Проклятие дома Ланарков - Антон Кротков

Сегодня сразу после завтрака Скарлетт неожиданно впервые позволили покинуть камеру, чтобы принять участие во внутритюремных работах. Маленькое послабление в режиме содержания одновременно обрадовало и удивило Вэй. Прежде на все свои просьбы она неизменно получала отказ. Якобы заключённым, в отношение которых ведётся следствие, работать не положено. И вдруг разрешили! Это было приятное дополнение к часовой ежедневной прогулке, хоть какие-то новые впечатления!

Вэй определили в тюремную прачечную — работать в команде с такими же заключёнными. Скарлетт никогда не была белоручкой, хотя здесь её все держали за леди. Но она сразу удивила эту публику тем, что не боится никакой работы и справляется с порученным делом.

* * *

Охраны поблизости не было, ибо надзирательницы остались снаружи прачечной. Через некоторое время к американке подошла развинченной походкой уголовница с внешностью самки австралопитека. Отвела Вэй в сторонку и сообщила без обиняков:

— Дёргать тебе надо отсюда! Двум нашим, что сидят «по мокрому делу», велено удавить тебя по-тихому, чтобы ты не сболтнула лишнего на суде.

Внешность неожиданной спасительницы не вызывала доверия: вся словно на шарнирах, черты лица крупные, бесформенные, глаз не разглядеть, только щёлки, в которых едва можно рассмотреть зрачки. Но когда тебе сообщают столь шокирующую новость, невольно проникнешься серьёзностью положения:

— Откуда вы знаете? — Вэй вглядывалась в «прорези» на широком лице неожиданной союзницы, пытаясь рассмотреть выражение её глаз.

— Сорока на хвосте принесла! — прошепелявила та губами-лепёшками и ощерилась в беззубой улыбке. — Уж не знаю, заплатили тёткам или какую поблажку пообещали за твою голову, только в их положении с начальством не спорят…

* * *

После работы прачек повели в душ. Именно там, по словам беззубой, была запланирована расправа над несговорчивой иностранкой. Вышли в тюремный двор. Почему-то на тридцать женщин-заключённых на этот раз приходилась всего одна сопровождающая сотрудница охраны. Да и она всё время шла впереди, почти не оглядываясь.

Побег Скарлетт был рассчитан по секундам. Как только шепелявая сообщницы шепнула ей «Пора!», Вэй незаметно отстала от колонны и затаилась за мусорными баками. Через минуту со стороны кухни подъехал грузовичок-фургон, доставивший в тюрьму продукты. Водитель притормозил. Часовой на вышке даже не повернул голову в сторону появившейся машины.

Скарлетт подождала, пока вылезший из кабины шофёр снял с головы кепку — это был условленный знак — и стремглав бросилась к машине. Одна из створок в задней части крытого кузова-кунга была умышленно оставлена чуть приоткрытой. Требовалось быстро забраться внутрь, спрятаться за пустыми ящиками в глубине фургона и накрыться брезентом. После этого водитель закроет кузов снаружи и поедет дальше к воротам.

Скарлетт было обещано, что в этот раз охранники на КПП ограничатся формальным осмотром выезжающей машины. Пройдёт не менее получаса прежде чем в тюрьме хватятся и начнут искать исчезнувшую заключённую. Этого времени должно хватить, чтобы реализовать вторую часть плана: после того как продуктовая доставка покинет пределы тюрьмы, она должна будет снова остановиться через десять минут. Водитель отправиться купить сигарет, предварительно открыв кузов. Поблизости беглянку уже будут ждать друзья с одеждой и новыми документами. На машине они за пятнадцать минут доберутся до приготовленного убежища, где Скарлетт предстоит переждать, пока её будут активно искать. Потом ей помогут выбраться из Англии. Кто именно стоит за побегом, сообщница сказать не смогла. Скорее всего, шепелявую уголовницу посвятили лишь в те детали дела, которые ей следовало знать, и не более того. Но Скарлетт была уверена, что это Арчи не оставляет попыток вытащить её…

* * *

Опознание трупа беглянки проводилось в тюремном морге. Процедура была стандартная в таких случаях. У закона не должно оставаться и полпроцента сомнений в том, что погибшая действительно является беглой заключённой тюрьмы, а не двойником. И хотя у трупа уже были сняты посмертные отпечатки пальцев, этого было недостаточно.

Вошли трое мужчин. Их уже ожидали начальник тюрьмы, его заместитель и тюремный врач. После обмена приветствиями самый высокий из гостей отозвал в сторонку начальника тюрьмы:

— Уголовное дело заводить не будем. Мы со своей стороны провели расследование и готовы считать это несчастным случаем. Полиция против нашей версии не возражает — вполголоса сообщил высокий.

Начальник тюрьмы до этой минуты переминавшийся с озабоченным видом с ноги на ногу, посветлел лицом и радостно дёрнул головой: — Мы согласны с вашими выводами. Она сама во всём виновата. Позволила запереть себя в кузове, а водитель уверяет, что никого не видел. И я ему верю, потому что хорошо его знаю. Он двенадцать лет возит нам продукты.

— Да, винить некого… Опознание в этом случае — чистая формальность, — согласился высокий и отошёл к своим.

Три надзирательницы завели десять зечек, тоже работавших накануне в прачечной. Оробевшие в присутствии начальства женщины сбились в кучку, опасаясь, что их обвинят в подготовке побега. Они затравленно зыркали исподлобья на хорошо одетых мужчин, которые почти не обратили внимания на появление дюжины серых существ в тюремной одежде.

Санитар вывез на каталке накрытое с головой тело и по жесту местного начальника откинул простыню. Началось опознание. Заместитель начальника тюрьмы стал поочерёдно подзывать женщин и предъявлять им тело. Последней в очереди оказалась широколицая арестантка с будто опухшим лицом. Уставившись на труп испуганным взглядом, она растерянно оглянулась к подружкам.

— …Вы узнаёте этого человека? — повторил свой вопрос чиновник, в нетерпеливом раздражении повысив голос. — Да или нет?

В этот момент стоявший в стороне высокий джентльмен прищурился, и, шагнув к ним, спросил почти дружеским тоном:

— Это ведь она?

— Да… — прошепелявила зечка.

Разыгрывать из себя материализовавшийся кошмар было привычно. С ранней цирковой юности Ричард вживался в образ чудовища, попутно осваивая смежные манежные специальности акробата, фокусника, дрессировщика. Правда импровизировать приходилось не на цирковой арене, зато какой открывался простор для творческой фантазии! После определённой подготовки он стал нападать на людей мэра, будто сверхъестественное существо — падать на них из-под кроны леса, выскакивать будто из-под земли, оставаться неуязвимым после выстрелов в упор, а ещё выделывать другие фантастические вещи. Эффектные трюки всегда были его страстью. Дикая местность со сложным разнообразным рельефом только благоприятствовала этому.

Не удивительно, что в течение каких-то двух недель ему удалось нагнать такого ужаса на округу. Поползли слухи один ужасней другого. Появились достоверные свидетельства, авторы которых рассказывали, как своими глазами видели ужасного мохнатого человека на бегу превращающегося в огромного волка и умеющего внезапно исчезать, «растворяясь в пространстве». Подтверждением этих свидетельств были огромные следы, остающиеся на месте некоторых нападений. Осторожное заявление специально приглашённого из Оксфорда авторитетного профессора о том, что возможно в здешней местности появился человек, страдающий редчайшей болезнью — ликантропией, выражающейся в умении превращаться в волка, только подлило масло в огонь.