Снайпер - Стивен Хантер

– Вот эти первые карточки нам и нужны. Скажем, первая тысяча штук. Как вы думаете, что с ними стало? Где их можно найти?

– О Боже, неужели я их выбросил? Они перешли ко мне от Милта Омахандро, все были аккуратно сложены. А, черт… нет, не помню. Подождите, мне кажется, несколько картонных ящиков с этими карточками я видел у себя в гараже.

– Можно на них взглянуть?

– Естественно! Вот сюда, пожалуйста.

Он привел их в гараж, где возле одной из стен стояли один на другом огромные картонные ящики.

– О Боже, я не…

– Мистер Портер, – сказал Боб, – знаете что? Если вы предложите мне сейчас чашечку кофе, от которой так неосмотрительно отказался этот молодой человек, то я с огромной радостью сам просмотрю все эти ящики. Клянусь вам, что, когда мы закончим, здесь будет так же чисто, как и до начала работы. Ну как?

– Пожалуй, это самое лучшее предложение за долгие годы моей службы, – ответил Портер.

Боб с Ником сразу принялись за дело. Боб работал просто остервенело. Ник за ним едва поспевал. Работа спорилась, и вскоре уже несколько просмотренных ящиков аккуратнейшим образом были сложены в стороне.

“А ведь он бы мог быть отличным полицейским, – подумал Ник. – Ему бы просто не было равных”. Наконец перед ними остался последний ящик, и Боб принялся за него. Это были самые первые подписные бланки на “Экьюрэси шутинг”, ветхие и пожелтевшие от времени. Многие представляли из себя просто письма, на которых стояли старые почтовые штампы, но в основном они обнаружили почтовые карточки и открытки. Нормальных, стандартных бланков оказалось всего несколько штук. Это был ящик похороненных в пыли воспоминаний. Трудно было представить, что такая ничем не примечательная вещь, как ящик со старыми письмами и бланками, может содержать в себе ответ на вопрос, кто же убил архиепископа Джорджа Роберто Лопеза в Новом Орлеане.

– Ну и ну, – задумчиво промолвил Портер. – На меня это навеяло ностальгические воспоминания. Даже не думал, что у меня еще хранится все это барахло. Я-то о нем давным-давно забыл.

– Сэр, – обратился к нему Ник, – единственное, чего бы нам хотелось, так это, если можно, взять у вас этот ящик и кое-что из него выписать. А когда мы закончим наше расследование, мы все вам вернем в целости и сохранности.

– О, я даже не знаю. Ведь если бы я сам нашел эти бумажки, то уже давным-давно бы и выбросил. Знаете, если вы заберете их с собой, это будет еще лучше, потому что вы тем самым избавите меня от необходимости выбрасывать все это.

– Спасибо, сэр, но мне кажется, что все-таки лучше написать расписку в получении…

– Нет-нет. Берите и идите. Мне и без этого есть чем заниматься.

На следующий день, строго следуя всем инструкциям, Шрек проехал Виргинию и въехал в Северную Каролину. Здесь, в сени благородных гор Блу-Ридж, как раз на границе штата, он обнаружил частную дорогу и, проехав по ней чуть более мили, уперся в электронные ворота. Шрек вышел из машины и, подойдя к воротам, нажал кнопку звонка.

– Да? – раздался голос.

– Меня зовут Шрек, – ответил он.

– Понятно.

Двери плавно раздвинулись в разные стороны, и Шрек проехал еще двести ярдов вперед. У подножия шестисотфутового холма стоял красивый загородный дом. Он был открыт. Шрек всегда жил в квартирах, аскетично и неприхотливо, как монах. Поэтому, увидев этот дворец на фоне как будто нарисованного пейзажа, он немного опешил. Это было действительно красивое место, и, если бы у него когда-нибудь появилась возможность приобрести себе дом, он бы хотел иметь похожий на этот. Кем бы ни был владелец, у него должны быть большие деньги, подумал он. Припарковав машину, Шрек вышел и оглянулся. Бетонированная дорожка вела к дверям, состоящим из двух створок. Он заметил, что здесь не было лестниц и ступенек.

Полковник пошел по дорожке и обнаружил, что двери не заперты.

– Я в мастерской, – раздался голос из невидимого громкоговорителя.

Шрек прошел через весь дом, осторожно открывая его незапертые широкие двери, и вышел на освещенную солнцем террасу. Немного в стороне, за домом, он увидел огромное стрельбище, где на склоне холма ярко белели аккуратно выставленные мишени.

Наконец он дошел до самого конца дома и открыл последние двери. Перед ним, скрючившись в кресле, сидел человек, который по виду был лет на десять старше самого Шрека. Прямо возле калеки стоял металлообрабатывающий станок, в котором он одной рукой придерживал гильзу от патрона, а другой направлял какой-то зажатый в патроне инструмент, по форме похожий на гаечный ключ.

– Здравствуйте, полковник Шрек.

– Здравствуйте, мистер Скотт.

Лон Скотт носил короткую прическу, которая очень шла к его худому, с темными глазами, продолговатому лицу. Греческий профиль сразу говорил о его благородном происхождении. На мускулистых руках виднелись вздувшиеся дорожки вен. Но все тело его было как-то ужасно перекручено: позвоночник напоминал лук, а безжизненные ноги неуклюже свисали с кресла. Он давно уже не мог тренировать свое тело, поэтому оно в большей части заплыло жиром и из-под широкого ремня торчал необъятных размеров живот. Некогда прекрасный юноша превратился теперь в скрюченного старика. Шрек попытался скрыть отразившийся в первый момент у него на лице ужас, но почувствовал, что ему это не совсем удалось и Скотт это заметил.

– Не очень приятное зрелище, да? Вот что может сделать с молодым здоровым человеком попавшая в позвоночник пуля, полковник.

– Простите, сэр. Я просто…

– Не волнуйтесь, я это как-нибудь переживу. Итак, мой друг Хью Мичам сказал мне, что у вас для меня плохие новости. Ну давайте выкладывайте, полковник. По вам не скажешь, что вы легко поддаетесь на угрозы.

– Да, сэр, – ответил Шрек. – Это неприятная история. Хотя, по сути, это действительно пустяк, но все же с этой мелочью нельзя не считаться. Он преследует нас с самого Нового Орлеана. Я имею в виду того человека, которого мы тогда подставили.

– Этот морской пехотинец?

– Да. Он у нас играл роль приманки. По какой-то нелепой случайности этот человек, его зовут Боб Суэггер, выжил после двух пулевых ранений: одного в грудь, другого в плечо. Пуля прошла буквально в миллиметре от сердца. Теперь он вернулся вместе с одним бывшим агентом ФБР.

– А этот морской пехотинец, он что, стоящий человек?

– Это боец в полном смысле этого слова.

– Такой же, как и вы? Мне кажется, вы настоящий солдат.

– Он лучше.

– Гм. У вас есть план?

– Да, есть. Мы считаем, что он очень чутко реагирует на все события, происходящие в стрелковом мире. Особенно сейчас. Например, мы уже не сомневаемся, что он наверняка знает, кому принадлежит та винтовка, из которой он стрелял в Мэриленде. Мы предлагаем дать в “Шотган ньюс” рекламу небольшой книжки, скорее всего, частного издания, как это обычно принято в стрелковом мире, о знаменитой винтовке, или стрелке, или еще о чем-нибудь в этом роде. Когда он прочитает ее, я имею в виду рекламу – а он не может ее не прочитать, – то обязательно захочет увидеть автора. Тут мы его и возьмем.