Подлинная история тамплиеров - Шэран Ньюман

Какое-то время казалось, что союз Уильяма с королем Яковом II послужит умножению богатства и усилению власти лорда Рослина. Он был канцлером Шотландии с 1454 по 1456 год и смог вернуть себе графство Кейтнесс, утраченное его семьей за сто лет до этого.

Вместе с тем, как выяснилось, король сам положил глаз на богатое графство Оркни и вступил в переговоры с королем Дании Христианом с целью заполучить эту землю. Такой исход дела лишил бы Уильяма Синклера важного источника доходов, и, по слухам, он пытался сорвать встречу монархов. В результате, естественно, Синклер впал в немилость. «Уильям… конечно же облегченно вздохнул, когда узнал, что во время этих переговоров в Роксборо молодой король внезапно скончался»[446].

Однако новый король Яков III последовал по стопам отца, и в 1470 году Уильям был вынужден отказаться от своих прав на графство Оркни в пользу шотландской короны.

Не исключено, что именно по этой причине росслинская церковь так и не была достроена. И дело не только в том, что доход Уильяма потерпел ущерб. Ко всему прочему его старший сын Уильям Транжира вел себя настолько безответственно, что отец лишил его наследства и оставил Рослин второму сыну, Оливеру, который и остановил строительство церкви на определенном этапе.

Вот, в сущности, и все, что мы знаем об Уильяме Синклере, четвертом и последнем графе Оркни. Первоначальные чертежи церкви были утрачены, планы уничтожены. Но сохранилось фантастическое здание, клирос с обрезанной стеной предполагаемого нефа, выступающей с обеих сторон.

Рождение легенды

Судьба часовни Росслин была связана с семейством Синклеров, а их преследовали неудачи на протяжении почти двухсот лет. Синклеры приняли сторону проигравших в борьбе за власть в Шотландии, а затем остались верными католическому вероисповеданию, когда почти вся страна стала протестантской. Часовня какое-то время оставалась в небрежении, а затем, несмотря на длительное сопротивление лорда Рослина, очередного Уильяма Синклера, алтари часовни были разрушены.

Связи Синклеров с гильдией каменщиков, а затем с масонскими ложами прослеживаются с начала семнадцатого века. Гильдия каменщиков управлялась «распорядителем работ», человеком знатного рода, а отнюдь не строителем. В 1583 году этот пост занял Уильям Шо, хозяин поместья Сохи. Шо был католиком, но это не стало препятствием для его карьеры при дворе. Несмотря на то что тогдашний аналог секретной полиции подозревал Шо в принадлежности к ордену иезуитов, он находился на дипломатической службе и выполнял поручения короля за пределами страны.

Став во главе каменщиков, Шо приступил к созданию свода правил, которым должны были следовать все члены гильдии. В 1600 году он решил, что каменщикам нужен покровитель. Трудно сказать, по какой причине его выбор пал на Уильяма Синклера, тогдашнего лорда Рослина. Возможно, это связано с тем, что и Синклер был католиком, а может быть, Шо оценил попытки лорда сохранить изображения и фигуры, украшавшие часовню Росслин. Надо сказать, что репутация лорда-покровителя Уильяма Синклера была далеко не идеальной: ему уже приходилось держать ответ перед местными судьями по обвинению в прелюбодеянии, а в конце концов он вообще уехал в Ирландию со своей любовницей, дочерью мельника, передав титул сыну, тоже Уильяму Синклеру.

Новоиспеченный лорд был образцовым гражданином, и хотя к этому времени Шо скончался, на свет появилась грамота, провозгласившая Синклера официальным патроном гильдии каменщиков. Копия этой грамоты выставлена в музее Росслина у киоска, торгующего сувенирами.

Не следует забывать, что гильдия каменщиков, заключившая это соглашение с Синклером, не имела ничего общего с возникшими впоследствии масонскими ложами. Но тем не менее лорды Рослина оказались среди первых шотландских масонов. В 1697 году они удостоились «посвящения в тайну „Масонского слова“»[447]. Приблизительно в это время и возникают легенды о часовне Росслин.

Одна из них — о двух столбах, «мастере» и «ученике», — не является исключительной принадлежностью этого храма, ее упоминают и в связи с другими шотландскими церквами. Такая пара колонн есть в Данфермлинском аббатстве, здании двенадцатого века, где «мастером», вопреки легенде, называют колонну более тонкой работы. Легенда о столбах заключается в том, что некий мастер закончил работу над первым столбом и уехал по делам. По возвращении он увидел, что его ученик уже завершил работу над второй колонной и при этом превзошел учителя в своем искусстве. Разгневанный мастер убил ученика. Предполагается, что среди голов, вырезанных по углам на потолке часовни Росслин, есть изображения мастера и ученика. Однако таких голов там шесть, а не две. Среди них есть голова женщины и некоего создания, напоминающего демона. Впервые эту историю записал англичанин Томас Кирк в 1677 году.

О связи часовни Росслин с тамплиерами впервые заговорили с легкой руки Вальтера Скотта, который упомянул лордов Рослина в своей поэме «Песнь последнего менестреля». Тот же автор в наиболее известном своем романе «Айвенго» изобразил храмовника отпетым негодяем.

Истории о тамплиерах в Шотландии, и в особенности в Рослине, появились одновременно с возникновением масонства. В последнее время наибольшее распространение получает версия, согласно которой группа храмовников, спасаясь от инквизиции, прибыла в Шотландию, и семейство Синклеров укрыло беглецов в своем замке. А далее тамплиеры якобы сражались на стороне Роберта Брюса, отплыли в Америку с викингами и хранили как зеницу ока свое сокровище и (или) Святой Грааль.

Не исключено, что в дни гонений на орден некоторые рыцари в самом деле нашли убежище в Шотландии, но доподлинно нам об этом неизвестно, и уж тем более мы не располагаем сколько-нибудь достоверными сведениями о тамплиерах в часовне Росслин. Самые ранние упоминания об этом относятся к девятнадцатому веку. Ни одна из подобных историй не пытается объяснить, каким образом удавалось братьям ордена сохранять свою численность на протяжении веков. Может быть, они обзаводились женами и выращивали маленьких тамплиерчиков? Или преступным образом вербовали в свои ряды новичков из ближайшей округи? Пытливые умы задаются этими вопросами, а потому авторы должны придумывать на них ответы.

Как обычно рождаются легенды? Со случайной встречи, с посещения красивой церкви, с необычной резьбы, напоминающей о какой-то другой, которая, в свою очередь, оживляет в памяти третью, — и воображение начинает свою работу… Искусство, воплощенное в часовне Росслин, остается загадкой. Мы вряд ли когда-либо узнаем, что заставило Уильяма Синклера возвести этот храм и что означали для него эти необычайные украшения. Они фантастичны, они роскошны, они будят воображение. И совсем неудивительно, что эта часовня стала участницей мифов, рожденных западной цивилизацией.