"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917) - Рафаил Мельников

Это фатальное заблуждение сыграло роковую роль для всего флота, который из-за отсутствия практики в стрельбе на дальние расстояния не мог установить значительную погрешность, которую и в ничтожнейшем количестве (что-то 12 или 14 экземпляров) появившиеся до войны дальномеры Барра и Струда обнаруживали на увеличенных расстояниях. А потому не возникало и вопроса о заказе приборов с увеличенной базой. Только 9 ноября 1904 г. МТК проявил интерес к такому дальномеру "Крепостного типа" с базой 9 фт. "Ввиду очень больших расстояний, с которых ведется в настоящее время морской бой", Главный инспектор морской артиллерии в письме в отдел вооружения ГУКиС писал о желательности приобретения такого дальномера для испытаний в комиссии морских артиллерийских опытов". Но и этот интерес был только академическим. О снабжении таким дальномером "Славы", еще успевавшей его получить и догнать эскадру, об экстренном испытании с помощью такого дальномера точности имеющихся дальномеров речи не было. Не было сделано никаких выводов и из того факта, что специальными дальномерами морского типа были уже вооружены английские и японские миноносцы.

Фантастична и судьба второго из имевшихся, как приходится думать, на "Пересвете" двух дальномеров. Обнаруженные автором документы свидетельствуют, что этот дальномер Барра и Струда № 398 в октябре 1903 г. был отправлен из Порт-Артура в Англию на завод фирмы Барра и Струда в Глазго для устранения обнаруженных дефектов и повреждений. Произошли они, наверное, из-за таких же неумеренно усердных и частых, как в Кронштадтском артиллерийском классе, "научно-исследовательских" разборок. Проследить за его судьбой было некому, и только 28 февраля 1904 г. морской агент в Англии И.Ф. Бострем запрашивал ГУКиС (но почему-то не в МТК, не в ГМШ и не командующему флотом в Тихом океане) о том, куда фирма должна послать исправленный ею дальномер "Пересвета". Не ожидая ответа, дисциплинированный агент ответил фирме: пусть посылает в ГУКиС в Петербург вместе со счетом за исправление и транспортировку. Затем последовали два уточнения: в марте И.Ф. Бострему приказано было дальномер послать в Петербург на имя командира порта, а 10 апреля агент сообщил, что дальномер на пароходе "Колпино" отправлен в Петербург на имя представителя фирмы. Без жалости поступила судьба и со вторым дальномером "Пересвета": он был разбит в бою 28 июля 1904 г.

"Цесаревич" же и вовсе не получил своих дальномеров. Его командир капитан 1 ранга И.К. Григорович, осознав, что законным путем эскадра дальномеров не получит, воспользовался своими прежними связями на должности председателя наблюдающей комиссии во Франции при постройке "Цесаревича" и "Баяна". Махнув рукой на чиновные порядки, телеграммой от 9 февраля 1904 г. поручил морскому агенту в Англии заказать для "Цесаревича" два дальномера Барра и Струда. При поддержке морского агента во Франции капитана 2 ранга Г.А. Епанчина (1863-?) заказ был 22 февраля подтвержден помощником начальника ГМШ полковником В.А. Штенгером. Его превосходительство лютеранин Федор Карлович не преминул 5 марта телеграфировать командующему флотом в Тихом океане о недопустимости впредь подобных самочинных "заказов за границей по распоряжениям командиров судов", но заказ, правда, отменять не стал. Дальномеры были готовы в конце апреля 1904 г., когда сообщение с Порт-Артуром было уже прервано. Их распределили на корабли 2-й эскадры. Своей вины за провал снабжения флота дальномерами он, конечно, не сознавал.

Бюрократия продолжала почивать на лаврах. И только 15 апреля 1904 г., т.е. спустя без малого три месяца после начала войны, его превосходительство "ввиду экстренных требований с Тихоокеанский эскадры о снабжении судов дальномерами Барра и Струда" разрешил (вот ведь милость какая!) сделать в Англии заказ на двадцать восемь таких приборов. Действовать пришлось по цепочке через подставного заказчика – проживавшего в начале во Франции и наведывавшегося по делам в Англию и Россию великобританского подданного Василия (Базиля) Захарова. Сын русского профессора, он был колоритнейшей фигурой в бизнесе. Его феноменальный путь накопления капитала был увенчан владением фирмой "Виккерс-Максим", приобретением казино в Монте-Карло и награждением званием "Сэра" за выдающуюся благотворительность.

