Ложь - Петра Хаммесфар

– Большинство людей неоригинальны и в качестве паролей выбирают имена знакомых, – сказал он. – Если бы этот файл создавала ты, я бы напечатал «Арним Рорлер». Но если ты не имеешь ничего общего со всем этим…

Вольфганг прервался. Вероятно, он заметил ее неуверенность. Очевидно, у Нади были какие-то дела с Рорлером. И вполне возможно, что она выбрала его инициалы. Так как Сюзанна молчала, Вольфганг продолжил:

– Ее мать зовут Агнес Рунге. Других родственников у нее нет. Это может быть неимоверной глупостью. Однако мы должны попробовать.

– Почему «мы»? Я не хочу в этом участвовать.

– Ты должна будешь мне немного помочь, – сказал он. – Ни один из моих сотрудников не сможет сыграть роль Сюзанны Ласко так, как ты.

Вольфганг хотел еще что-то сказать, но его прервал телефонный звонок. Автоответчик, как всегда, был включен, раздался голос Нади. Затем стал говорить Дитер:

– Сюзанна, у меня есть очень интересные новости…

Вольфганг схватил трубку, одновременно отключив автоответчик. Дитер продолжал говорить. Вольфганг сверлил взглядом Сюзанну. Он не представился Дитеру. Он вообще не сказал ничего, только внимательно слушал говорившего и, когда Сюзанна решила уйти, проводил ее задумчивым взглядом.

Сюзанна вошла в спальню, легла на кровать рядом с Михаэлем и положила его руку себе на живот. Он так крепко спал, что ничего не почувствовал.

– Обними меня, – пробормотала она и стала ждать, когда же дверь распахнется и войдет Вольфганг, уже не как сосед и друг, а как полицейский. При всем желании она не могла придумать для него очередную ложь.

Телефонный разговор был долгим. В течение первых трех-четырех минут она слышала, как Вольфганг Бластинг коротко отвечал собеседнику, и не понимала, почему Дитер не положил трубку, как только узнал, что на том конце провода была не Сюзанна. Наконец Вольфганг Бластинг поблагодарил Дитера. Затем в кабинете некоторое время было тихо. Казалось, что Вольфганг работает на компьютере. Вероятно, хотел получить полную картину, прежде чем задержать Сюзанну.

Однако, когда он наконец появился в дверях, он все еще оставался Вольфгангом, другом и соседом. Оказывается, Дитер позвонил не для того, чтобы поговорить с Сюзанной, а чтобы поговорить о ней. И он вовсе не знал, что она была дома. За несколько дней до этого разговора Вольфганг связался с Дитером, чтобы побольше узнать о Сюзанне Ласко. Рано утром, когда, сидя в «мерседесе» Филиппа Харденберга, она пыталась понять, каким чудом ей удалось избежать смерти, Вольфганг из кабинета Тренклеров позвонил Дитеру, объяснил ему, что произошло, и сказал, что весь день будет находиться на вилле и ждать его звонка.

– Сейчас я поеду к Ласко, – сказал Вольфганг. – Он хочет помочь нам, если это возможно. Если нас ждет неудача с Агнес Рунге, вероятно, «АР» расшифровывается по-другому. Кроме того, он нужен мне, чтобы задержать Харденберга. Он нам поможет.

Он хотел добиться от Дитера подробного объяснения. Дело в том, что незадолго до смерти Сюзанна передала ему какие-то бумаги в конверте, который нужно было вскрыть только в случае ее смерти.

– Это всегда работает, – считал Вольфганг. – Ты не поверишь, сколько преступников попадаются на таком избитом приеме. К тому же Ласко хочет познакомиться с тобой. Ну что, поедешь? – Он ухмыльнулся. – Не волнуйся. Док выпил четыре двойных виски и проспит еще долго.

Почти через час он припарковался перед домом ее бывшей свекрови. За последнее время здесь все очень изменилось. Новый фасад, новые окна, новая крыша, больше никаких цветов в палисаднике, где шесть лет назад, стоя на коленях, она выдергивала сорняки. Дитер решил сделать здесь обычный газон.

Когда он открыл им дверь, то разыграл удивление совсем как начинающий актер. Он вздрогнул и уставился на Сюзанну:

– Госпожа Тренклер?

Когда она кивнула, он пояснил:

– Господин Бластинг меня подготовил, но такого сходства я, признаться, не ожидал.

Затем он широко распахнул дверь, приглашая их пройти в прихожую.

Здесь было тесно, все комнаты маленькие. Раньше Сюзанне так не казалось. Она скучала по этому дому. Теперь он производил на нее впечатление кукольного дома, оставленного пылиться на чердаке, потому что его хозяева уже выросли и больше не играют в куклы. Рами везде оставила знаки своего присутствия. Нельзя было не заметить, что в доме живет маленький ребенок. Даже в кабинете Дитера повсюду валялись игрушки. На время визита Сюзанны Дитер отправил жену и дочь за покупками в ближайший супермаркет.

Дитер был великолепен. Он умудрялся беседовать с Вольфгангом, параллельно снабжая ее информацией, и не забывал с наигранным изумлением рассматривать ее, как какого-то диковинного зверя. Впрочем, после всего случившегося Сюзанна сама ощущала себя редкостным экспонатом. То, что она выдержала пять дней в Париже, пережила нападение Цуркойлена, рассеяла сомнения Харденберга и даже Михаэля убедила в том, что она – Надя, должно было крайне удивить Дитера.

Дитер категорически отклонил намерение Вольфганга уличить Харденберга в финансовых махинациях. Возможно, это Сюзанна использовала Харденберга, а не наоборот, объяснял он. В сложившейся ситуации лучше будет придерживаться этой версии и свалить всю вину на убитую. Он представил все таким образом, как будто Сюзанна, сидя у постели больной свекрови и читая ей вслух бульварные романы, стала мечтать о роскошной жизни. Дитер утверждал, что уже во время их брака она предъявляла ему чрезмерные требования. А ее профессия предоставила ей возможность удовлетворить свои запросы.

Его бывшая теща (Дитер чувствовал себя обязанным заботиться о ней: у нее не осталось больше родственников) как-то сделала замечание, усилившее это подозрение. Агнес Рунге вспомнила о том, что Сюзанна как-то раз кое о чем ей намекнула. Она говорила об их прекрасном будущем в южной стране. Из этой фразы можно было сделать вывод, что Сюзанна хотела сбежать и взять с собой мать.

Разумеется, Дитер не верил всему, что Агнес Рунге поведала полицейским и рассказала ему. Но возможно, он мог бы добыть у нее еще некоторые сведения, которые пролили бы свет на планы Сюзанны, при условии, что полиция оставит Агнес Рунге в покое.

Вольфганг кивнул в знак согласия:

– Нет проблем.

Через два часа они попрощались. Дитер проводил их до двери и украдкой дернул Сюзанну за рукав. Вольфганг направился к машине. Она ненадолго задержалась рядом с Дитером.

– Твоя мать все знает, – прошептал он. – В воскресенье я повезу ее на прогулку. Было бы прекрасно, если бы ты смогла нас сопровождать. Иначе я не могу ручаться, что она еще долго сможет подыгрывать нам. В три на стоянке у гостиницы, где мы встречались в прошлый раз. – И уже громко добавил: – Я надеюсь, вы поймете мой отказ, фрау Тренклер. Я не хочу быть втянутым в это дело. Я думаю, что ничем не смогу вам помочь, чтобы раскрыть махинации господина Харденберга.

– Не волнуйтесь насчет меня, – ответила она. – До сих пор я успешно справлялась с этим делом в одиночку.