Операции английского флота в Первую мировую войну - Джулиан С. Корбетт

Решили разделить силы южноамериканских вод на две приблизительно равные эскадры. Причиной этому, по-видимому, послужили свежие данные о «Карлсруэ».

На следующий день по прибытии Defenceв Пернамбуко (25 октября) туда пришел норвежский пароход и сообщил, что 23 октября немецкий крейсер все еще держался на пути следования торговых судов. Defence немедленно вышел в море, но не на поиски «Карлсруэ», а на смену Cornwall, стоявшего на охране базы в Abrolhos Rocks, с приказанием последнему присоединиться к Bristol, Macedonia и EdinburghCastle, занятым осмотром района Фернандо-ди-Норонья и северного побережья Бразилии.

Адмиралтейство, узнав о вызове Краддоком Defence к себе, немедленно отменило это распоряжение[67]. Помимо того, что Defence был необходим Стоддарту для поисков «Карлсруэ», Адмиралтейство полагало, что Краддок не нуждается в подкреплении. Оно намеревалось отправить на юг к островам Галапагос Idzumo, Hizen и Newcastle и считало, что если Шпее пошел на север, то он неминуемо встретится с нашими превосходящими силами, уходя от которых, он столкнется с Monmouth и Glasgow, а последние увлекут его за собой и наведут на Good Hopeс Canopus[68].

Телеграмма, отправленная 28 октября вечером, вполне возможно, не была получена Краддоком вовсе, во всяком случае она запоздала и не могла иметь влияния на его действия[69].

27 октября все еще, по-видимому, надеясь на изменение инструкций, которые он считал не соответствующими обстановке, адмирал отделил Glasgow на север к Коронелю, рассчитывая получить ответ Адмиралтейства через Монтевидео. Командиру крейсера предписывалось отправить телеграммы, получить сведения разведки и перехватить германское парусное судно, по слухам, направлявшееся на острова Санта-Мария у Коронеля.

На следующий день Краддок вызвал Canopus с угольщиками, рассчитывая, получив сообщения от капитана Люса, сразу идти с эскадрой на север и грузиться углем в Juan Fernandez. Одновременно он отправил Otranto заглянуть в Puerto Month — конечный южный пункт железной дороги на западном чилийском побережье.

Glasgow в поисках германского парусного судна прибыл к Санта-Мария вечером 29 октября, но с одобрения адмирала не пошел в Коронель до следующего утра. В течение дня он принял много неприятельских шифрованных радиопереговоров, о которых немедленно доложил флагману.

Краддок решил в 6 часов утра 30 октября идти с Monmouth и Good Hope на север.

В это время подошли Canopus с угольщиками, но повреждение Canopus в машине потребовало 24-часового ремонта, и адмирал был вынужден отправить его к якорному месту.

Glasgow сообщили, что посещение Коронеля отходит на второй план, главной же задачей является обнаружение неприятеля.

Ввиду этого, а также потому, что неприятельские радиопереговоры всю ночь не прекращались, Glasgow крейсировал на W и NW от Санта-Мария в течение 30 октября и в ночь с 30 на 31 октября. На следующее утро Otranto присоединился к адмиралу, не получив никаких сведений в Puerto Month, где немецкое влияние не имело себе соперников. Glasgow оказался удачливее: в 1 час ночи 31 октября он перехватил радиосообщение «Лейпцига», вызывавшего находящийся поблизости коммерческий пароход, но ни ночью, ни на следующий день никого обнаружить не смогли.

Под влиянием этого радиосообщения или по каким-либо другим соображениям Краддок, по всей вероятности, решил, что целью Шпее является северный район — острова Галапагос и подходы к Панамскому каналу. Насколько известно, он еще не знал о посылке в этот район англояпонского отряда и полагал, что забота по охране данной территории входит в его обязанности.

Вследствие этого или какого-либо иного соображения он вызвал Canopus, приказав прибыть вместе с угольщиками в St. Felix (широта 26°18′ и долгота 80°11′) — пустынный остров в 500 милях к северу от Juan Fernandez.

Адмирала заботило отсутствие сведений разведки, и в конце концов Glasgow получил приказание войти в Коронель, отправить и получить телеграммы и выйти обратно при первой возможности. Glasgow прибыл по назначению 31 октября в 18.20 и отправил телеграммы. В одной из них адмирал объяснял свое намерение идти на север и грузиться углем в Juan Fernandez, не упоминая, что Canopus оставлен для конвоирования угольщиков. Ко времени получения этих телеграмм в Адмиралтействе произошли крупные перемены — в должность первого морского лорда вступил лорд Фишер.

Новый состав Адмиралтейства немедленно принял меры к улучшению того ненадежного положения, в котором оказался Краддок.

Уведомляя адмирала, что Defence предписано незамедлительно к нему присоединиться, Адмиралтейство совершенно определенно указывало, что от адмирала не ожидается действий без Canopus. Ему предписывалось держать эскадру соединенно с линейным кораблем, отправляя на разведку лишь Glasgow, а также всячески стараться как можно скорее соединиться с Defence.

Кроме того, сообщалось, что под впечатлением появления Otranto в Puerto Month немцы считают, что наша эскадра находится в заливе Corcovado.

Новые инструкции запоздали — телеграмму Краддок не получил.

Еще до того времени, как она могла быть получена, адмирал приказал Glasgow выйти, рассчитывая встретить его в полдень 1 ноября в 50 милях от Коронеля.

И Glasgow, и эскадра продолжали принимать близкие радиопереговоры, которые они считали переговорами «Лейпцига» с пароходами, и адмирал перестроил эскадру в линию дозора.

Руководствуясь прежними инструкциями, он и не мог поступить иначе. Не подлежит сомнению, что, получи он последнюю ясную и определенную телеграмму, мог бы своевременно отправить на разведку Glasgow, а с остальными судами отступить на соединение с Canopus. Но в предыдущих телеграммах указывалось на необходимость «готовности встретить неприятеля», упоминалось слово «искать», что каждым британским офицером в положении адмирала Краддока было бы понято как приказание «отыскать неприятеля и уничтожить его». Выполнить это, будучи связанным старым тихоходным Canopus, было невозможно, и адмирал его оставил. Надо думать, что главнейшей своей обязанностью он считал поиск неприятеля.