Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова

Джерт энтузиазма вагранийки не разделял. Он знал, что большую часть этого захватывающего путешествия проведет, перегибаясь через борт. Морская болезнь мучила его годами, но снадобья от этого недуга у эннийских лекарей так и не нашлось.

— Деньги вперед, — лодочник смачно плюнул себе под ноги и с вызовом уставился на вагранийцев. — Вы говорили, двое будет. А вас пятеро. У меня лодка, а не драная галера! Не влезете.

— Влезем, — Артанна показала на себя и Джерта. — Плывем только мы.

— Тогда пошевеливайтесь.

Медяк вложил в сухую морщинистую ладонь лодочника две крупные серебряные монеты. Тот не преминул тут же попробовать их на зуб.

— Есть фонарь? Посвети-ка.

— Да настоящие, угомонись уже, — проворчал ленгаец. — И забудь, что ты перевозил кого-то сегодня ночью. Усек? Или в следующий раз тебе деньги на глаза положить?

Лодочник глумливо ухмыльнулся:

— А я кого-то перевозил? Что-то не припоминаю…

— Молодец, смекаешь.

Наемница бросила в лодку немногочисленные пожитки, а следом забралась и сама. Волны были совсем близко, они с тихим плеском облизывали борт, и Артанна не смогла побороть искушение опустить руку. Теплая вода лизнула пальцы и наградила за смелость ошметком водорослей. Джерт тихо разговаривал о чем-то с вагранийцами, после чего соглядатаи Хариза коротко попрощались и увели лошадей.

Энниец швырнул свой мешок и громко сглотнул перед тем, как оттолкнул лодку от берега. Сотница приподняла бровь:

— Что такое?

— Не люблю море.

Лодочник укоризненно покачал головой.

— Не говори так, иначе оно обидится и будет мстить. Вон с бабы своей бери пример — сидит и помалкивает.

Джерт перевел взгляд на Артанну и убедился, что, несмотря на слабость и боль, она выглядела умиротворенной. Наемница хмуро взирала на отдаляющийся берег, огни которого стремительно превращались в маленькие желтые точки. Медяк знал, о чем она думала — о не свершившейся мести, о десятках трупов, что остались на ее совести, о предательстве Волдхарда и безумном плане Данша. Джерт уговорил ее пойти с ним, обещая не забвение, но спокойствие, и она согласилась, испытывая необходимость взять передышку. Тем неприятнее было у на душе у эннийца от необходимости разочаровывать свою спутницу.

Давно следовало ей все рассказать, а он тянул до последнего. Но, посмотрев на Артанну, он решил повременить с признанием. Путешествие до Ладумеса должно было продлиться от одной до двух недель. Еще найдется время для разговора.

— Есть что сказать на прощание родине? — спросил Джерт.

Артанна отвернулась и устремила взгляд на бесконечную водную гладь, любуясь отражением россыпи небесных светил.

— Да к демонам ее. К демонам Данша, Грегора и все остальное. Но если ты солгал насчет приятного эннийского климата, клянусь, я тебя убью.

Медяк мрачно улыбнулся, но ничего не ответил. Вряд ли у нее будет желание думать о таких мелочах, когда она обо всем узнает.

Борхон.

Моросило. Альдор вытер мокрые от дождя щеки тыльной стороной ладони и крепче сжал пальцы на поводьях. Погода в Спорных землях не радовала.

Брошенная деревня являла собой унылое зрелище: низкие одноэтажные домишки с покатыми крышами, местами покосившиеся заборы, поросшие бурьяном сады. Яблони устало кренили облепленные плодами ветви к земле, но это богатство было некому собирать. Только птицы, не обращая внимания на людей, самозабвенно клевали усеявшие землю краснобокие яблоки. Пашни, раскинувшиеся вокруг Борхона, остались невозделанными — длинные гряды земли теперь населяли сорные травы вперемешку с желтыми полевыми цветами.

В глубине деревни высился черный скелет сгоревшего Святилища. Обугленные останки колокольни тянулись к затянутому низкими тучами небу, словно вопрошая о справедливости. Подъехав к площади, Грегор спешился и осенил себя знаменем Хранителя.

— Этого я им не прощу.

— А стоит, если Магнус действительно желает мира. — Альдор указал на шатер, раскинувшийся за деревней посреди поля. — Нас ждут.

— Нам лучше приготовиться к неожиданностям, — предупредил Кивер ден Ланге. — Одному Хранителю известно, сколько там рундов.

Барон прищурился, стараясь разглядеть бойцов Магнуса, но насчитал не более двух десятков, окруживших шатер.

— Если брат Аристид прав, сюрпризов быть не должно, — напомнил он.

Ланге хмурился, глядя на лес, что плавно наползал на поле. Редкая рощица быстро переходила в густые заросли.

— Там можно спрятать не меньше сотни воинов, — не скрывая тревоги, сказал он. — Опасно.

Король одобрительно кивнул.

— Тогда расположи наши основные силы в деревне, здесь тоже есть где спрятаться. Мы возьмем с собой не больше двадцати человек. Этого достаточно для мирных переговоров, однако если что-то пойдет не так, твои люди должны отреагировать немедленно. И отправь разведчиков.

— Конечно, ваше величество, — здоровяк развернул лошадь и принялся раздавать указания десятникам.

Альдору не нравилась вся эта затея. Не нравилось, что по пути от деревни до шатра они окажутся как на ладони — ни спрятаться, ни убежать. Не нравилось, что лучники Магнуса могли легко расправиться с хайлигландцами, отстреливая их по одному, как тренировочные чучела. Но эти переговоры были необходимы Хайлигланду как воздух. Альдор потратил кучу времени, пытаясь убедить Грегора побеседовать с вождем, не для того, чтобы сейчас струсить и повернуть назад.

Миновав последние домишки на отшибе, маленький отряд Грегора спустился с пологого холма. От шатра отделилось несколько фигур.

— Встречают, — констатировал очевидное Волдхард, поглаживая ножны меча.

Альдор покосился на оруженосца короля, несшего перевернутое копье с белым стягом:

— Подними выше. Пусть видят.

Юноша громко сглотнул и повиновался. Оказанная честь явно представлялась ему сомнительной.

Пятеро всадников остановились на расстоянии десяти шагов от хайлигландцев. Один из них — молодой крепкий рунд, одетый в подбитый серым мехом плащ, выехал вперед. Ветер трепал сплетенные в толстую рыжую косу волосы.

— Я Вигге, сын вождя Магнуса Огнебородого, — поприветствовал он на ломаном хайлигландском. — Мой отец ожидает вас с хлебом и солью.

Альдор переглянулся с Грегором и коротко кивнул. Просьба преломить хлеб и соль, согласно древней традиции, означала, что вождь предлагал гостям защиту.

Волдхард выехал вперед.

— Я Грегор, король Хайлигланда, — сказал он на безупречном рундском, вызвав удивление на лицах варваров. — Мы пришли с миром и рады гостеприимству. Веди же нас, Вигге.

Сын вождя коротко кивнул и сделал своим людям знак поворачивать. Всадники стремительно преодолели оставшееся до шатра расстояние. Спешившись, Грегор подозвал к себе Альдора.