Межвремье - Медина Мирай

– Прости, что подставил тебя.

– Ничего. Огонь уничтожил все доказательства, – Иона поежилась от холода и сложила руки на груди. – Думаю, вам с Тревисом нужно поговорить.

– Когда все уляжется. А пока нам пора в межвремье. Иначе опоздаем.

– И о чем вы хотели поговорить?

Харрис закрыл дверь в кабинет и прошел к столу, указывая на небольшое кресло из искусственной кожи рядом со стеллажом, забитым толстыми папками. Рейдену хватило пары секунд, чтобы оценить достаток прокурора. С полок на него смотрела уродливая горгулья, часы обнаружились над рабочим местом, дверью и даже на столе, в центре левой от входа стены висели многочисленные грамоты в блестящих рамках, а в центре – фотография Харриса с каким-то почтенным пожилым мужчиной в костюме.

Рейден принял безмолвное предложение сесть. Он подался вперед, склонившись над коленями, и сложил пальцы в замок.

– Злы из-за того, что я подозреваю вашу дочь в соучастии?

– А как бы вы себя чувствовали на моем месте?

– Да, это крайне неприятно, – Харрис кивнул, перебирая бумаги. – Но такова моя работа – всех подозревать. В любом случае дело я выиграл отчасти. Доказательств в причастности Тревиса, признаюсь, и правда было не так много, а ваша дочь – больше пострадавшая, чем свидетельница, поэтому от вас отстанут, но дело продолжится. К тому же я знаю, что вы не даете своих родных в обиду.

– На что вы намекаете?

– Я немного порылся в вашем прошлом. Девять лет назад не вы избили того извращенца?

Рейден покачал головой, не сдержав злой усмешки.

– Потрясающе! Если вы хорошо «рылись», то должны знать, что я не имею к этому делу никакого отношения. Да, я был в ярости, но к чему мне подвергать свою семью новой опасности, сев в тюрьму из-за какого-то извращуги? Который и без меня подох.

– Убедительно.

Харрис подошел к кулеру в уголке кабинета. После пары глотков из полного стакана воды он отправил его в урну и резко развернулся, смотря на Рейдена так, словно видел его впервые.

– Жаль, что тот парнишка, сын убитой, не был на суде.

– Вы бы и его задушили своими провокационными вопросами? – Рейден положил руки на подлокотники. – Вы позвали меня, чтобы разозлить еще больше?

Харрис застыл. Услышанное оцарапало его самолюбие. Он не любил, когда с ним говорили приказным тоном. На секунду он забыл, кто здесь главный, отметив удивительную способность Красса даже в проигрышной ситуации подстраивать собеседника под себя.

– Я знаю, что пятнадцать лет назад ваша семья перенесла еще одно тяжелое испытание. Только родившийся, но уже мертвый ребенок – большая трагедия для любой семьи. Тяжелее, думаю, было только Мишель Тернер, которая и родила мертвого малыша. Большой стресс для женщины.

– И не только, – шепнул Рейден. Он ненавидел, когда чужие люди беспардонно лезли в его жизнь, вытаскивая на свет то, что он хотел бы спрятать навсегда.

– Надеюсь, я вас никогда не пойму. У меня только один ребенок, мистер Красс, и мы с женой ждем второго, – тон Харриса стал теплее и снисходительнее, будто только что говорил совсем другой человек. – Мы с вами похожи. Вы тоже всюду носите с собой маску. Разумеется, так делают все люди, но наши маски такие отпугивающие, а эмоции на них так отличаются от наших настоящих, что мы с вами, пожалуй, могли бы войти в отдельную категорию лицемерных людей.

– Это вовсе не лицемерие. Это безопасность. Иногда приходится лгать и разбрасываться фальшью, чтобы обезопасить себя и тех, кто тебе дорог.

– Вы правы, – Харрис указал на него пальцем. – Так думала и Мишель Тёрнер, когда меняла имя на Алису Хоулмз и переворачивала свою привычную жизнь, чтобы скрыть настоящую историю рождения своего ребенка – Калена. Вашего с Ангелой сына.

Рейден затаил дыхание.

– Ч-что?

Харрис с сожалением кивнул.

– Вы не ослышались. Кален, тот зеленоглазый мальчишка с черными волосами, который неплохо дружит с Ионой, – ваш ребенок.

Рейден громко сглотнул. Руки его задрожали. Он вспомнил о необходимости дышать, лишь когда воздух в легких закончился. В жилах вместо крови словно текла раскаленная лава. Большая часть сил ушла на осознание услышанного. Остатков хватило на горькое:

– Д-да как такое возможно?

– Вы видели тело умершего ребенка? Он был не ваш. Мишель нарушила не один закон, проворачивая этот обман. В последний момент в ней, очевидно, проснулся материнский инстинкт, и она не пожелала отдавать второго ребенка вам.

– Но она так убивалась, когда ей сообщили, что мальчик родился мертвым. Так плакала, что я даже не допускал мысли…

Рейден резко замолчал. Равнодушие покинуло его, а маска лицемерия разбилась на миллионы кусочков и больше не могла его скрывать.

– Очевидно, она была настроена серьезно. Иначе как объяснить смену имени, места жительства и внешности? Уверен, вы толком и не вглядывались в ее новую внешность. Да и зачем? Русый цвет волос сменила на черный, цвет глаз. Даже похудела.

– Но откуда вы все это знаете? – Рейден развел руками.

Он все не мог поверить в слова прокурора, в то, что это происходило с ним, и ждал подвоха, радостного издевательского «Я вас разыграл!»

– Я изучил дело убитой, как любой прокурор, и узнал о том, что она дважды была суррогатной матерью, а, скажем так, заказчиками были вы и ваш муж. Сомневаюсь в том, что Мишель рассказывала об этом Калену или своему бывшему мужу. Она переехала сначала в Лондон, но жизнь там ей, вероятно, оказалась не по карману. Когда шум от трагедии улегся, приехала сюда. А может, мечтала хотя бы на пару секунд как-нибудь увидеть на улице свою дочь. Может, хотела быть к ней ближе. Дом сгорел почти дотла, содержание маленького сейфа сильно пострадало, но внутри мы обнаружили пару обгоревших вырезанных страниц с Ионой в стеклянной рамке. Она ведь танцовщица.

Харрис хихикнул. Не каждый день удавалось менять жизни людей в лучшую сторону, и он, радуясь такой возможности, ждал от Рейдена счастливого возгласа или улыбки. Но новость вселила в него ужас.

– К тому же невозможно не заметить вашу с Каленом внешнюю схожесть. Из-за этого я и заподозрил неладное. Как видите, оказался прав. Можете провести ДНК-тест, но, по-моему, здесь все очевидно. Вызывает подозрение то, что Иона дружит с ним. Причем довольно хорошо. Совпадение? Она могла бы узнать о родстве с ним, но не рассказать вам?

Первый, о ком вспомнил Рейден, был Ариан. На лице расплылась паническая улыбка. Из груди вырвался смешок, похожий на неудачную попытку перевести дыхание.

«Вот же… всезнающий засранец. Даже после смерти умудряется удивлять».

– А если бы не этот суд, если бы Алиса… Мишель не умерла, мы бы узнали правду?

– Сомневаюсь, – Харрис вытащил сигарету из кармана. Опомнившись, закатил глаза и спрятал ее обратно. – Вы держите на нее зло? За то, что она буквально украла вашего сына?