Великий Сатанг - Лев Вершинин

На скамьях, отведенных оппозиции, кто-то гулко хмыкнул, и старичок ответил оппоненту ласковой улыбкой.

– Понимаю и ценю сарказм высокочтимого коллеги, достойнейшего депутата от округа Ту’ург-га…

(«Господи, — испугался дон Мигель, — он что же, их всех помнит в лицо?..»)

– …действительно, выборы десятилетней давности проходили в обстановке особого положения, ограничивавшего некоторые из гарантированных конституцией прав и свобод. Мы не имеем права отрицать и наличие известных нарушений прав личности, имевших место в те прискорбные дни…

Очень спокойная, плавно льющаяся речь. Тихий голос. Прекрасно сшитый, несколько старомодный сюртук. Мирное морщинистое лицо. Но что-то заставляло ожидать, что вот-вот голос старика на трибуне громыхнет танковыми гусеницами.

– Но нынешние выборы, как это признано даже оппозицией, были образцовыми с точки зрения буквы конституционного процесса. И мы горды тем, что наша партия, партия власти, фактически потерпела на данных выборах поражение, не собрав прогнозируемого количества голосов! Народ Дархая воспользовался правом доверять не только ВПД, и это, на наш взгляд, знаменует собой реальнейший результат развития конституционного процесса…

На трибуне возник и поклонился слушателям, почти на две головы возвышаясь над премьером, пухлощекий осанистый человек средних лет, по виду — лунг из предгорий, в ладно сидящем на мясистых плечах клетчатом пиджаке.

– В таких условиях, — слово за словом бросал оратор в затопившую аудиторию тишину, — партия Прогресса и Примирения не видит альтернатив формированию правительства на коалиционной основе. Позвольте представить вам, досточтимые народные представители, уважаемого Тван’г Мяуна, лидера Партии Экономического Прогресса, завоевавшей, как вам известно, почти 21 % голосов явившихся избирателей, первого вице-премьера…

Старик рассчитанно, затянуто помолчал.

– …первого в истории Дархая коалиционного правительства! Прошу вас, коллега!

Рев парламентариев не смолкал долго. Почти пять минут, если не больше, и даже слабые жесты стоящего на трибуне не могли утихомирить безумие.

– …наша парт… твер… гаран… — с трудом прорывался сквозь какофонию хорошо поставленный голос пухлощекого. — …безусл… поддерж… реформаторск… правит… ства… лич… марш… ла… ан… атао!..

Вновь церемонно поклонившись, человек исчез.

Чтобы добиться тишины, премьеру пришлось позвонить символом своей власти — священным бубенцом из горного хрусталя.

– И я, поверьте, уважаемые народные представители, надеюсь дожить еще до того дня, когда партия, к которой я имею честь принадлежать, демократическим путем уступит право формировать правительство другой партии, законным путем завоевавшей это право на очередных выборах. Не удивлюсь, если таковой окажется через пять лет Партия Экономического Прогресса!

Все-таки речь давалась оратору нелегко. Подчеркнуто небрежным движением он налил в бокал немного минеральной воды и пригубил.

– Вместе с тем… — еще тише, чем прежде, начал он, и долгожданные гусеницы все-таки лязгнули, — как вам известно, в ряде районов страны произошли массовые беспорядки, спровоцированные антиконституционными, находящимися вне закона организациями, исповедующими человеконенавистнические теории квэхва, а равно и стоящими на позициях оголтелого великолунгского национализма…

Старик распрямил плечи, и дону Мигелю показалось на миг, что премьер Татао вовсе не так уж стар.

– Как председатель-основатель Лиги Ветеранов Примирения, я хочу заверить вас, уважаемые народные представители, что Лига и на сей раз сумеет выступить гарантом развития демократического процесса. Проведенные аресты…

По амфитеатру прокатились напряженные перешептывания: любой дархаец, от президента корпорации до последнего фермера, вплоть до сохранившихся в горных районах общинников, достаточно хорошо знал, что Лига не шутит. Попросту не умеет шутить. Подчас она даже не предупреждает.

– Проведенные аресты позволяют утверждать, что опасность социальных потрясений снижена до предела. Исходя из элементарных принципов демократии, я как глава Лиги и премьер правительства Его Величества могу с высокой степенью достоверности предположить, что предстоящие процессы не закончатся вынесением смертных приговоров…

Аудитория потрясенно ахнула. И не только скамьи, отведенные оппозиции.

– …за исключением отдельных, наиболее злостных преступников.

Старик несильно хлопнул ладонью по трибуне.

И улыбнулся ясной, удивительно лукавой улыбкой.

– Вот, в общих чертах, основополагающие пункты концепции деятельности кабинета, который мне доверено сформировать Его Величеством, нашим обожаемым монархом. Хочу сообщить также, высокочтимые народные представители, несколько первоочередных новостей, требующих незамедлительного заслушивания и одобрения на пленарном заседании парламента…

Плечистый референт поднес к трибуне раскрытую папку.

– Прежде всего рад сообщить вам, что после известных вам действий, проведенных морскими силами Лиги Ветеранов Примирения в районе архипелагов, так называемое правительство Единого Дархая пришло к выводу о бессмысленности и бесперспективности дальнейшего продолжения братоубийственной войны. Экономический кризис и неизбежные военные неудачи вынудили сепаратистов согласиться на предложенные кабинетом Его Величества условия капитуляции. Сегодня, около восемнадцати часов по барал-гурскому времени, полномочная делегация сепаратистов прибывает в Барал-Гур для подписания соответствующих документов. Фронт имени Нола Сарджо заявляет о готовности прекратить военные действия и включиться в конституционный процесс при условии гарантий полной и абсолютной амнистии. От вашего имени, уважаемые народные представители, а также и от лица правления Лиги, я, с позволения Его Величества обожаемого монарха, счел возможным пойти на удовлетворение этого условия. Демократия может позволить себе быть гуманной. Итак, дорогие мои коллеги…

О чудо! Он, кажется, прослезился.

– …я счастлив сообщить вам, что война на Дархае, так долго терзавшая нашу прекрасную Отчизну, закончена!..

Камера заметалась, стараясь не упустить ничего из творящегося в зале. Чинные ряды амфитеатра смешались. Парламентарии, покинув свои места, толклись в проходах, обнимаясь, хлопая друг друга по плечам; депутаты от правящей партии смешались с депутатами от оппозиции; безумные лица, взъерошенные волосы, сбившиеся набок галстуки… вот у кого-то в руках мелькнула объемистая бутылка, и ее тотчас осушили, выхлебав без бокалов, из горла… вот кого-то качают, и он взлетает к потолку, вопя и забавно размахивая конечностями…

Суровые парламентские приставы тоже смешались с вопящей, прыгающей, ликующей толпой; они и не думают наводить порядок, они прыгают и хлопают по плечам лидеров влиятельных партий, и седовласых парламентских обозревателей, и молоденьких строгих девиц из секретариата…

Сейчас — можно.