Блуждающий Трактир - pirateaba

Но когда он вытащил только мёртвых жуков, то просветлел. Он ухмыльнулся и помахал ей рукой. Она улыбнулась в ответ.

И заплакала.

Гоблины не могли этого понять. Но девушка чувствовала себя… нормальной, после того как помогла гоблину. Его благодарность ранила её так, как не смог бы ранить ни один меч.

Разумеется, она не могла этого объяснить. Остальные гоблины столпились вокруг того, у кого в ухе были жуки. Один ударил его по затылку. Другой ударил его кулаком. Девушка остановила их. Попыталась объяснить.

На земле рядом с костром был участок грязи. Девушка взяла палку и стала на ней рисовать. Она нарисовала человечка, а затем маленькие фигурки для гоблинов. Они столпились вокруг, чтобы посмотреть, а тот, что чесал голову, сел прямо напротив неё, уставившись в лицо девушки.

Она. Гоблины. Они кивали и показывали друг на друга, пока она рисовала преувеличенно толстую фигурку хоба, который лежал, прислонившись к одной из стен. Девушка кивнула, лицо её помрачнело, и воины затихли. В темноте она указала на фигуру, изображавшую её.

Я.

Она добавила клыки и рога маленькому человечку на грязи.

Монстр.

Они уставились на неё. Их взгляды обнаружили, как изменились её зубы, челюсть, пальцы и даже руки, делая её менее… человечной. Больше похожей на Пожирателя, чем бы это ни было. Но затем они пожали плечами.

Ну и что? Гоблин похлопал девушку по руке и усмехнулся. Он указал на себя и других и пририсовал всем фигуркам маленькие рожки. Все они здесь были монстрами.

Глаза девушки наполнились слезами, но она не плакала. Она указала на человечка, а потом нарисовала другие фигуры, других людей. Далеко от неё. Она провела линию между собой и остальными.

Одна.

Гоблины перестали улыбаться. Они уставились на неё и на линию, отделявшую человека. Они понимали. Никто из них не говорил ни слова. Они просто поняли.

Девушка указала на труп. Она указала на мёртвую плоть, имитируя чавкающие движения. Гоблины кивнули. Она провела линию по своему лицу.

Грусть.

Слеза скатилась по грязи на её лице, смывая её. Гоблины уставились на неё, а затем на тела.

Они понимали.

И она понимала. Каким-то образом, по тому, что они пытались ей сказать, по движениям их рук… Они тоже чувствовали подобное.

Потому что гоблины, конечно же, ели своих мертвецов. Разумеется, ели. Чтобы выжить, они ели всё. Это все знали. Поедание себе подобных и других разумных – вот что делало гоблинов монстрами.

Но кто спрашивал гоблинов, что они чувствуют? Кто-нибудь знал, что гоблины плачут, поедая собственных мертвецов? Разумеется, гоблины ели себе подобных. Они делали это, чтобы выжить. Но каждый гоблин провёл линию по своим щекам.

Они ели, и они плакали внутри.

Они тоже были людьми. Разумными, которые хотели жить.

Они были монстрами с душой. И они…

Они ничем не отличались от неё. Они были не хуже неё, а может, и лучше. Они не были монстрами.

И, возможно, она тоже не была.

Это история девушки-монстра. Она сидела в руинах своего дома и плакала. Плакала за всё, что она потеряла. За всё, во что она превратилась. Она плакала, потому что делала ужасные вещи, чтобы выжить, ужасные вещи, которые приводили её в отчаяние и порождали в ней желание умереть. Но она встретила монстров, и оказалось, что они были более человечными, чем она. А потом они показали ей свои сердца, и оказалось, что она тоже не монстр.

Девушка плакала, рыдая обо всём, что она потеряла. Она была потеряна, одинока. Но тут она почувствовала, что её обхватили руки, и посмотрела в лицо Головочёса. Он крепко сжимал её, закрыв глаза.

Это история о гоблине, который обнял чудовище. Чудовище жаждало укусить его, съесть…

Но она загнала эти желания куда поглубже. Она похоронила безумие и нашла что-то другое, прорастающее во тьме её сердца. Оно расцвело, слабый росток потянулся к свету, упиваясь моментом доброты.

Цветок.

[Состояние – Ужасный Голод снято!]

От этого голоса в её голове глаза девушки широко распахнулись. Она встала, отбросив руки гоблина. Он тут же отпустил её, испугавшись, что зашёл слишком далеко. Но девушка смотрела на небо и видела только голубой цвет. Немного синевы, скрывающейся за тёмными тучами.

Солнечный свет. Далеко, но всё же он был, светя вниз. Искупление для разбитой души. Благодарность для гоблина.

Гоблин что-то говорил. Пытался извиниться. Девушка посмотрела на него и, к его большому удивлению, заключила в объятия. Другие гоблины вытаращились, но она обняла его, подняв в воздух.

Она всё ещё выглядела как чудовище. Её зубы всё ещё были острыми, и она потеряла дар речи. Но она больше не была голодна. Этого было достаточно.

Она обняла Головочёса и зарыдала. Чудовище, обнимающее гоблина. Но чудовище с душой. И в этом чудовище было немного больше человеческого, чем было минуту назад. Это понимание шептало девушке, пока она пыталась вспомнить своё имя, зная, что оно у неё есть.

Спасение.

***

Человек в серебряных доспехах стоял на вершине укрепления и смотрел вниз, на людей. Они смотрели на него в надежде, ожидая спасения. В ожидании шанса снова жить.

— Гоблины идут.

Это было всё, что он сказал им, оставшимся тысячам людей Эстхельма. Они держали в руках оружие; дети, женщины, мужчины, цепляясь за жизнь всем, что у них было. Никогда ещё [Рыцарь] не был так горд, никогда ещё не испытывал такой чести сражаться.

— Они наступают! Их первый штурм провалился, но они придут с новыми силами. Все они.

Мёртвые лежали на улицах, а те немногие, кого он успел спасти, теперь присоединились к живым. Гоблины пронеслись по городу, убивая целые группы. Но теперь монстры были мертвы, а павшие отомщены. Он сам убил почти сотню, а оставшиеся…

Йилавес посмотрел на город за баррикадой, на которой он стоял. Зомби бродили по улицам сотнями. Тысячами. И где-то, скрываясь, нападая всякий раз, когда он поворачивался спиной, стоял скелет. Он убивал и гоблинов, и людей. Но это был всего лишь одинокий скелет по сравнению с армией, которая вот-вот выступит в поход.

Авантюрист Золотого ранга снова обратился к людям. Он указал на баррикады, построенные из камня, дерева и всего, что можно было найти, и на которых стояли все, у кого был лук или оружие, способное сдержать орду.

— У нас есть возвышенность, и мы выстроили заграждения, которые можем держать.

Один главный вход с частоколом. Поле для убийств, как он надеялся. Он будет удерживать его, пока не умрёт. А эти люди…