Самый романтичный выпускной бал. Большая книга историй о любви для девочек - Ирина Мазаева

– Между прочим, Забелоцкий тоже как-то не вполне соответствует образу твоего идеального парня. – Марина снова взяла в руки список, пробежалась по нему глазами. – И ко всему прочему, он даже на гитаре играть не умеет.

– Не умеет – научится. Вот это-то как раз не страшно. Этому можно научиться.

– А если он не захочет учиться играть на гитаре?

– Как это не захочет? Все хотят… – растерялась Ларка. – Это же здорово – быть музыкантом. В любой компании кто самый крутой? Тот, кто с гитарой!

– Я тоже люблю, когда парень умеет играть на гитаре. Это так романтично… Да, наверное, я тоже хочу, чтобы мой идеальный парень умел играть на гитаре. Чтобы он пел мне какие-нибудь задушевные песни… про любовь. Вот Ян Недоконь, говорят, умеет играть на гитаре… – вставила Аня. – И чего мы с тобой, Ларка, бросили заниматься гитарой? Может, снова начать?

Но не успела та ответить Ане, как к ней обратилась Марина:

– То есть, возвращаясь к теме про идеального парня, ты хочешь сказать, что Забелоцкий – и есть твой идеал?

– Да… нет… – растерялась Лара. – Я как-то об этом не думала… Я просто про свой идеал думала. А Забелоцкий…

– О! Я поняла! Придумала про свой идеал! – вдруг подскочила Аня. – Мне нравится, когда парень картавит. Это так мило… Я тут дома местные новости смотрела, там интервью брали у парня – победителя в каком-то конкурсе. Он так мило картавил. Такая няша. И еще, еще… Еще мне нравится, когда парень левша. Что-то в этом есть такое… Особенное. Говорят, левши талантливые.

– Ничего, что ты меня перебила? – обиделась Лара.

– Тогда твой идеал – Славка Лебедев, – мрачно заметила Марина.

– Почему?!

– Потому что он картавит и он левша. Уж я-то знаю, сидя с ним уже полгода за одной партой.

– Точно, Лебедев картавит, – согласилась Лара. – И как это может нравиться?

– А в том, что парень левша, для меня есть огромный плюс, – заметила Марина. – Особенно, когда сидишь с ним за одной партой.

– Какой? – удивилась Лара.

– Я сижу справа и пишу правой рукой, он сидит слева и пишет левой – мы не мешаем друг другу локтями.

– Ха, зайчик, твой идеал Лебедев! – вдруг развеселилась Лара. – Давай, Залогина, дерзай. А то придумала себе Яна Недоконя. А он не картавит и не левша, заметь. Лучше уж Лебедев! На него в жизни, наверное, ни одна девчонка не посмотрела. Он точно никогда не целовался ни с кем. Заговоришь с ним – он краснеет, бледнеет, потеет, такой зайчик…

– Аня! Ты уже успела влюбиться в Коня?! – практически выпала в осадок Марина, но та проигнорировала ее вопрос.

– Да ну вас, девочки, что вы ко мне пристали с Лебедевым? Я же не про него, а про свой идеал. Вот напишу список, и поймете, что Лебедеву до моего идеала – как пешком до Луны, – обиделась Аня.

– Ладно, дорогие друзья, – Марина посмотрела на часы и поднялась с кровати, на которой сидела. – Мне пора домой. Надо как-то и уроки сделать. И вообще, разговоры о парнях меня уже слегка достали.

– Ладно, иди, – согласилась Ларка. – Завтра увидимся!

– Пока-пока, – откликнулась Аня.

Закрыв за подругой входную дверь и перекинувшись парой фраз с пришедшими с работы родителями, Лара вернулась в свою комнату. Влезла на кровать с ногами, обняла себя за колени.

– Говорили-говорили о Забелоцком, а ни до чего не договорились… – вздохнула она. – Грустно мне. Почему он меня на свидание не приглашает?

