Французский шелк - Сандра Браун

— Ты хочешь проникнуть туда? Он рассмеялся.

— Ну да. Так ты еще девственница?

— Конечно, Джек. — Ее признание потонуло в крике боли. Был дождливый сентябрьский день, когда Мэри Кэтрин сообщила Джеку Коллинзу весть о том, что его ожидает отцовство Они встретились у аркады Кабильдо после очередной его проповеди, которая закончилась рано из-за непогоды. Прикрываясь зонтом, они добежали до его дома, где от запахов несвежей еды и немытых тел ее затошнило. Оказавшись в его комнате, они тут же разделись, сбросив с себя мокрые одежды, и забрались в постель, укрывшись грубыми простынями. И тогда Мэри Кэтрин прошептала:

— Джек, у меня будет ребенок.

Его губы, блуждавшие по ее шее, внезапно замерли. Он вскинул голову.

— Что?

— Ты разве не расслышал?

Она нервно закусила нижнюю губу; повторять сказанное ей не хотелось. Вот уже несколько недель она страдала, проверяя, не ошиблась ли в своих догадках. Но, пропустив второй приход месячных и измучившись от приступов тошноты по утрам, она уже почти не сомневалась.

Мэри Кэтрин жила теперь в постоянном страхе, что родители обратят внимание на ее налившиеся груди и заплывшую талию. Она строго хранила свою тайну, не доверяя ее никому. Несколько месяцев назад она оставила всех своих подруг, променяв их компанию на общество Джека, и теперь она считала себя не вправе обращаться к ним со своей проблемой. Кроме того, таких, как она, попавших в беду девчонок, обычно осуждали и осмеивали все, включая и лучших подруг. Так что, если бы Лисбет и Элис и захотели дружить с ней и дальше, их родители никогда бы этого не допустили.

Мэри Кэтрин решилась на исповедь, выбрав церковь в другом округе. Она шептала признания, а щеки ее горели, и слова застревали в горле. Спасало лишь то, что она видела перед собой ширму да слышала чужой голос. Исповедоваться реальному человеку, с глазу на глаз, было бы невыносимо.

Так она и несла одна бремя своего греха.

Теперь же Мэри Кэтрин с ужасом ожидала реакции Джека.

Он привстал в постели и молча смотрел на нее какое-то время, словно лишившись дара речи.

— Ты сердишься? — слабым голосом спросила она.

— О нет. — И добавил, уже увереннее:

— Нет. — Присев на кровать, он взял ее влажную холодную руку в свою. — Ты думала, я рассержусь?

Она испытала такое невероятное облегчение, что едва могла говорить. Горячие соленые слезы потоком хлынули из глаз.

— О, Джек. Я не знала, как ты отнесешься к этому. Не знала, что мне делать.

— Ты еще не говорила родителям? — Она покачала головой — Что ж, это хорошо. Это же наш ребенок Я не хочу, чтобы кто-нибудь омрачал нашу радость.

— О, Джек, я так тебя люблю. — Она обхватила его за шею и начала исступленно целовать.

Он снисходительно принимал ее ласки, потом, рассмеявшись, слегка отстранил ее от себя.

— Ты ведь понимаешь, что это означает?

— Что?

— Мы должны пожениться.

Она сложила руки под подбородком. Глаза ее светились счастьем.

— Я надеялась, что ты скажешь именно это. О, Джек, Джек, никто еще на свете не был так счастлив.

Они предались охватившей их страсти, а потом еще долго лежали, мечтая и планируя свое будущее.

— Я хотел уехать из Нью-Орлеана на несколько месяцев, Мэри Кэтрин. И до сих пор не уехал только из-за тебя. Но теперь, поскольку у нас будет малыш, мне надо подумать о нашем будущем. — Он строил планы насчет своего пастырства. — Может быть, мне удастся найти кого-нибудь для исполнения церковных гимнов и аккомпанирования на рояле. У некоторых проповедников целый штат сотрудников. Помощники ездят по городам, организуют выступления. И к тому времени, когда приезжает сам проповедник, аудитория там уже подготовлена и соответствующим образом настроена. Вот этого я и хочу. Я не создан для улиц и нищенских заработков. Когда-нибудь я пробьюсь на радио. А потом и на телевидение. Ну как тебе?

Мэри Кэтрин завораживали его страстная вера и убежденность.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, Джек. Ты знаешь.

— Ну если говорить о помощи… То прямо сейчас мне нужно… Ладно, ничего, не обращай внимания.

— Что? — Она тронула его за плечо. — Скажи мне. Он выглядел подавленным.

— Не знаю, что делать с деньгами, особенно теперь, когда мне нужно кормить еще двоих. Думаю, придется на время оставить мою священную миссию и устроиться на постоянную работу.

— Нет! Я и слышать об этом не хочу. Ты должен продолжать проповедовать, чего бы это ни стоило.

— Не знаю, возможно ли это.

— Позволь мне решить эту проблему. У меня есть немного денег.

Чуть не разрыдавшись, он притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях.

— Я не заслуживаю тебя. Ты святая. Взгляни на эту лачугу.

В другом городе я обязательно найду что-нибудь получше. — Он с омерзением оглядел свое убогое жилище. — Меня эта конура вполне устраивала. Баптист Джон питался саранчой и жил в пустыне. Но я не могу требовать таких жертв от своей жены.

На следующий день она принесла ему двадцать стодолларовых банкнот.

— Я сняла их со своего счета в банке. Это деньги, которые мне дарили на Рождество и дни рождения. Я их копила много лет.

— Это слишком много. Я не могу их принять, Мэри Кэтрин.

— Конечно же, можешь, — возразила она, насильно вкладывая деньги ему в руки. — Я собираюсь стать твоей женой. Все мое — твое. Это же для нас. Для нашего ребенка. И для твоей священной миссии.

Наметили, что через три ночи состоится их тайный побег.

— Почему так долго ждать? Почему не завтра? — недоумевала Мэри Кэтрин.

— Мне нужно кое-что уладить, — объяснял он. — Ты же знаешь, какая это волокита — женитьба.

— О, — разочарованно произнесла она. Этого она не учла. — Ладно, все формальности оставляю тебе, Джек.

Они поцеловались, желая друг другу спокойной ночи и с тоской думая о часах разлуки. Мэри Кэтрин пошла домой, где, закрывшись в своей комнате, вписала еще несколько страниц в дневник. Ей не спалось и она направилась к гардеробу — выбрать платье, в котором будет встречать своего жениха.

— Конечно же, когда она пришла в условленное время к месту встречи, его там не оказалось.

На стенах кухни домика тети Лорель повисли длинные тени. Они захватывали и круглый стол, за которым друг против друга сидели Клэр и Кассиди. Чай, стоявший перед ними, уже остыл. Клэр говорила тихо, и голос се доносился словно издалека.

— Сначала мама подумала, что от волнения все перепутала: и место, и время их встречи. Она пошла к нему домой, но оказалось, что он уже съехал оттуда. Нового адреса управляющему не оставил. И даже не обмолвился, куда направляет его на сей раз воля божья, — добавила Клэр с сарказмом. — Когда по прошествии недели она так и не дождалась весточки от своего возлюбленного, то наконец поняла, что он просто-напросто украл ее деньги и бросил ее. — Клэр взглянула на Кассиди. — Хотите еще чаю?