Оборотная сторона олимпийской медали (История Олимпийских игр в скандалах, провокациях, судейских ошибках и курьезах) - Валерий Штейнбах

Австрийский канцлер Вольфганг Шюссель согласился, что Майеру не стоило появляться в домах спортсменов, однако резко раскритиковал поведение итальянских полицейских. По его словам, «возмутительно», что Майер появился в Турине, тем самым «бросив тень на команду». «Но, – добавил канцлер, – со стороны карабинеров было неправильным проводить обыск ночью перед соревнованием, вытаскивать из постели спортсменов, как будто они преступники и допрашивать их в течение пяти часов».

Министр спорта Австрии Карл Швайцер поддержал мнение канцлера. «С нашими спортсменами обращались, как с преступниками», – сказал он корреспонденту агентства «Рейтер».

Эпопея с обыском гостиничных номеров австрийских спортсменов в считанные часы стала главным скандалом XX Белой Олимпиады. Сразу же после обыска было возбуждено уголовное дело и начато следствие по поводу незаконного провоза и употребления наркотиков на территории Италии, где, как известно, под запретом находятся даже самые легкие одурманивающие наркотические вещества. Еще более неожиданный поворот дело приняло, когда руководитель австрийского НОК сообщил журналистам ошеломляющую новость. По его словам, неожиданно покинувшим расположение олимпийской сборной биатлонистам Вольфгангу Пернеру и Вольфгангу Роттману запрещено возвращаться в Турин. Под вопросом находится и их участие в следующей Олимпиаде, что пройдет в канадском Ванкувере в 2010 году.

А главный герой «австрийского бенефиса» Вальтер Майер на следующий же день был задержан австрийскими жандармами в 15 км от итальянской границы на трассе, ведущей в Зальцбург. Вальтер Майер спал в своем автомобиле, когда жандармы разбудили его и, заподозрив алкогольное опьянение, попросили дыхнуть в трубочку. Экс-тренер не пожелал этого сделать и пустился наутек. На следующем полицейском посту его автомобиль врезался в полицейскую патрульную машину, изрядно повредив ее. Нарушитель был доставлен в полицейский участок в Клагенфурте, а позже выпущен до суда. На него заведено уголовное дело прокуратурой Клагенфурта. Личное участие в деле Майера приняла и главный прокурор Турина Марчелла Маддалена. В воскресенье Майер был отправлен в тюрьму. При обыске в его машине не было обнаружено запрещенных препаратов. Так или иначе, скандал набирал все большие обороты. Само пребывание Вальтера Майера в расположении команды уже негативно сказалось на репутации всей сборной Австрии.

А на следующий день Вальтер Майер был отправлен в психиатрическую лечебницу. Власти Австрии пришли к выводу, что Майер нуждается в наблюдении психиатра. Петер Шрекшнадель сообщил журналистам: «Кажется, были подозрения, что Майер может покончить с собой, поэтому его и отправили в больницу».

В тот же день австрийские спортивные чиновники бросились отстаивать честь мундира. Президент федерации лыжного спорта Шрекшнадель сделал заявление, в котором отмежевался от каких-либо контактов с Вальтером Майером. То же самое сделал президент австрийского олимпийского комитета Лео Вальнер. Спортивный директор лыжной сборной Австрии Маркус Гандлер громко возмущался тем, что его подопечные после ночных переживаний не смогут полноценно выступать. По поводу «беглецов» Пернера и Роттмана было сказано, что они уже закончили выступления на Играх и оставаться в Турине им не было необходимости. Тем не менее стало известно, что МОК собирается дисквалифицировать биатлонистов вплоть до следующей Олимпиады-2010 в Ванкувере.

