Артания - Юрий Никитин

– Мы едва коней не загнали! Боялись тебя не застать.

– Да его отсюда палкой не выгонишь, – захохоталАснерд. – Пируем, Придон? Как здешние девушки?

– Моего коня уже седлают, – ответил Придон.

– Пусть расседлают, – решил Аснерд. – Моемунадо перевести дух, поесть вволю. В полдень можно ехать… Но лучше бы завтра сутра. По свежачку.

Придон вскричал:

– Нет!.. Я не могу больше. Итания рядом и… недоступна.Я хочу ехать как можно быстрее, чтобы быстрее вернуться. А если сложу голову,то меня не будет жечь этот огонь.

Аснерд и Вяземайт переглянулись, Аснерд ответилснисходительно:

– Ладно, выедем в полдень. В самую жару. После сытногообеда.

Они уже оглядывались хозяйски, здесь им жить до обеда,конечно же – сытного, артанского, бурчали, даже Конст и тот, как истинныйартанин, бурчал на излишний простор. Придон, сам ранее не обращавший внимания,где он спит и на чем, только сейчас увидел, что в его комнате Аснерд, Вяземайти Конст не только поместились, разместились, но и почти затерялись. Аснерд,везде побывавший и все повидавший, проворчал, что все это уж слишком. Такиепомещения непросто натопить зимой, а в холоде да на сквозняках таким заламбудешь не рад.

Вяземайт многозначительно напомнил что-то о придворных магах,что знают, как зимой делать стены теплыми, а летом прохладными. Аснердпомрачнел, выругался. Похоже, он Просто предпочитал забывать о проклятомколдовстве, а волхв некстати напомнил.

Конст жадно вслушивался во все разговоры, глаза беспрестанношарили по стенам, он рассматривал все узоры, дивился самым простым вещам.Вяземайт долго рылся в походных мешках, ворчал, наконец с торжеством извлек иразложил по столу тонко выделанную телячью кожу. Придон еще издали узнал порисунку с синими реками и коричневыми горами Куявию.

Вяземайт всматривался пристально, палец блуждал над реками илесами. Придон невольно подумал, что существам на карте кончик пальца в небепокажется огромным орлом или драконом.

– Высоко в горах, – проговорил Вяземайтмедленно, – что отделяют благословенную богами Артанию от гнусной Куявии…живут старики, которые знают все. Им дано такое понимание, что им стоит тольковзглянуть на человека или зверя, чтобы увидеть всю его жизнь надолго вперед.

Аснерд буркнул:

– И что же?

– Пусть Придон сперва заедет к ним, – сказалВяземайт хладнокровно. – Если даже они не скажут, где обломки меча, тоискать ему вслепую.

Аснерд зло хохотнул.

– Лет за тыщу отыщет! Если ему будет помогать весьнарод Артании, Куявии и Славии. А также все звери и птицы. Но где те старики?Горы тоже за годик не обшаришь.

Вяземайт кивнул.

– Однажды… Да что там, словом, я могу подсказатьдорогу. И указать. Как только Придон будет готов… Придон воскликнул:

– Я готов! Я прямо сейчас!

– Хорошо, – сказал Вяземайт. – Давай-ка янарисую, как идти, где сворачивать…

– Разве ты идешь не с нами?

– На всякий случай, – ответил Вяземайтуклончиво. – Кто знает, что с нами может… Это дорога!

Перед глазами Придона встало, как живое, смеющееся лицоТура. В груди болезненно сжало. Он сказал тихо:

– Рисуй. Я все понимаю.

Аснерд, который с подозрением вслушивался в сбивчивую речьвсегда гладкоговорящего волхва, с еще большим подозрением смотрел, как волхвнамечает переход через перевал, подъемы в горы, тайные тропки, проходы, пещеры.Даже указал, где всегда пасется стадо горных баранов, а вот здесь из расщелинывытекает мед бесчисленного роя пчел… вот сюда можно подняться по ветвям плюща,а сюда идти не стоит, тупик, зато в этой вроде бы сплошной, если смотретьиздали, стене есть хитрый проход на ту сторону…

Он едва не спросил, откуда волхв такое знает, но сдержался,невыдержанность в вопросах свойственна только мальчишкам да безусым юнцам. Устариков свои тайны.

Их провожали такой огромной толпой, что Аснерд пожалелбедных куявов: не часто у них праздники. На что Вяземайт ехидно заметил, чтодля куявов в самом деле праздник – избавиться от четверых, что опустошиликухню, а что не съели, то взяли в дорогу.

Но в самом деле, даже Придон заметил, все четверо выделялисьсуровой простотой среди пестрой толпы знатных бе-ричей и придворных беров.Богатырские кони без всяких украшений, трое обнаженных до пояса героев, вместошапки или шлема – лишь обруч, поддерживающий волосы, взамен доспехов – браслетына запястьях и бицепсах. Даже штаны простые, без вышивок, как и сапоги, чтоплотно всажены в узкие стремена. Знаменитые артанские топоры сейчас притороченык седлам, но, если героям придется пешком, эти же топоры окажутся за спинами.

Выехали из ворот шагом, Придон сразу же пустил коня вскачь.Он вздрагивал, глазами держал тонкую линию горизонта, душа летела впереди,дробный стук копыт уносило ветром. Он закричал, сам не понимая, то ли отвосторга, то ли потому, что внутри что-то кричит, рвется наружу, раздираетизнутри, выламывается на простор…

Встречный свежий пьянящий ветер выдувал из одежды и кожигнилостные запахи, остатки ароматов, душистых масел, благовоний, в легкиеврывалась холодная чистота, пропитывала тело. И вместе с этой чистотой пришлахолодная трезвая мысль, что потрясла всего до основания.

Далеко впереди показались всадники, за ними скрипелаповозка, ярко украшенная, а следом еще две – попроще. Сблизились, Придонрассмотрел веселые лица всадников, веселые и счастливые лица людей в повозках.Долетели звуки музыки, песен, ликующие вопли, смех, снова нестройное пение.

К ним навстречу выехал весь красный как рак от выпитого исъеденного мужчина, седая голова, но черные усы, закричал ликующе:

– Еще гости!.. Какие вы молодцы!

– Мы молодцы, – согласился Аснерд. – У вассвадьба, что ли?

– А что же еще? – удивился черноусый. – Чтоможет быть лучше, чем свадьба? Аснерд подумал, кивнул:

– Ты прав. Это самый лучший праздник. И как жаль, чтонельзя задержаться.

Черноусый явно огорчился, даже руками всплеснул и ударил обполы.

– Почему?

– Государево дело, – объяснил Аснердзначительно. – Видишь вон того мальчишку?.. Он добыл ножны меча богаХорса, а сейчас едет за самим мечом. Откладывать низзя. А так мы были бы рады,поверь…

Придон со смешанным чувством смотрел на счастливую молодуюпару. Оба в бедной, но чистой одежде, простая деревенская девушка и простойпарень, по одежке – пастух. Оба в венках из луговых цветов. Они светлоулыбались артанам, но еще чаще смотрели друг на друга влюбленными глазами.

Черноусый старик поклонился. Глаза его стрельнули в сторонуПридона.