Морена-2. Золото партии - Александр Афанасьев

Слишком много боли для нее одной.

Немного приведя себя в порядок, она потащилась вниз. Он, конечно же, все приготовил. Идеальный джентльмен. Идеальный убийца. Человек, который сделал ее такой, какая она есть.

– Садись.

…

– Садись, поешь. Потом поспишь. Потом поговорим.

Было странно легко… не думать, не чувствовать, не говорить о том, о чем не хочется говорить. Это было как там, в Аргентине. Сан Карлос де Барилоче. Там можно было просто быть. И не думать ни о чем.

Она поднялась наверх, легла в кровать, которая наверняка помнила еще времена Наполеона Бонапарта. Машинально подумала, что надо прибраться, в доме полно пыли. Здесь давно никто не жил, вся мебель в чехлах.

Боль немного утихла – но по-прежнему зудела. Как место удаленного зуба.

Она вдруг поняла, что не одна в комнате. Он сидел рядом, на кровати…

– Алиса…

Она почувствовала его руку. Он погладил ее по голове, как маленькую, испуганную девочку

– Все хорошо. Не бойся, все хорошо.

– Я потеряла ребенка – сказала она

– Какого ребенка?

– Нашего ребенка. Я была беременна.

…

– Я… не смогла.

– Завтра поговорим. Спи.

Утром – они пошли на набережную. Он арендовал лодку, обычную, на веслах. Привычно протянул руку, помогая сойти…

Лодка закачалась на волнах…

– Это действительно ты? – спросила она, усаживаясь на скамейку

– Это я

– Где мы встретились?

– Бар в Одессе. Итака.

Он улыбнулся

– На тебе было платье. Черное. Оно сохранилось?

– Нет.

…

– Ничего не сохранилось, Жорж. Все потеряно.

Лодочка качалась на волнах.

– Меня подобрали украинцы… Я хотел увести их от гостиницы. Они как то вышли на нас. Я был мертв четыре минуты.

…

– Потом я сидел в тюрьме. Гораздо дольше, чем четыре минуты. Потом меня обменяли…

…

– Я не мог дать тебе знать…

– Я верю – сказала она – потому что если бы ты, хоть немножечко мог…

– Это было опасно для тебя.

…

– Я хотел, чтобы ты жила нормальной жизнью

Она смотрела вдаль, на Альпы

– Это не для меня. Я шлюха и убийца. Для меня нет нормальной жизни.

– Не суди и не судим будешь. Ибо, каким судом судите, таким и будете судимы, и какой мерой меряете, такой и вам отмерено будет

– Это оправдание.

– Это Библия.

– У нас нет право на нее.

– Есть. Спасутся те, кто уверовал. Помнишь, что сказал Христос одному из разбойников? Истинно говорю тебе, ты сегодня же будешь со мной в раю.

– Тот человек… – она попробовала как-то выбрать выражение – которого ты… убрал. Который был со мной. Его звали Вова-Солдат. Он профессиональный убийца из КГБ.

– Уже не из КГБ. Кое-кого, кто раньше работал на КГБ.

– Он меня спас. Как он сказал – два раза не убивают. Никто не может быть убит дважды.

…

– Он многое мне рассказал, пока мы сидели… в этой квартире. Очень многое. Ему… видимо не с кем было поговорить…

– Я тоже кое-что знаю о нем. Потом расскажу.

– Он убил Дэвида.

– И про него я знаю.

Она посмотрела на него

– Правда?

– Да. В России мне показали фотографии. Я… порадовался за тебя. Он был бы… лучшим супругом для тебя, чем я. Ты заслуживаешь лучшего, Алиса.

– Правда?

И, не дожидаясь ответа, Алиса вдруг прыгнула в холодную воду озера…

– Ты что, дура?! – заорал он и прыгнул следом.

Она не знала, как это – утопиться. Потому просто решила вдохнуть воду, а там будь что будет. Но – не получилось, а через пару секунд он поймал ее и потащил наверх. Все-таки – опыт военного водолаза – не прошел даром.

– Ты что творишь?! – заорал он по-русски

– Отпусти – она кашляла и пыталась вырваться – отпусти!

– Дура! Сумасшедшая!

Над озером закрякала сирена – к ним уже летел на полном ходу катер спасателей…

– Как ты меня нашел?

Вместо ответа он протянул руку…

– Там маяк

Это был крестик на цепочке. Его подарок, который она никогда не снимала

– Я не мог прийти раньше – французы врубили глушение, сигналы никакие не проходили. Как только глушение отключили – я тебя нашел. Если бы вы не вышли в тот день, ночью я бы пришел сам…

– Подонок – устало сказала она – ничего святого

– Я люблю тебя, Алиса. Полюбил еще тогда, когда… ты ко мне подошла. Именно поэтому я тебя отпустил. Только тот, кто любит – может отпустить.

– Я тоже тебя любила – она плотнее закуталась в армейское швейцарское одеяло с крестом

– А сейчас?

– Не знаю – искренне сказала она – я не хочу любить. Все кого я люблю, погибают.

– Я же не погиб.

– Ты погиб – сказала она – ты теперь такой же, как и я. Мы оба погибли. А два раза не убивают, это правда…

Разговор пришлось прервать. Пришел врач скорой…

– Ты говорила про ребенка…

Они ехали на юг, в направлении Женевы. Он снова сменил машину

– Да. Он родился… мертвым. Это… была девочка.

– Кто тебе это сказал? Что она родилась мертвой?

– Санторо. Твой приятель.

– Он не мой приятель. Ты ошибаешься.

– Я… должна еще много чего рассказать. Очень многое произошло там, в Париже. В Лондоне. Дэвида… его не просто так убили.

– Подожди…

…

– Доберемся до Женевы, там расскажешь.

Адмирал в отставке Санторо – времени даром не терял. Скорее, он наверстывал упущенное.

Переехав в Алжир, который когда-то был частью Франции, он полюбил наведываться на горный курорт Шреа, кататься там на лыжах. Горные лыжи – удовольствие доступное и жителям африканского континента, в соседнем Марокко был тоже горнолыжный курорт Укаимден. Накатавшись, он возвращался на яхту, пришвартованную в марине столичного порта Алжир. Когда-то давно – отсюда начинался путь молодых французских парашютистов в горы – и не все возвращались.