1421 год, когда Китай открыл мир - Гевин Мензис

Когда принц Генрих обосновался в Сагрише, он первым делом отправился в гавань взглянуть на суда. Каталонские коги — небольшие торговые корабли — представляли собой прочные и вполне мореходные суда, хотя их парусное вооружение оставляло желать лучшего. Они имели один громадный квадратный парус, позволявший им ходить только при попутном ветре. Между тем Генрих, будучи губернатором Сеуты, частенько наведывался в тамошний порт и смотрел на корабли арабов, турок, индусов и других народов. Его внимание особенно привлекали легкие на ходу арабские дхоу, чье парусное вооружение позволяло экипажу ловко маневрировать; а главное — они имели навесной кормовой руль. Но на дхоу имелся не только навесной руль. Она несла и треугольные боковые паруса, дававшие морякам возможность, что называется, ловить ветер, а стало быть, ходить даже при боковом ветре. Генрих, создавая новое мореходное судно — каравеллу, многие важные детали позаимствовал у арабов, в частности косой, или латинский, парус и подвесной руль.

Португальская каравелла с косыми «латинскими» парусами.

Если разобраться, новое судно было своего рода гибридом между каталонским когом и арабским дхоу. Позднейшие каравеллы имели уже не только косые, но и прямые паруса. Прямой парус позволял кораблю идти при попутном ветре, в то время как косой, или «латинский», предоставлял судну все возможности для осуществления лавирующего маневра. К примеру, португальский капитан, отходя от родных берегов при попутном ветре, распускал огромный прямоугольный парус на грот-мачте, но как только ветер менял направление, ставились косые паруса, позволявшие судну двигаться вперед, Но не по прямой линии, а зигзагом, или галсами. Хотя по сравнению с китайскими «плавучими сокровищницами» португальские каравеллы были просто крошками, тем не менее они были куда быстрее и маневреннее монстров из китайского Золотого форта, каждый из которых весил в 100 раз больше португальского судна.

Выбрав для португальского флота тип корабля, Генрих приступил к решению следующей важной проблемы. Более всего его занимал вопрос: как станут португальские капитаны, оказавшись в открытом море, определять свое положение в Мировом океане? Разумеется, португальцы уже не раз ходили в открытое море и благополучно возвращались домой, пользуясь известными им широтами, ориентирами и компасом. Но одно дело — Средиземное море, которое португальцы знали как свои пять пальцев, и совсем другое — Мировой океан. Арабы пользовались компасом на протяжении столетий, позаимствовав его, как и другие навигационные приборы, у китайцев. Но тут необходимо отметить, что с 1421 по 1423 г. и компас, и навигационные приборы, а также умение определять с большой точностью географическую широту и долготу претерпели у китайцев радикальные усовершенствования. Естественно, что арабы и европейцы не знали об этом и продолжали пользоваться привычными средствами для определения своего местонахождения. Тут весьма кстати упомянуть, что в вычислении географической долготы европейцам пришлось догонять китайцев еще очень и очень долго.

Принц Генрих Мореплаватель был хорошим математиком, и в 1460 г., почти сразу же после его смерти, трудившиеся с ним астрономы, среди которых были и арабы, воспользовавшись в том числе и его научным наследием, разрешили наконец проблему правильного определения географической широты. Как известно, арабы — прирожденные математики, о чем знает всякий, кто занимается этой наукой. В эпоху Генриха Мореплавателя они были на голову выше всех европейских навигаторов и математиков, работавших при дворе португальского принца, и даже позволяли себе выходить в открытое море, не имея в поле зрения ни земли, ни какого-нибудь жалкого островка в качестве ориентира. И по сию пору многие звезды на небосклоне носят арабские названия, например, Бетельгейзе, Альдебаран и Мика (Betelgeuse, Aldeboran, Mikah). Кроме того, в лоциях Британского адмиралтейства отмечено, что арабами использовались такие названия светил, как Рас Нангви и Рас Аль Хаймиа (Ras Nungwi, Ras Аl Khaimiah), имевшие непосредственное отношение к навигации. Приличный арабский навигатор всегда знал, что географическая широта определяется длиной солнечного луча по отношению к линии горизонта. Интересно, что лучший инструмент для измерения длины солнечного луча придумал в 1460 г. некто Жил Эаннеш, один из капитанов Генриха Мореплавателя.

Определение европейцами географической широты. Из книги Педро де Медина «Руководство к мореплаванию», 1563 г.

Длина солнечного луча изменяется день ото дня в течение всего года. Разница между максимальным и минимальным возвышением луча в середине зимы называется зимним солнечным склонением. Длина луча в полдень в определенное время года является показателем широты в Северном полушарии[271]. В 1473 г. некто Региментариус, венецианский астроном, который был вхож ко двору принца Генриха Мореплавателя, составил ряд расчетных таблиц, или ежедневные склонения солнца. Капитан затерянного в океане судна замерял в полдень с помощью квадранта (примитивного секстанта) длину солнечного луча, затем клал на стол таблицу и путем элементарных вычислений определял географическую широту, на которой находилось его судно. Имея каравеллу, компас, квадрант и подобные таблицы, даже весьма посредственный капитан чувствовал себя на морском просторе довольно уверенно и с легкостью находил путь к Сагришу. Можно только представить себе, каким сладким казался ему в ту минуту запах розовых сосен, когда его впередсмотрящий видел верхушки этих деревьев, венчавших мыс Сан-Винсенти.

Итак, в 1420 г. Генрих Мореплаватель уже имел готовый проект морского судна — большой каравеллы, которое могло пробыть на океанских просторах как минимум несколько недель без захода в другие порты и вернуться в порт приписки. От арабских мореходов он знал, что страшные сказки о бурлящих морях и крылатых змеях — чистой воды вымысел. Но самое главное, он понимал, что опытный мореход в состоянии на хорошем корабле пересечь не только море, но и целый океан и открыть новые земли. Последнее, что оставалось ему, перед тем как распустить по ветру паруса и пуститься в путь, это достать хорошие, проверенные карты. Вот тогда он бы добрался до столь желанного ему Востока, а возможно, и до изобилующей пряностями Индии. Но где, спрашивается, достать такие карты?

В 1416 г. принц дон Педру, старший брат нашего героя, воспылал желанием получить образование и ознакомиться с разными странами мира, проехав по всей Европе и даже заглянув в некоторые уголки Западной Азии[272]. С этими весьма похвальными мыслями дон Педру отправился в поездку по дальним странам. Во время означенного путешествия сей потомок одного из знатнейших домов Европы собирал и записывал все, что, по его мнению, имело отношение к милой его сердцу науке. Между тем наука, как и во все времена, и тогда стоила недешево, поэтому король Португалии Жуан I выложил на образование и путешествие своего старшего сына и наследника кругленькую сумму, а король Испании предоставил в его распоряжение целую армию пажей, переводчиков, слуг и школяров, всегда готовых к услугам. Снаряженный таким образом, принц Педру объездил Испанию, Палестину, Святую землю, Оттоманскую империю Венгрию, Данию, Англию, Рим, Священную Римскую империю и, наконец, возвращаясь домой, прожил на двенадцатом году своих странствий несколько лет поблизости от Венеции, откуда прямиком направился в Португалию, куда и прибыл в 1428 г.[273].