Без жалости - Том Клэнси

— Я весьма рад, что вы все поняли, сэр. Думаю, теперь вы можете идти.

И доктор Хофан ушел, даже не подняв глаза на охранника. Охранник все-таки внимательно посмотрел на Келли, но и только.

— Ты считаешь, это было необходимо? — спросила Сэнди.

— Что ты имеешь в виду? — повернулся к ней Келли.

— Я бы сама справилась, — заметила она, направляясь к двери.

— Не сомневаюсь. А что вообще-то произошло? — спокойно поинтересовался он.

— Хофан назначил пациенту не то лекарство. Пациент — мужчина преклонного возраста с заболеванием шейных позвонков, у него аллергия к этому препарату, и в истории болезни об этом сказано. — Поток слов, вырвавшихся у Сэнди, свидетельствовал, что стресс у нее начал ослабевать. — Мистер Джонстон мог серьезно пострадать. Хофан уже не первый раз допускает подобную ошибку. Доктор Розен может теперь уволить его, а он хочет остаться. Я уж не говорю о том, что он любит командовать медсестрами и нам это не нравится. Но ситуация была у меня под контролем!

— В следующий раз я не стану ему мешать, пусть сломает тебе нос, если уж ты так настаиваешь. — Келли махнул рукой в сторону двери. Он знал, что следующего раза не будет; он увидел это в глазах низкорослого ублюдка.

— И что последует за этим? — спросила Сэнди.

— Он перестанет быть хирургом — на некоторое время. Понимаешь, Сэнди, мне не нравятся люди, которые так ведут себя. Мне не нравятся те, кто распускает руки, особенно по отношению к женщинам.

— И ты действительно можешь причинить им такую боль?

Келли открыл перед ней дверь.

— Это случается не слишком часто. Они почти всегда прислушиваются к моим советам. Ну, подумай сама — если бы он ударил тебя, тебе было бы больно, а потом стало бы больно ему. А я предотвратил это, и никто не пострадал, разве что задето самолюбие доктора Хофана, а от этого еще никто не умирал.

Сэнди решила не настаивать, хотя и испытывала некоторое раздражение. Ей казалось, что она отразила нападки доктора достаточно твердо. Вообще-то он и хирург-то был никакой и слишком небрежен при операциях. Правда, ему поручали только тех пациентов, что поступали из благотворительных учреждений, и то если операции не были сложными. Это, знала Сэнди, не имело отношения к делу. Такие пациенты тоже оставались людьми, а люди заслуживали максимально добросовестного отношения со стороны представителей медицинской профессии. Он напугал ее. Сэнди была рада вмешательству Келли, хотя и осталась недовольной тем, что не сумела сама справиться с Хофаном. Ее отчет приведет, наверно, к увольнению доктора, и медицинские сестры, работающие с Сэнди, будут удовлетворенно посмеиваться. Медсестры в больницах, подобно сержантам во всех военных подразделениях, являлись главной движущей силой, в конце концов, только совсем уж глупые врачи осмеливались ссориться с ними.

Зато Келли предстал перед нею в новом свете. Взгляд, который она увидела раньше на его лице и так и не смогла забыть, не был иллюзией. Когда Джон сжимал руку Хофана, выражение его лица — впрочем, на лице его не было никакого выражения, всего лишь маска — было равнодушным и бесстрастным. Она не увидела на нем даже удовлетворения от унижения этого ничтожества, и все это пробудило в ней какой-то смутный страх.

— А что случилось с твоей машиной? — спросил Келли, выезжая на Бродвей и направляясь на север.

— Если бы я знала, то она была бы на ходу.

— Это верно, — засмеялся Келли.

Он напоминает оборотня, подумала Сэнди. Он способен принимать обличья, не похожие одно на другое. С Хофаном Джон вел себя подобно гангстеру, жестокому и безжалостному. Сначала он попытался уладить ссору по-хорошему, но потом готов был сделать из хирурга инвалида. Просто так, за пару секунд. И никаких эмоций. Словно наступил на таракана. Но если это так, то кто же он? Неужели он настолько несдержан? Нет, тут же сказала она себе, он умеет контролировать свои поступки. А может, у него что-то с психикой? Пугающая мысль — впрочем, и это невозможно. У Сэма и Сары не может быть такого друга — они умные и проницательные люди.

Тогда кто же он?

— Ну что ж, у меня в багажнике набор инструментов. И вообще я прилично разбираюсь в дизельных двигателях. Посмотрим. Скажи, Сэнди, а как дела на работе — если не принимать во внимание нашего маленького приятеля?

— Все было хорошо, даже здорово, — отозвалась Сэнди, довольная тем, что Келли отвлек ее от мыслей, на которые она не могла найти ответа. — Мы выписали маленькую чернокожую девочку, которая вызывала у нас немалое беспокойство. Ей три года, и она упала с кроватки. Доктору Розену пришлось немало потрудиться, и он с честью вышел из тяжелого положения. Через месяц-другой даже не будет заметно, что она перенесла сложную операцию.

— Да, на Сэма можно положиться, — заметил Келли. — Он не просто хороший врач, но и человек отменный.

— И Сара такая же. — На них можно положиться — так сказал бы Тим.

— Верно, она — редкая женщина, — кивнул Келли, сворачивая налево, на Норт-авеню. — Она столько сделала для Пэм, — сказал он, на этот раз он просто констатировал факт. И тут же Сэнди увидела, как снова изменилось его лицо, — оно окаменело, будто не он, кто-то другой произнес эти слова, а он всего лишь прислушивался к ним.

Неужели боль утраты никогда не оставит нас? — спросил себя Келли. Он снова вспомнил ее и на короткое жестокое мгновение вообразил — хотя и знал, что обманывает себя, — что это она сидит рядом, справа от него. Но это была не Пэм, она больше никогда не будет сидеть рядом с ним. Его руки стиснули руль, и костяшки пальцев побелели от напряжения, когда он заставил себя выбросить из головы эту мысль. Подобные мысли не менее опасны, чем минные поля. Ты ступаешь по нему, ничего не подозревая, и замечаешь опасность, когда уже слишком поздно. Лучше всего не вспоминать, подумал Келли, тогда будет намного легче. Но во что превратится жизнь без воспоминаний — плохих и хороших? А если ты забудешь тех, кто занимал важное место в твоей жизни, кем ты станешь? Наконец, отказавшись от действий, основанных на этих воспоминаниях, не лишит ли он жизнь ее смысла?

Сэнди прочитала все это у него на лице. Пожалуй, он действительно оборотень, но не всегда умеющий скрывать свои мысли. С психикой у тебя все в порядке, Джон. Ты чувствуешь боль, а они — нет, по крайней мере они не испытывают боли при смерти друга. Тогда кто же ты?

— Еще раз, — попросил он. Послышался щелчок.

— Теперь я знаю, в чем дело, — сказал Келли. Он склонился над двигателем ее автомобиля — это был «плимут-сэттелайт», — сняв куртку и галстук, засучив рукава. После получасовой возни с машиной его руки были черными.

— Так быстро? — Она вышла из машины, захватив с собой ключи. Эти действия тут же показались ей странными, потому что проклятый автомобиль все равно не заводился. Тогда почему не оставить ключи в замке зажигания, и пусть автоворы приходят в отчаяние?