Враг народа - Дмитрий Рогозин

Примерно в 16.00 меня нашли помощники президента Северной Осетии и попросили вернуться к главе республики в штаб. Александр Дзасохов взял меня за руку и сказал: «Прошу вас срочно вылететь в Москву. В аэропорту вас ждет самолет. Здесь все кончено. Сейчас надо остановить новую войну осетин с ингушами. Летите в Москву и попытайтесь убедить руководство немедленно заблокировать нашу административную границу с Ингушетией. У вас это получится».

Дзасохов обнял меня на прощание, и я немедленно покинул штаб. На выходе из здания я на секунду остановился. Спецназовцы тащили захваченного боевика, прикладами забивая его в дверь подвала. Ту самую, которую кто-то из штаба еще пару часов назад пытался отстрелить из пистолета.

Боевик — потом станет известно, что его зовут Нурпаши Кулаев — страшно кричал, просил его помиловать. Мерзкая сцена…

Что на самом деле привело к взрывам в Бесланской школе № 1, я не знаю. Выводы официальной парламентской комиссии считаю неполными, не открывающими до конца всю правду трагедии, разыгравшейся в те жаркие сентябрьские дни в этом североосетинском городке.

Надеюсь, что установлению истинных причин гибели бесланских заложников поможет работа нашего депутата, профессора Юрия Савельева, лучшего в России специалиста по баллистике, возглавлявшего до избрания в Думу Санкт-Петербургский военно-механический университет. Будучи представителем фракции «Родина» в парламентской комиссии по Беслану, он сумел провести собственное серьезное расследование, в котором в частности, сопоставил данные взрывотехнической и пожарной экспертиз и дал свою версию причин первых двух взрывов в спортзале школы и начавшегося затем пожара. С его точки зрения, здесь не обошлось без «внешнего воздействия».

В этой книге я не вправе комментировать итоги работы парламентской комиссии по Беслану, в том числе и альтернативный доклад депутата Юрия Савельева, пока сама эта комиссия официально, наконец, не обнародует свои заключения. Политики и специалисты еще долго будут спорить об истинных виновниках трагедии. Тем временем Беслан будет жить памятью 335 невинно убиенных детей и взрослых, — жертв террора, — как живет черной славой уж который год ставропольский город Буденновск — Святой Крест.

Прошлогодние выборы в Московскую городскую думу некоторые политологи называли «репетицией будущих выборов в Госдуму». Соглашусь только отчасти. Никакой репетиции с точки зрения определения будущего расклада сил, конечно же, не было. Зато «репетицией» можно назвать использование московскими и федеральными властями технологий по «управлению демократией».

Сделать это было тем проще, что вначале у правящей партии не было оснований беспокоиться за благоприятный исход. Команду «Единой России» повел на выборы лично Лужков, известный филантроп, футболист, «опытный хозяйственник» и муж столичной богачки мадам Батуриной (кстати, по данным журнала «Forbes», сумевшей увеличить за 2005 год свой капитал с 1,6 до 2,6 млрд. долларов).

Мэрская популярность сама по себе гарантировала «косолапым» солидную фору. Для того чтобы отсечь от попадания в Мосгордуму неугодные партии, «Единая Россия» установила заградительный порог в 10 процентов, преодолеть который было непросто даже парламентским партиям. Такая «подстраховка» давала критикам столичного мэра повод заподозрить его в старческом малодушии. Впрочем, Юрий Михайлович здесь ни при чем. Скорее всего, 10-процентный ценз был спущен Москве кремлевскими кукловодами, решившими «заровнять политическую поляну» перед выборами в Госдуму 2007 года.

Собственно, и вся схема избирательной кампании ЕР выстраивалась не под Лужкова. Его команду еще летом 2005-го было решено «раскассировать». Вице-мэра Валерия Шанцева отправили губернатором в Нижний Новгород, Георгия Бооса — «рогозинским транзитом» в Калининград, а Михаила Меня — в известный город невест Иваново.

Кстати, в связи с назначением Михаила Меня родился забавный анекдот. Мол, пишет бывший ивановский губернатор-коммунист Владимир Тихонов письмо Путину: «Прошу переназначить меня губернатором». Путин на письме ставит резолюцию: «Согласен. Губернатором Ивановской области назначить Мёня».

Еще одним ударом по Лужкову стала выборная кампания в Законодательное Собрание Белгородской области в сентябре 2005 года. Казалось, при чем там Лужков? А вот при чем: семья Лужкова имела на Белгородчине обширные бизнес-интересы, которые вступили в противоречие с интересами местного губернатора Евгения Савченко. Конфликт достиг такого накала, что стороны пускали в ход даже взаимные обвинения в причастности к убийствам и кровавым разборкам. Лужков там проиграл. Судя по всему, Кремль давал ему понять, что не потерпит от него никакой финансовой и публичной самодеятельности. А зря — Юрий Михайлович и не помышлял о реальной независимости от Кремля. Он всегда останавливался перед буйком, за которым могло бы начаться его самостоятельное политическое плавание.

Решающую роль в охлаждении отношений между кремлевскими бюрократами и кланом московского мэра сыграла, как ни странно «оранжевая революция» на Украине. Потерпев сокрушительное поражение в борьбе за влияние на Киев, кремляне поняли, что никакие палаточные лагеря и многотысячные массовки на Майдане не были бы возможны без помощи киевского градоначальника.

Стресс, пережитый Кремлем, повысил подозрение как к оппозиции, так и к московскому градоначальнику, несмотря на его немалый труд в поддержку Януковича. Кремль не верил ему. Не верил еще с 1999 года, когда мэр совместно с рядом одиозных региональных лидеров готовился штурмовать политический Олимп России. Такую дерзость в Кремле помнили. А тут, понимаешь, еще и Майдан в ночных кошмарах является.

Посему Лужкову дали понять: «Мосгордума твоей не будет, включишь в список наших людей, а сам список возглавишь. А когда придет время, удалишься на покой пчел разводить, да и нас, «медведей», медом подкармливать. А на место твое у нас энергичный человечек из Питера имеется, ведь не всех же еще своих мы трудоустроили. Так что, мил человек, подвинься!»

Куда прикажете деваться пожилому человеку, да еще и со скарбом, накопленным за три пятилетки тяжкого мэрского труда? Так «единороссы» и впрягли в свою бричку все еще популярного в Москве Лужкова, заставив его провести их список в Мосгордуму и позволив цинично использовать запрещенные в приличном обществе приемы.

До старта московских выборов социологи сходились во мнении о безусловной победе «Единой России», что не странно в условиях полного контроля мэрии над столичными СМИ и рынком городской рекламы. Некоторые предрекали, что в Думу пройдут еще «Родина» и коммунисты, заняв несколько мест на задних скамейках. Однако изображать в городской думе декоративную оппозицию мы не хотели.

Чего хотела партия «Родина» от московских выборов? Победы. А победой могло стать завоевание хотя бы трети депутатских мандатов, что дало бы возможность лишить «Единую Россию» абсолютного большинства и создать оппозиционную коалицию. При удачном раскладе эта коалиция могла бы реально влиять на работу московского правительства.

То есть, речь шла не просто о значительной корректировке власти в столице, а о передаче ее в руки политиков, готовых выводить из города союз воровской бюрократии и этнической мафии. А это уже не игрушки. Это была серьезная заявка.