Участие в заказе дальномеров для русского флота стало еще одним ярким эпизодом, составляющим, без сомнения, весомое добавление к перечню тех почти всегда таинственных и фантастических деяний будущего сэра Базиля Захарова, о которых в своих "Воспоминаниях" весьма уважительно писал А.Н. Крылов. Имея какие-то особые связи в структурах фирмы Барра и Струда и уже давно, как он сам говорил, ведя с Морским министерством "довольно большие дела", В.В. Захаров на переговорах в Петербурге не только гарантировал исполнение заказа на разрешенные министерством 28 дальномеров, но предложил доставить еще 12 таких же приборов. Он же обещал устроить на завод доступ представителю министерства полковнику М.И.

Бархоткину, который мог ознакомиться с технологией работ на заводе.

Были, наверное, и другие звенья в цепи особенно обширной тогда в Европе русской агентуры, успевшей как раз в 1903 г. изготовить выдающуюся фальшивку мирового значения, ныне известную под названием "Протоколы сионских мудрецов". Доверие к Базилю Захарову было столь велико, что морскому агенту было приказано прекратить отношения с фирмой Барра и Струда и сделать вид, что русских дальномеры больше не интересуют. Двусмысленное положение полковника М.И. Бархоткина, который на виду постоянно встречавшихся японских представителей продолжал свою странную линию (о чем пытался писать и И.Ф. Бострем), бюрократию не смущало. В то же время из ГМШ, требуя от морского агента пустить в ход все возможные интриги, настаивали на доставке в Петербург не позже 30 июня 14 дальномеров, необходимых "для эскадры, отправляющейся в Тихий океан". В одной из шифровок от 16 апреля 1904 г. З.П. Рожественский, "проморгавший" довоенное снабжение флота дальномерами, настаивал на сдаче к 30 июня хотя бы 10 дальномеров. Одновременно, продолжая свои собственные интриги, подпольные заказы через подставных лиц пыталось сделать ГУКиС.

Но путь через Базиля Захарова оказался самым верным. Его представитель Балинский 29 апреля 1904 г. подтверждал получение Базилем Захаровым секретного заказа на ранее упоминавшиеся сорок дальномеров. С ним в Париже связь поддерживал и посылал шифровки морской агент во Франции капитан 2 ранга Г.А. Епанчин. Тем временем прибывший 13 мая в Глазго вместе с Базилем Захаровым, но сохранивший фиктивное инкогнито полковник М.И. Бархоткин был принят профессором Барром и очень скоро встретил на заводе "целую группу японских офицеров". Она во главе с полковником крепостной артиллерии в составе двух лейтенантов флота и двух младших офицеров армейского корпуса осматривала первый из четырех заказанных Японией крепостных дальномеров. Они, как намекали японцы, предназначены для Порт-Артура, когда он будет взят. "Японцы, как видно, и в этом упредили не только нас, но и крепостную артиллерию других европейских держав", – писал М.И. Бархоткин. "Кроме этих крепостных приборов, – добавлял он, – в прошлом году (это сверх полученных ранее-Авт.) для Японии было изготовлено и отправлено 50 морского типа, в настоящее время готовится также несколько десятков для военных судов Японии".

22 мая И.Ф. Бострем, не теряя надежды вразумить начальство, напоминал о бессмысленности выведать английские секреты с помощью полковника М.И. Бархоткина. Гораздо разумнее (как это всегда и делалось с приобретением в Англии и Франции лицензий – Авт.) уплатить фирме Барра и Струда 15000 фунтов стерлингов и получить от нее всю технологию и конструктивные решения. Это уже сделали правительство США, английское адмиралтейство, о том же ведет переговоры Япония. Но в министерстве, как это уже было задумано и с экзотическими крейсерами, предпочитали продолжать подпольную деятельность. Все это было похоже на лесковское подковывание "аглицкой" блохи.