Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Если есть незамерзающие водоёмы…

Вепуат пожал плечами.

— Гадать можно долго. Я бы проверил Сфен Жизни — не просто так он… Эй! Видел?

Он дёрнул за торчащий волокнистый пучок. Гедимин мигнул.

— Жир срезан, — пояснил Вепуат. — Я бы даже сказал — соскоблен. Здесь и здесь, по краям, где незаметно.

Гедимин оглянулся на жилой «отсек», отгороженный от склада защитным полем.

— Местные взяли. Может, даже с разрешения, — без особого интереса сказал он. — Я всё это прикрою, а ты разжигай портал. Хватит уже ходить без дела.

…Все тросы были разными. Аса’анцы вроде бы даже пытались выдержать стандарт — но Гедимин, подержав в руках все мотки, не нашёл двух одинаковых. Различия в считанные волокна толщины или полсантиметра длины как будто ни на что не влияли, но у сармата от них дребезжало в мозгу. Он ещё раз пересчитал мотки, сложил длину, сверился с прикидками в журнале — и закрыл «асбестовый» склад непрозрачным защитным полем.

Вепуат сидел у поддона, глядя на чадящие остатки горючей смеси. Удлинённые перья на голенях вывернулись вбок, и сармат казался хвостатым.

— Готово, — Гедимин едва заметно усмехнулся — тросы, хоть и из разного количества волокон, всё же были очень прочными и в дело годились. — Всё-таки есть прок от нашего жречества. Одно благословение — и вон сколько тросов. Может, если благословить Куттуш, они там тоже…

Почти догоревшая смесь полыхнула ярко-красным пламенем.

— Куттуш приветствует Равных Куэннам, — донеслось из костра. Гуманоид, покрытый огненными языками, посмотрел на раздувшегося в чёрный шар Вепуата и опустил голову на скрещенные руки. Сармат, хлопнув себя по крыльям, кое-как сложил оперение и ухмыльнулся в ответ.

— И мы его приветствуем. Что случилось?

— Хранитель жара Куттуша просит подождать его, — сказал Сэта, исчезая в огне. Сарматы растерянно переглянулись.

— Опять жрецы? — прошептал Гедимин. — Я думал — стеклодувы. Решили, что занятия начнутся раньше…

Вепуат шикнул на него. Красный огонь заколыхался, поднимаясь к потолку, и разведчик отодвинулся.

— Хранитель жара Куттуша склоняется перед жрецами Пламени, — Сэта выглянул из костра. За его спиной проступили другие гуманоидные фигуры. Они держали что-то в руках, но дрожащее пламя размывало все очертания. Гедимин смигнул и потянулся за тёмным щитком — яркий красный свет резал глаза.

— Куттуш просит прощения за непочтительность, — Сэта опустил голову на грудь. — Рука Куттуша знает свои дела. Но ничего не знает о богах и не умеет говорить с ними. Мы надеемся, что он не навлёк на себя гнев Пламени. Пусть оно благосклонно примет наши подношения!

Гедимин только мигал, глядя, как на полу растёт горка серо-жёлтых обломков. Когда она дошла сармату до колена, Сэта поставил на её верх продолговатую миску. На её дне светились мелкие осколки кейека — очень тусклые, почти чёрные.

— В дни Льда Огонь слабеет, — с сожалением сказал жрец. — Пусть Пламя даст ему силу!

Огненные языки опали. Над поддоном поднялось густое облако дыма. Гедимин, на ходу скручивая защитное поле в трубку, смотрел на камни. Их волокнистая структура была видна без сигма-сканера.

— Договорились, — выдохнул Вепуат, сгребая обломки в охапку. Почти все они выпали, стоило ему выпрямиться, и он с досадой хлопнул крыльями.

— Сейчас просканирую — и к Альготу. Пусть он дальше думает. Тут ведь хватит на пару перчаток?

…Гедимин опустил прозрачный шар на лабораторный стол. Альгот и лаборанты с разных сторон озадаченно смотрели на просвечивающие обломки «асбеста».

— Нагрев? Пропаривание? Какая оптимальная температура?

— Всё записано, — довольно ухмыльнулся Вепуат. — Давай передат… А, ядро Сатурна! Я тебе сейчас всё выпишу. Ничего сложного. Главное — пылью не надышитесь. Силикоз — штука поганая.

— Пылью? — Альгот дотронулся до респиратора и перевёл взгляд с руды на Гедимина. Тот досадливо сощурился.

— Так ты не пыли, и не надышишься. Дать катушку с асаановым сердечником? Пристроишь у места обработки, и ни одна молекула не оторвётся.

Альгот хмыкнул.

— Не пробовал работать с катушками… Сделай две. Растянем сырьё между ними.

…Из плотно свёрнутого рулона, обтянутого лысой шкурой, торчали две полые кости. Гедимин украдкой попробовал его согнуть — и отступил, когда заныли пальцы. Филк бил по свёртку молотом, во все стороны летели брызги — Вепуат, поливающий из душевого распылителя, даже перестарался.

— Ну что? — спросил он, опуская шланг. Гедимин показал жест превосходства.

— Катушки всё держат. Проблемы будут, когда дойдёт до чесания. Волокно под катушкой не почешешь.

— Катушки временно уберём, — сказал химик, пристально глядя на свёрток. Тот то менял форму под ударом молота, то снова вытягивался в струну между двумя «магнитами».

— После промывки и чесания всё лишнее соберёте на катушку, — предупредил Гедимин, с сомнением глядя на бочку для стирки — промывать собирались именно в ней. — Чтобы к одежде потом не липло и в водохранилище не плавало. Из него вылавливать будет сложнее.

Альгот хмыкнул.

— Не беспокойся, Старший. Мимо утилизатора ничего не протечёт.

…Патруль филков остановился у стены защитного поля. Гедимин, проходя мимо, скользнул по ним взглядом и недовольно сощурился — «Опять без шлемов!»

— А ничего, — донёсся до него приглушённый голос. — Не хуже Би-плазмы.

— Ага, только подогревать надо, — кивнул другой, отбирая у первого флягу и прикладываясь к ней. Вепуат, схватив Гедимина за локоть, резко развернулся и шагнул к патрульным.

— Что у вас там?

Патрульный вздрогнул, хотел было спрятать флягу за спину, но вместо этого недовольно сощурился и потянулся за шлемом.

— Тёплое питьё.

— Да? — Вепуат покосился на сигма-сканер и вздыбил перья вдоль хребта. — И кто додумался пить древесный жир⁈

— Уран и торий… — выдохнул Гедимин, выдёргивая флягу из чужих рук. Филк с сердитым воплем схватился за кисть