Восставшая Луна - Йен Макдональд

Маккензи захватили целый сектор зала. Больше нет серых людей времен царствования Дункана Маккензи. Белые Дамы из Хэдли предъявили права на зал заседаний и на будущее «Маккензи Металз». В самом сердце пространства, заполненного белыми платьями и костюмами, яркий желток: Денни Маккензи в очень хорошем костюме из синтетического твида красновато-золотистого цвета. Внимание Алексии привлекает женщина рядом с ним, чье платье цвета слоновой кости контрастирует с темной кожей. Ирина. Ирина Эфуа Воронцова-Асамоа из Святой Ольги, которая прибежала к ней в слезах и устроила мелодраму, узнав, что должна вступить в брак с Кимми Ли Маккензи. А теперь они с Золотым мальчиком Хэдли увлеклись друг другом – судя по тому, как мелькает в улыбке его золотой зуб, когда она что-то шепчет ему на ухо.

Алексия очень хорошо знает эту улыбку.

Ирина замечает, что на нее смотрят, а потом понимает кто. Приподнимает подбородок в знак узнавания. Алексия отвечает мимолетной улыбкой. Впрочем, она не будет делать ставку на то, что ей пришлют приглашение на эту династическую свадьбу.

Шепот зарождается у главной двери и прокатывается волной по залу заседаний. Явились Суни. Не тайком, пристыженные, не прислав единственного символического делегата, но как Драконы. Сперва – группа избранных помощников и ассистентов, девушек, юношей и остальных, красотой не уступающих молодежи Воронцовых, по стилю соперничающих с Маккензи, и с прическами – скульптурами, залакированными сооружениями, сопротивляющимися гравитации и инерции, – бросающими вызов Асамоа. За ними идут советники и законные представители: безупречные, профессиональные, сверкающие как бриллианты. И последними – делегаты из Дворца Вечного света. Шепот зрителей превращается в ропот, и Алексия обращается к боссу: «Лукас, „Тайян“ только что устроил спектакль из своего появления, как на рок-концерте. Твоя бывшая – прям Королева Зла».

Суни переполняют отведенный им сектор: команда «Тайяна» проникает на верхние ярусы, вынуждая воронцовских головорезов потесниться.

Аманда Сунь занимает место прямо под Алексией. Поворачивается. Ее улыбка способна убить.

– Мано ди Ферро. Я знаю, вы на связи с Лукасом. Скажите ему, что, если он не откажется от иска, «Тайян» воздержится от голосования.

– Вы блефуете. Вы вручите победу землянам.

– Мы насладимся собственной победой, когда хлынут контракты на закупку энергии с Солнечного пояса. А если мечты Воронцовых и Маккензи о космосе окажутся кастрированы – кто нас обвинит? Нам терять нечего.

Алексия передает Лукасу суть разговора. Их фамильяры все просчитали, включая последствия его выбора. Суни воздерживаются, и предложение проваливается. Лукас голосует за, объявляя тем самым войну землянам. Лукас голосует против, делая себя врагом Воронцовых и Маккензи. Лукас воздерживается – и все обнажают клинки против него.

Команда докладчиков ВТО заняла места, инженеры и дизайнер проинструктированы и готовы.

«Как ты поступишь?» – спрашивает Алексия.

Ответ приходит сразу.

– Лукас говорит: «Увидимся в суде».

На безупречно накрашенном лице Аманды Сунь растерянность переходит в смущение, потом – в ярость, доставляя удовольствие Алексии. Леди Сунь, сидящая рядом с Амандой, поворачивается к Железной Руке.

– Грязная маленькая шлюха из фавел, – шепчет она. – Сидишь тут в костюме и воображаешь, что чего-то стоишь. Ты лишь смешной клоун, воровка в украденных шелках. Видишь этот зал? Все в нем смеются над тобой. Все в нем знают, что ты – нелепый курьез. Железная Рука. Этот тщеславный титул придумал четырехлетка? Ребячество. Показуха. Вы, Корта, все такие. Вы грязь, и я устрою так, что вы вернетесь в грязь. Сожалею лишь о том, что эти гребаные австралийцы в свое время не перебили вас всех: от самодовольного кретина гендиректора до его щенка.

– Почтеннейшие, – объявляет распорядитель, прерывая излияние желчи. – Орел прилунился.

Лукас Корта пересекает помещение, направляясь к своему месту. Все глаза следят за ним, все присутствующие сосредоточенно подаются вперед. Зал заседаний напряжен, заряжен и полон энергии, как корпус термоядерного реактора. Лукас ждет, пока ропот аудитории утихнет. Он стоит, опираясь одной рукой на трость.

– Почтеннейшие. Я подверг анализу свою позицию в качестве председателя и главы Уполномоченной лунной администрации и обнаружил, что был скомпрометирован в том, что касается обязанности беспристрастного и непредвзятого поведения. Наша правовая система признает предвзятости и предубеждения, но они должны быть оценены и компенсированы. Я подвергаю себя оценке, предшествующей компенсации, и вследствие этого вынужден временно самоустраниться от выполнения функций и обязанностей Орла Луны, а также отложить это голосование.

Он поворачивается и, постукивая тростью, выходит из Павильона Новой Луны… Все молчат как громом пораженные, потом напряжение спадает, и аудитория вскакивает: зал наполняется криками и вопросительными воплями. Делегаты на ногах, обвинительно тыкают пальцами, но Лукас Корта уже ушел.

«Жду тебя», – говорит Лукас.

«Уже бегу», – отвечает Алексия.

Схватив сумочку, она наклоняется к леди Сунь и шепчет ей на ухо:

– Иди на хрен, старуха. Мы тебя сделали и сделаем снова – и еще, еще раз, пока ты не сдохнешь от побоев, как бродячая псина.

Эскольты встречают Алексию в вестибюле и везут в Гнездо, где Лукас ждет в своем кабинете, за столом. Два бокала, фляга его личного джина в холодильнике. Он наливает и толкает один бокал через стол к Алексии.

– Знаю, он тебе не нравится, но выпей.

Она поднимает бокал.

– Поздравляю. Если я уловила суть, это было в духе маландро.

– Я выиграл немного времени, только и всего. Думаю, если меня спасет нечто в духе маландро, это сделает моя сестра.

– Не понимаю. – Алексия делает вежливый глоток. Чистый джин. Цветочный, вяжущий привкус.

– Суд. Ариэль бросила мне вызов, и она знает, что я нанял Мариану Демария. Даже если она заменит защитницу, которую Абена наняла для предварительного слушания, Дакотой Каур Маккензи, ей все равно не превзойти моего бойца. Она что-то задумала, а я это не предвидел и не могу взять в толк, в чем дело.

– Но если ты сможешь отложить голосование, чтобы оно состоялось после суда…

– Я об этом позаботился. Мы отправимся в суд через сорок восемь часов.

– Боги… – Опять Алексия выражается по-лунному. – Ты готов?

– А к такому можно подготовиться? Ле, я понятия не имею, что случится. И от этого чувствую себя свободным.

По спине Алексии пробегает энтропийный холодок. Это отрезвляющее осознание, признак взрослости: власть имущие все придумывают по ходу дела. Алексия тянется через стол к фляге с джином. Это глубоко замороженный кристалл, очищающий и холодный. Она наливает бокал Лукаса доверху.

– Так что же нам делать?