Легенды девяти миров. Восхождение - Дарья Владимировна Зубкова

непростой разговор Рэйчел изобразила некоторое подобие улыбки на лице. — Лив, он будет в порядке? Джеймс примет меня и нашего ребёнка? И что мне теперь делать? Кем буду я во всем этом безумии?

— Тем же, кем и была раньше. Отличным психотерапевтом и прекрасным другом. Ты сможешь стать лучшей матерью вашему ребёнку и обрести свое счастье рядом с любимым мужчиной и вашим малышом… — на последних словах мой голос сорвался, а глаза наполнились слезами.

— Но теперь и тебя это все ожидает в жизни. Как я понимаю вы одержали победу в этом сражении и все осталось позади.

— Мы выиграли, но цена этой победы была для меня слишком высока.

— Лив, что случилось?

— Локи умер. Он отдал свою жизнь ради меня и пожертвовал собой ради порядка во всей Вселенной.

— Скотт… Локи… Он погиб?

— Да. И теперь меня точно не ждёт счастливый конец и семейная жизнь.

— Но как ты держишься? Ты не могла пережить потерю отца в свое время. А сейчас ты сидишь спокойная и рассудительная.

— Смерть Локи будет напрасной, если я вновь погрязну в депрессии. Он все это время верил в меня и запрещал мне сдаваться. Он хотел, чтоб я жила полноценно и счастливо. Его смерть не будет напрасной, если я продолжу жить полноценной жизнью и буду воплощать все свои мечты в жизнь.

— Лив, — Рэйчел встала со своего места и крепко обняла меня.

— Я горжусь тобой. Он тоже будет гордиться тобой, хоть и на том свете.

— Я знаю, — я не сдержала слезы и разревелась в объятиях подруги. — И я обязательно исполню данное Локи обещание и его смерть не будет напрасной.

Глава 23

Я покинула дом Джеймса только после того, как убедилась, что ему ничего больше не угрожает. Джеймс пришел в себя лишь под утро. Первым делом к нему зашли члены его немногочисленной семьи. Молодой Мэтью отчитывал Джеймса словно родитель, который ругал ребенка за страшный и серьёзный проступок. Джеймс был слаб и не стал вступать в спор со своим воспитанником. Пока мы ждали восстановление Джеймса, я рассказала всем членам его семьи про все события, что произошли накануне. На мое удивление старый волк поддержал решение внука вступить в бой и защищать все население этого мира. Я рассказала ему легенду об истинном альфе и сообщила, что Джеймс единственный, кто имеет в мире подобный статус, данный ему самим Люцифером. Мэтью и сестра Стефани были слишком возбуждены и засыпали меня миллионами вопросов. Мне пришлось поведать молодым людям свою историю, но в более сокращенном варианте. Все это время Рэйчел была молчалива и задумчива. Как я поняла, Чарльз не сообщил членам своей семьи новость о беременности девушки Джеймса. Я понимала причины подобного решения и полностью его поддерживала. Когда старший волк сообщил нам, что Джеймс пришёл в себя, мы все незамедлительно направились в его покои. Мы с Рэйчел оставили Чарльза, Мэтта, Кейт и Джеймса наедине. Они были единой семьей и единой стаей. Все это время Рэйчел и я, молча, стояли под дверью. Я видела ее дикое волнение и сильный страх. Она боялась сообщать Джеймсу главную новость этого дня и боялась его реакции на подобного рода известия. Когда дверь в комнату открылась и все ее гости стали покидать спальню Джеймса, я подтолкнула Рэйчел ко входу и тихо прошептала:

— Вперед. Вам есть, что обсудить.

Рэйчел коротко кивнула мне и прошла в комнату. В какой-то момент девушка потащила меня за собою, и мне пришлось подчиниться ее порыву. Джеймс был весь в синяках и ссадинах. На его оголенном животе виднелся кровавый след, который пробивался сквозь белоснежные бинты. Он был слишком бледен и слаб. Всегда сильный и статный Джеймс был лишь собственной тенью. Рэйчел отпустила мою руку и кинулась на шею к лежащему мужчине. Тусклый взгляд Джеймса тут же посветлел. Он слабым движением руки обнял рыдающую девушку, скрывая болевой синдром на лице.

— Рэйч, я… Детка, прости меня.

— Замолчи. Просто молчи и ничего не говори. Дай мне осознать все это и понять, что ты жив и ты со мной.

— Рэйч, — Джеймс еще плотнее прижал тело Рэйчел к себе. — Я хотел тебе сказать, но безумно боялся твоей реакции.

— Поэтому ты решил отправиться, молча, на войну с божеством из другого мира и показать свое окровавленное волчье тело мне во всей красе. Кто ты после этого?

— Я? Все еще любящий тебя парень, — на бледном лице Джеймса появилась улыбка. — Рэйчел, ты сможешь принять меня таким? Тебе не противно встречаться с подобным существом?

— До недавнего времени я считала, что Влад Дракула был идиотом и ни черта не понимал в отношениях. Но сейчас ты сместил его на этом месте. Ты, Джеймс Райт, главный идиот, если думал, что я могу тебя не принять и смогу отказаться от тебя.

— Рэйчел, я люблю тебя, — Джеймс притянул девушку к себе и стал жадно целовать ее дрожащие губы. — Выходи за меня.

— Что? Ты бредишь или еще не отошел от дозы обезболивающих?

— Я серьезно. Я хотел сделать предложение перед нашим боем, но решил отложить это событие на наиболее подходящее время.

— И ты решил, что твоя смерть и твое слабое состояние самое подходящее для этого время?

— Именно. Сейчас самое подходящее время, чтоб сделать тебе предложение и узаконить наш союз. Я хоть и оборотень, но имею такие же чувства, что и любой человек. Ты нужна мне, и я не представляю своей жизни без тебя.

— Джеймс, — Рэйчел вновь расплакалась. — Перед тем, как я дам свой ответ, мне нужно тебе сообщить одну важную новость.

— Новость? Ты все-таки бросаешь меня? — слабое тело Джеймса из последних сил приподнялось над кроватью. — Рэйчел, прошу тебя…

— Джеймс, я беременна.

— Что? — впервые на моей памяти я слышала, как Джеймс визжал. — Ты что?

— Я беременна. Вчера была у врача. Он все подтвердил.

— Твою же мать, — тело Джеймса сотрясалось в сильной конвульсии. — Это мой ребенок?

— Ты еще смеешь спрашивать у меня подобное? Ты настоящий монстр! Конечно, ты. Но я не знаю, что делать с этим ребенком. И если ты оборотень, кем будет он?

— Он? А если это она? Господи, Рэйчел, да это лучшая новость, что я слышал за всю свою жизнь! Этот малыш будет самым счастливым и самым великим из всех Райтов! Я люблю вас обоих и никогда вас больше не брошу. Отныне, ты Рэйчел Райт и будешь ей до конца своих дней.

Я не стала нарушать эту