Малышка и Карлссон - Анна Гурова

Хищник уронил Селгарина на пол и наступил ему на горло. Селгарин перестал вопить, и сразу стало намного тише.

– Катя! – закричала Лейка, увидевшая ее первой. – Ты жива!

– А как ты думаешь? – воинственно (меч всё еще был ее руках) спросила Катя.

Тут она сообразила, что стоит совсем голая перед мужчинами, бросила меч, схватила с кровати одеяло и завернулась в него.

Впрочем, на нее никто не глазел. Дима деликатно отвел глаза, а Карлссону было не до того.

– Где второй сид? – по-шведски спросил он у Хищника. Тот прорычал что-то неопределенное. После того как заряд картечи угодил ему в морду, дикция у него испортилась окончательно.

– Где второй сид? – по-русски повторил Карлссон.

– Туда убежал! – Катя кивнула на вторую дверь.

Карлссон молча устремился в указанном направлении.

В зал сунулся кто-то… Увидел Хищника и драпанул.

– Лейка, где-то там мои тряпки, – сказала Катя. – Дай их сюда. Димка, отвернись.

– Давай живее, – сказал Дима, отходя к выбитому окну. – Надо отсюда убираться. Эй, что ты делаешь? – крикнул он Хищнику, который оттолкнул его и полез на подоконник, держа в зубах свою добычу. Потерявший сознание Селгарин свисал у него из пасти, как мышь-переросток.

Хищник не обратил на окрик внимания, вылез наружу, ухватился за что-то наверху (порубленная рука его уже восстановилась), потянулся и исчез. Дима увидел, что на подоконнике остался толстый кожаный бумажник. Дима, после секундного колебания, сунул его в карман.

– Сматываемся быстро! – скомандовал он. Лестница вывела их к служебному выходу.

Дверь была открыта. Во внутреннем дворе было довольно темно. Но можно было разобрать, что одна из стен закрыта «лесами», а у второй теснились дорогие иномарки. Карлссона не было. Сбежавшего сида – тоже.

– Что они с тобой сделали? – шепотом спросил Дима.

– Да так, попытка изнасилования, – сказала Катя.

Ей вдруг стало весело и легко. Неужели всё обошлось?

Диме весело не было. Он скрипнул зубами.

– Этот? Которого Хищник задрал?

– Нет, другой. Который удрал. Кстати, вон машина Селгарина. Если бы ты умел водить, сейчас бы прокатились с ветерком.

– Я умею, – сухо произнес Дима. – Еще ключ нужен, ты в курсе?

Машинально он сунул руку в карман, где лежал бумажник… и нащупал внутри ключ.

– Я…

Тут фары здоровенного угловатого джипа, стоящего метрах в десяти, полыхнули ослепительным дальним светом, а сам джип рванулся с места и полетел на них. Дима дернул Катю за руку, в сторону… Но джип резко затормозил, дверца его распахнулась, водитель его схватил Катю, рванул с такой силой, что едва не вывихнул ей плечо. И вывихнул бы, если бы Катина левая рука не выскользнула из пальцев Димы. Водитель, проявив недюжинную силу, перебросил Катю через себя – на правое сиденье.

Катя закричала. Подоспевшая Лейка швырнула в джип подвернувшимся обломком кирпича. Дима ухватился за открытую дверцу машины, но джип взревел, взвизгнув покрышками, прыгнул вперед, Дима сорвался и покатился по асфальту, а джип вырулил в ворота, с лязгом отбросив «кенгурятником» створку, и умчался.

Что-то с шумом обрушилось на асфальт. Карлссон. Спрыгнул и устремился за джипом.

– Стой! Погоди! – закричал Дима. – Так ты его всё равно не догонишь!

Карлссон остановился…

Дима встал, потирая ушибленный локоть.

– Сейчас, погоди… – Он нащупал в кармане брелок.

Пискнула отключенная сигнализация.

Дима полез в машину Селгарина. Лейка подошла к Карлссону, потерлась щекой о его плечо.

– Ушел, – пробормотал Карлссон. – Опять ушел…

Дима возился внутри селгаринского «порше». Через несколько секунд заурчал мотор.

– Эй! – позвал Дима изнутри. – Если вы будете так стоять, мы его точно не догоним.

Шел как-то эльф через заснеженный перевал, замерз страшно, зуб на зуб не попадает, вдруг видит – пещерка, а в пещерке – горный тролль сидит, снежного барса дрессирует. Увидел эльфа, обрадовался.

– Замерз? – спрашивает. – Согреться небось хочешь?

– Очень хочу, – отвечает эльф.

– Сейчас согреешься, – обещает тролль. И командует снежному барсу:

– Фас!

Карлссон плюхнулся на переднее сиденье, Лейка втиснулась на заднее. Дима газанул, «порше» дернулся, прыгнул вперед и заглох.

– Поехали! – нетерпеливо приказал Карлссон. – Сид уходит.

– Сейчас, – пробормотал Дима, щелкая какими-то переключателями. – Только вспомню, где тут… Ага, вот фары. Дайте разобраться, а то сейчас врежемся к чертовой бабушке. Какая-то странная машина – чуть педали коснешься, а ее уже куда-то уносит…

– Ты точно водить умеешь? – с подозрением спросила Лейка.

Дима наконец завел мотор и очень осторожно вывел машину на улицу. Двигатель работал почти бесшумно.

– В какую сторону он поехал, кто-нибудь видел?

– Направо, – сказал Карлссон. – А потом еще раз направо.

– Точно?

– Не спорь с ним, – прошипела Лейка. – Он лучше знает. Давай, жми на газ, а то плетемся как черепаха.

– Как скажешь, – согласился Дима, и «порше», как ракета, рванулся вперед. Дима, не ожидавший такой прыти, тут же тормознул… Тормоза оказались на уровне – машина остановилась, как будто врезалась в стену, и опять заглохла. Все повалились вперед. Лейка охнула, стукнувшись лбом о подголовник, и принялась ругаться.

– Машина слишком чуткая, – виновато проговорил Дима. – Я на такой никогда не ездил. Вы лучше пристегнитесь.

– Мы теряем время, – напомнил Карлссон. Дима вырулил на Каменноостровский проспект и довольно осторожно, не обращая внимания на понукания Лейки, двинулся в сторону Петроградской. Машина шла неровно: Дима никак не мог приспособиться к чуткости «порше».

– Что ты прыгаешь, как больной кенгуру? – возмущалась Лейка. – Не можешь ехать побыстрее?

– Не могу, – соглашался Дима. – Пока не привыкну, быстро не поеду. Хорошо хоть ночь. Улицы пустые.

– Димка, ты вообще-то по городу ездить умеешь?

– Приблизительно. Я, честно говоря, по Питеру сам ни разу не ездил. Только с инструктором. И еще на даче с отцом катались…

– Сколько раз? Один?

– Почему сразу «один»? Раз шесть… или больше… Мне же восемнадцати нет. Как исполнится – сразу пойду права получать.

– Покупать, – Лейка подчеркнуто тяжело вздохнула и откинулась на спинку сиденья. – Интересно, тут специально так низко сиденья установлены? – проворчала она. – Чувствуешь себя так, как будто сейчас пятой точкой все колдобины пересчитаешь. А это что там, справа от тебя?