Братство - Ингар Йонсруд

— И причина этого в том, что Пер Ульсен — это его имя.

Фредрик не знал, что и сказать. Он ожидал оправданий. Просьбы держать рот на замке. Даже угроз, что его карьера тихо загнется, если он не подчинится. Но никак не этого.

— Кто вбросил имя Бёрре Дранге? — Себастиан Косс сам же ответил на собственный вопрос. — Стаффан Хейхе, в сообщении для Кари Лисе Ветре. Охотясь на Сёрена Плантенстедта, он дал нам этот след, прекрасно понимая, что все наши ресурсы будут брошены на поиск этого несуществующего человека. Чтобы он сам мог действовать в невидимой зоне и нанести удар с открытого фланга. Ты попался в эту ловушку и выставил Плантенстедта Хейхе. И это стоило пастору жизни. — Косс стряхнул с брюк пыль. — Неужели ты не понимаешь, насколько это очевидно?

Косс напомнил Фредрику, что тот ведь сам сказал, что Плантенстедт показался ему сумасшедшим, фанатиком.

— По образованию Сёрен Плантенстедт был биохимиком. Какова вероятность, что появится еще один биохимик, такой же гениальный, такой же чокнутый и возьмет на себя роль Бога? — Косс фыркнул. — И тогда, ты, Бейер, допускаешь большую промашку, когда ловишь Плантенстедта. Я сам читал отчет. Ты спрашиваешь, где Бёрре Дранге. — Косс сложил вместе ладони. — В тот момент Сёрен Плантенстедт понятия не имел, кто такой Бёрре Дранге. Но он понял, что это его шанс свалить вину на кого-то другого. Указать другого в качестве мозга всех террористических операций. Человека, которого не существует! Он просто тебе подпевал. Заставил тебя поверить в тобой же предложенные объяснения. В то время как на самом деле все это было одной сплошной ложью, приправленной деталями, которые ты же ему и приподнес на блюдечке. Примерно так… работают гадалки.

Фредрик не заметил, как у него из носа потекла кровь.

— Что Стаффан Хейхе делал у моего деда? Не знаю. Но на фото, которое вы нашли в лаборатории, видно, что пастор Плантенстедт глубоко восхищался работой, в которой участвовал мой дед до войны. Вот она, твоя связь.

— А что тогда с Пером Ульсеном? — Фредрик услышал собственный голос, пищащий как автомобильная покрышка в кипящем масле. — Мы просто позволим ему исчезнуть?

— Сказать тебе честно, Бейер? Пер Ульсен меня не интересует. Следствие окончено. Двое подозреваемых, Плантенстедт и Хейхе, мертвы. Их нельзя привлечь к ответственности. Пер Ульсен закона не нарушал.

Эти слова посыпались на Фредрика как мокрый снег. Бесполезно. Что бы он ни говорил, Косс не послушает. Всю вину возложили на двух человек, которые уже не могли себя защитить. Он попытался сделать вдох, но легкие уже были полны воздуха. Только крик мог помочь ему освободиться от всей тяжести.

— А что насчет эмира? Что насчет фермера, которого освежевали на сеновале? На пресс-конференции ты ни словом о них не обмолвился.

Косс покачал головой.

— Хейхе убил их. Эмира он убил, чтобы сбить нас со следа. Оттар Скарен убит, потому что он наткнулся на Хейхе в сарае. Он убил их, чтобы ускользнуть. — Косс тяжело задышал. — Это не только мое мнение. Спроси СБП. Спроси Неме. Спроси Сюнне Йоргенсен. Все они разделяют мою точку зрения.

На этом разговор был окончен. Косс сел в машину и завел двигатель. Фредрик посмотрел на него через открытую дверь пассажирского сиденья. Мотор мощного автомобиля загудел, как осиное гнездо. Косс наклонился к Фредрику.

— В этом нет злонамеренной конспирации. Мы всего лишь стерли то, чего там никогда не должно было быть.

Они услышали шаги по гравию. Косс заговорил тише.

— Я не хотел так… нападать. Никто ни в чем тебя не обвиняет, Фредрик. Ты следовал инстинктам. Ты остановил Стаффана Хейхе. Когда ты выпишешься, тебя ждут новые дела. А под этим подведем черту. Мы учимся, исправляем ошибки и продолжаем. Так ведь?

Фредрик посмотрел на него опустошенно. Он был вымотан. Абсолютно вымотан. У него не было сил, чтобы сформулировать свои мысли, чувства или выразить их словами.

Супруга Косса — женщина с внешностью модели — полным сочувствия взглядом посмотрела на Фредрика в коляске и изящно скользнула в спортивное купе. Тыльной стороной ладони Фредрик вытер под носом кровь.

— Выздоравливайте, — сказала она, улыбнувшись.

Дверь, по форме напоминавшая крыло чайки, закрылась.

— Вы знали?

Кафа не ответила. Она по-прежнему не отрывала взгляда от серо-голубого асфальтового покрытия.

— Вы знали, что будет? На пресс-конференции?

Она взглянула на отражавшегося в зеркале Андреаса, сидевшего на заднем сиденье, и быстро кивнула.

— Да. Более или менее. Нас проинформировали на утреннем собрании.

— И что… Что вы думаете?

Тень от солнцезащитного козырька упала на ее лицо. Андреас нагнулся вперед между сидений и, по-прежнему молча, показал на кожаную сумку в ногах у Фредрика.

— Взгляни туда. Это отчет о вскрытии Стаффана Хейхе. Труп сгорел дотла. Абсолютно неопознаваемый. Невозможно было сделать ни одного анализа. Ни ДНК, ни крови, ничего. Труп расслоился, как уголь.

Седеющий Андреас положил руку на плечо Фредрику.

— Стаффан Хейхе потратил жизнь, чтобы довести до совершенства способность быть невидимым. И даже умерев, он не оставил после себя ни единого следа, который можно обнаружить. Все его тайны улетучились вместе с дымом. Вся наша надежда выяснить, кто его нанял, превратилась в дым, — Фыркнув, Андреас продолжил. — Как вспыхнувший на газу хрустящий хлебец. Это очень необычно.

Фредрик потер глаза под очками.

Кафа тихо покашляла.

— Ты знаешь, какая температура нужна, чтобы довести человеческий труп до такого состояния?

Он откинулся на подголовник и посмотрел на тянувшиеся вдоль дороги к центру печальные офисные здания.

— Что и говорить, ничего я не знаю, Кафа. — Фредрик слабо улыбнулся. — Но, полагаю, ты знаешь?

Ветер с Осло-фьорда усилился, запел в кронах лип, и над головой зашелестела желто-коричневая листва. С каждым его дуновением с деревьев облетали все новые и новые листья и порывисто опускались на мягкую лесную почву.

После дежурного рукопожатия они брели молча. И только когда между деревьями стало видно озеро, она нарушила молчание.

— Все было так, как я и думала, — медленно проговорила она.

В ее голосе не было грусти. Она просто констатировала. Они остановились у низкого строения на самом краю мыса Хюкодден, откуда открывался вид на фьорд — на Форнебю на западе, мыс Несоддтанген на юге — купальни Видкуна Квислинга.

— Сожалею, — сказал он.

— Тут не о чем сожалеть, — ответила она. — Это просто факт.

Кари Лисе Ветре отошла от него на пару шагов. Одетая в толстое шерстяное пальто, она стояла спиной к лесу и смотрела на неспокойное море, правой рукой заслонив глаза от солнца. Ветер играл в ее темных волосах.