В свою очередь, руководители МОК и ВАДА резко выступили против австрийских функционеров, напрямую обвинив их во лжи. Были предъявлены фотографии, на которых Вальтер Майер находится среди членов австрийской сборной. Глава ВАДА Дик Паунд заявил, что, продолжая общаться с Майером, австрийские спортивные власти играют с огнем. А президент МОК Жак Рогге сказал: «Этот человек бросает нам вызов».

И уже на следующий день австрийские функционеры пошли на попятный, и Лео Вальнер признал, что Вальтер Майер действительно находился в районе Олимпийской деревни, но исключительно как частное лицо, и не имел никаких контактов со спортсменами. А Хайнц Юнгвирт заявил, что протест не будет подан, поскольку австрийцы признают важность мотивов проведения ночной акции.

Обыски проходили в ночь перед мужской эстафетой 4 x 10 километров. Австрийцы намеревались добиться в этой гонке высокого результата. Но после бессонной ночи они быстро сошли с дистанции. Один из ведущих лыжников, Йоганнес Эдер, и вовсе не выступал. «Я и до гонки-то не добрался. Когда у тебя в комнате среди ночи объявляются 20 полицейских, как тут соревноваться?..»

«Золото» в итоге ушло к итальянцам.

По словам олимпийцев, в Турине спортсмены испытывали настоящие страдания.

Спортсмены, жившие в Олимпийских деревнях, рассказывали о том, что у них были серьезные претензии к жилищу и к еде. В Олимпийской деревне в Сестриере – небольшой альпийской деревушке, население которой к 31 декабря 2005 года насчитывало 908 человек, основное недовольство было связано с питанием спортсменов. Удивительно, но в стране, славящейся своими кулинарными традициями, еда для олимпийцев вызывала сплошное разочарование. Российский бобслеист Александр Зубков, для которого Туринская Олимпиада была уже третьей, рассказал, что старается не есть в столовой, так как при взгляде на эту пищу портится аппетит – видно, что продукты несвежие. Американские бобслеистки показали заехавшему в Олимпийскую деревню журналисту едва надкусанную пиццу, говядину, остывающую на горке риса, и дюжину нетронутых китайских клецек. «Но бананы хорошие», – засмеялись девушки.

К сожалению, смеялись в олимпийской столовой не все. Многие делегации – от российской и казахстанской до американской – призывали хозяев сделать что-нибудь с едой, которая была не только безвкусной, но и непитательной. Но официальные лица утверждали, что олимпийцы не должны капризничать: чего ж, мол, они хотят, о каком качестве может идти речь, когда надо накормить более тысячи спортсменов. «Это в конце концов не пятизвездочный ресторан, – заявил менеджер, отвечавший за питание, Стефано Поссенти. – Они здесь не для того, чтобы распивать шампанское и марочное вино». Спортсмены объясняли, что для них вопрос не в том, чтобы поесть хорошо, а в том, чтобы поесть правильно. В первую неделю Игр в столовой было мало овощей, а кто-то утверждал, что хозяева понятия не имеют о зерновом грубоволокнистом хлебе, который необходим спортсменам. Российские олимпийцы жаловались, что хотят есть, но не могут – еда без вкуса и ничем не пахнет. Олимпийский чемпион, американец Тед Лайджети оставил в столовой недоеденной тарелку пасты, сказав, что установка машины для мороженного – вот единственное, что он запомнил относительно еды.

А россияне были еще недовольны грязью, которая в изобилии присутствовала во всей деревне – жилом районе с множеством маленьких домишек и тремя высотными зданиями.

Немало претензий было у олимпийцев и к номерам, в которых не было ни телевизора, ни телефона. По идее, снабдить спортсменов мобильной связью должен был один из спонсоров Игр, однако россиян не коснулись даже частицы спонсорской помощи. Общаться с родными российским спортсменам приходилось из переговорной комнаты, покупая специальные телефонные карты. Российский горнолыжник Дмитрий Ульянов уже стал знаменитым на всю деревню, установив своеобразный рекорд: за первые три вечера он наговорил с родиной целых полтора часа.