдём отвезу.

Взял за руку и вместе зашагали к выходу. На улице Алекса заприметила злосчастный внедорожник. И отпустив руку Богдана направилась к нему сжав кулаки.

— Куда? — поймал её тут же.

— Сдачу надо дать. Я быстро, по морде двину и поедем.

— Совсем рехнулась! — вцепился в неё Богдан.

— Ладно, потом, а то не отцепишься. Блин! Все мои вещи у Димки в машине.

— Пойдем ключи возьмём и заберём.

— Не надо, — перепугалась девчонка, — поехали отсюда. Не хочу я туда возвращаться. Всё равно скоро сам приедет.

— Куда приедет?

Долго стояли препирались, выясняя куда она едет домой. Тема не важна, главное разговаривать, слышать голос, смотреть в глаза. Дошли в дальнюю часть парковки, где Богдан оставил машину.

— Ты же сказала домой.

— Домой. Я теперь, где живу? У Нестеровых.

— Ладно, потом разберёмся. Я голодный, холодный, злой и спать хочу.

— Я тоже голодная. Тебя Олечка не накормила?

— Прекрати!

Облокотившись о машину, сильными руками сжал до боли хрупкую фигурку, одаривая шею поцелуями. Он переживал, сердце ныло в предчувствии и не смог удержаться, как только узнал, что развязка вот-вот, прилетел за ней. Когда успел, за такой короткий срок, настолько сильно к ней привязаться, что даже чувствует, если что-то происходит.

Мать Алексы и Артемьев сразу заметили парочку в конце парковки. Но подойти Екатерина не решилась. Сама ещё не знала на кого больше злится, на себя или на дочь. А может и на обоих.

— Это ещё кто? — осведомился Вадим.

— Не знаю. Вот буквально ни с кем не встречалась, — удивлённо всматривалась в парня, которого видит первый раз.

— Мало, я смотрю, ты о ней знаешь, а может и вообще ничего.

Екатерину обдало жаром, ком в горле подкатывал грозя слезами.

— Поехали, пусть девчонка остынет.

Следом на улицу вышли Уимберг и Нестеров младший.

— Думаю, мы с тобой договорились, — Димка в упор посмотрел на Андрея, тот же уставился в дальний конец парковки.

Проследил за его взглядом, который коршуном наблюдал за парочкой у "Бреры".

— Нестеров, ты же понимаешь я нарою всё, что хочешь. Не купился я на дружескую заботу и любовь. Неровно ты дышишь к ней, как не крути.

— Кто ж против, рой, что хочешь, твоё право.

Уимберг не отрывал взгляда от Алексы и Богдана. Димка усмехнулся и сказал:

— Теперь попробуй сунься к ней со своим воспитанием, — направился к своей машине продолжая усмехаться.

Парковка опустела, а эти двое продолжали обниматься, будто вечность не виделись. Переплетая пальцы накрепко, глаза в глаза, весь мир потом.

— Поехали ко мне, — наслаждаясь маленькой ладошкой в своей руке.

— Совсем ополоумел? С какого перепугу я к тебе поеду, — взгляд чёрных глаз манил и ворожил.

— Я очень соскучился, а Нестеров меня на ночь не оставит. Как я буду спать без тебя.

— Как раньше спал, так и будешь.

— Раньше я тебя не знал.

Дыхание от неожиданности перехватило, прекрати паразит, слишком подкупающие слова.

— Ты домогаться будешь.

— Конечно буду, я же постоянно тебя домогаюсь. Набрасываюсь на тебя, рву одежду, — понизил голос Богдан, до проникновенного шёпота.

— Разве нет? — пряча бесстыжие глаза под длинющими ресницами.

— Ты страшный человек, так врать в глаза, актриса, талантливая актриса, но от этого ещё страшнее. Понимаешь, что так делать нельзя? Мы с Диманом со школы дружим, он мне, как брат, а ты нас лбами изо дня в день, — сменил Богдан тон на серьезный.

— Хватит мне морали читать, — психанула девчонка вырвавшись. — Вези домой.

Открыл дверь, не взглянув на него села. И тупому понятно, понимает тяжесть преступления, да признавать не хочет. Богдан завёл машину, но с места не тронулся. Она вопросительно повернулась. Потянулся к ней, не