– Спокойно! Все под контролем. Никакого плохого настроения! – тут же уселась рядом Аня. – Надо просто подождать. Понять, что он за человек. Это я, как психолог, беру на себя. А пока, чтобы не страдать, надо действительно сесть за уроки.

Прошло две недели. А Забелоцкий по-прежнему никак не обнаруживал свое особенное отношение к Ларе. Он был все такой же. Дружил, казалось, со всеми сразу и ни с кем конкретно. О чем-то болтал с парнями на переменах. Поддевал девчонок. Улыбался каждой одинаково. И даже однажды сделал комплимент самой страшной из одноклассниц – толстой очкастой Ленке Ермолиной. «Ермолина, ты покрасила волосы? Тебе идет. Я даже разволновался!» – выдал он ей перед литературой и подмигнул. Ларку аж передернуло. Волосы цвета «темная медь», конечно, были лучше, чем нечто мышасто-невзрачное, что обычно было на голове у Ленки, но как можно было из-за этого разволноваться?

Но самое главное, самое ужасное было даже не в этом. А в том, что он перестал ей писать «ВКонтакте». ЗАБЕЛОЦКИЙ ПЕРЕСТАЛ ЕЙ ПИСАТЬ «ВКОНТАКТЕ». Просто перестал, и все. Ларка проверяла почту каждые десять минут, но сообщений от него не было. И ей уже иногда даже казалось, что всю их распрекрасную переписку она себе выдумала. И только просматривая ее, она убеждалась, что все это было не сон. И это правда он писал ей, а она ему отвечала.

А ведь Ларка себе уже все-все придумала. И первое свидание, а также второе и третье. И первый поцелуй. И то, как они в классе сядут за одну парту… А ей непременно хотелось с ним сесть в классе за одну парту! Чтобы все видели, что они – парень и девушка. Что Забелоцкий – ее парень. Что они встречаются. И чтобы была любовь. Самая настоящая, как в кино, как в книгах, как она себе ее представляет. С романтичными прогулками под звездами. С милыми эсэмэсками и постоянными сообщениями «ВКонтакте»… Ларке казалось, что если в ее жизнь придет любовь, то все-все сразу изменится. А самое главное – она больше не будет одинока.

Конечно, у нее была Аня. Аня была ей почти как сестра, с Аней она проводила почти все свое свободное время. Аня всегда старалась понять ее, поддержать и помочь во всем. Но… Но это была всего лишь Аня. Несмотря на ее присутствие в жизни Ларки, одиночество все равно было. Нахлынет вечерами, и ей вдруг начинало казаться, что все это: вся ее жизнь, весь мир – бессмысленны. К чему? Зачем? Отчего? В голову лезли миллионы вопросов, но ответов на них у Ларки не было.

Родители все чаще заводили разговоры на тему поступления в вуз. Требовали от нее решения, кем она хочет быть в жизни. А Ларка не знала. Она так ждала окончания ненавистной школы, так ждала настоящей взрослой жизни, так мечтала об этом… А теперь, когда одиннадцатый класс, когда обучение в школе подходит к концу, когда надо что-то решать, растерялась. Ей как будто ничего не хотелось. Не было никаких желаний и мыслей.

И тут же рядом находилась Аня, которая уже буквально спала и видела, как она получает аттестат, как поступает на свой психфак, как становится психологом и идет «спасать людей». Она искренне была уверена, что это ее миссия в жизни. С одной стороны, Ларке было смешно: от чего ее подруга собиралась спасать людей? С другой стороны, завидно: ведь та знала, чего хочет, к чему стремится.

А еще была Марина, которая собиралась поступать на экономический, чтобы «учиться зарабатывать деньги», как она сама определяла свою будущую учебу. Марина уверена в том, что бедность – это плохо, а достаток – это хорошо. А потому не надо ныть, а надо хорошо учиться, получить востребованную на рынке труда профессию, сделать карьеру и заработать себе на все, что душе угодно. В Маринкином понимании это были хорошая квартира, машина и поездки по миру. Ларка вроде бы тоже не хотела жить в бедности, но такого стремления к деньгам, как в подруге, в ней не было.