Проклятие Каменного острова - Ирина Аркадьевна Алхимова

это квалифицировать… Пришел дежурный по аэродрому.

— Там что-то не в порядке?

— Вопрос не технический, командир. Накануне миледи посетила аэродромных служащих и настоятельно порекомендовала им в случае какой-либо опасности ничего не предпринимать, а тихо отсидеться в безопасном месте. Я передаю смысл своими словами, но техники интересуются, как им следует к этому отнестись.

Кроу почувствовал, что у него рефлекторно дернулся мускул на щеке. Мона умудрилась донести подобное предостережение до всего немногочисленного населения острова, но за уточнениями явился только аэродромный диспетчер. Гостья догадывалась, что вся обслуга имеет четкие инструкции на случай чрезвычайного положения, и пыталась убедить людей позаботиться о собственной безопасности.

Майор энергично потер лицо ладонью.

— Совет не лишен смысла. Ты прекрасно знаешь, что аэродромы первыми попадают под удар.

— А основания?

— Нет пока никаких оснований

— Но должна же быть причина…

— Господи, Майк, ну откуда мне знать, что на уме у миледи?

— Может быть, ей что-то известно?

— Не знаю. Но что бы это ни означало, для нас с тобой все равно исход один.

— Делай, что должен, и будь, что будет.

— Именно так, Майки.

На крохотной охранной базе острова Лисмор никогда не было должности коменданта. По умолчанию именно майор Кроу, как и все его предшественники, нес ответственность за жизнь канцлера и его персонала. По инструкции, в случае гибели личной охраны, он должен был вывезти Мэйнарда с острова, бросив на произвол судьбы своих людей, обслугу и местных жителей.

Сегодня Мона безропотно согласилась пообедать со своим тюремщиком. Предчувствуя скорые перемены, она старалась не злить Мэйнарда понапрасну, чтобы он в сердцах не перевез ее в другое место. Но в заточении Мона тоже не тратила время понапрасну. Она уже научилась распределять свои силы и начала понемногу управлять новой субстанцией, которую Юджин называл электричеством. Жители этого мира применяли его в основном для своего блага, но у волшебницы пока получалось с его помощью только разрушать.

Обед накрыли на просторном балконе с белыми каменными перилами, который остро напомнил Моне ее любимую террасу в замке Розы. Она постаралась мысленно отгородиться от воспоминаний и опустилась в кресло, любезно придвинутое для нее Мэйнардом. Даже сейчас, когда он вальяжно развалился напротив Моны на маленьком плетеном диване, его лицо выражало неудовлетворенность и озабоченность.

Со своей лишенной загара кожей канцлер всегда выглядел неуместно на острове, который буквально купался в солнечном свете. Мэйнард вообще производил впечатление человека, не знающего, что такое простые жизненные радости. Неуемное стремление к власти и бессмертию сделало его заложником какой-то порочной игры, в которой он был вынужден участвовать день за днем, год за годом, никогда не приближаясь к ее финалу.

— Вы сегодня на редкость покладисты, миледи, это заставляет меня нервничать.

Мона окинула канцлера равнодушным взглядом.

— А вы всегда так напряжены, милорд, как будто несете на своих плечах все тяготы этого мира.

— Возможно, вы недалеки от истины. Вдвоем справляться было бы легче.

— Хотите переложить на меня часть своих проблем? Это не слишком галантно с вашей стороны. Для вас было бы проще найти помощников на месте, а не принуждать к сотрудничеству совершенно чужого человека.

Мэйнард упрямо выпятил челюсть.

— Кроме вас, с этой задачей не справится никто. Вы уникальны, неповторимы, местные женщины вам даже в подметки не годятся. Только вы достойны стать женой сильного правителя.

— Не пытайтесь мне польстить, милорд, из ваших комплиментов так и сочится холодный расчет.

— Думаете, я не способен на искренние чувства?

— Ну, если только это чувство собственности или чувство мести.

Мона говорила очень спокойно, не вкладывая в свои слова никаких эмоций, чтобы ненароком не задеть гордость Его превосходительства.

— Вы не слишком высокого мнения обо мне.

— Совсем невысокого, милорд. А вы ждали, что я стану вами восхищаться?

Синие глаза Мэйнарда на свету имели какой-то неприятный металлический отлив.

— Вы даже не находите меня привлекательным?

Волшебница медленно подняла глаза от своей тарелки и пожала плечами.

— Вы привлекательны, милорд, но совершенно не в моем вкусе.

Тристан проглотил вежливое оскорбление и поинтересовался:

— Какие же мужчины вам нравятся?

По-прежнему глядя ему в лицо, Мона сказала именно то, что хотела.

— А вот это не ваше дело.

Скулы канцлера слегка порозовели.

— Чем упорнее вы отталкиваете меня, тем сильнее я вас желаю. Смиритесь, и я брошу к вашим ногам целый мир!

— О да, мир, населенный вашими заклятыми врагами.

Мягкая ирония в ее голосе ранила сильнее грубой брани.

— Если вы будете рядом, я справлюсь с каждым из них!

Мона подавила вздох.

— Это иллюзия, милорд, химера, потому что я никогда не стану послушным орудием в ваших руках. Только не надо напоминать, что у вас есть способы принудить меня, давайте просто поедим.

Мэйнард зло ткнул вилкой в ростбиф и вонзил в него нож.

— Мне все сложнее выбираться на остров, я устал добиваться вашего расположения. Вы нужны мне в столице!

— Я никогда не жила в больших городах, милорд, и ничего не знаю об этом мире. Вы же не хотите, чтобы я по неосторожности превратила вашу жизнь в хаос.

— Вы это сделали, когда явились в Священное место вместо Мудрейшего. С того самого дня я просто одержим вами, и не надо напоминать мне, что одержимость — это болезнь.