Мах-недоучка - Дмитрий Гришанин

Рыцарь так и сделал. Он вновь бодро зашагал по толстым ветвям: с одной на другую, с другой на следующую…

Отмеренный призраком час прошел. Калека безвольно висел на мощном молодецком плече. Его тело стало мертвенно-бледным, черты изможденного лица заострились, глаза закатились. И если бы не порывистое, хриплое дыхание, чуть ли не ежесекундно вырывающееся из груди несчастного, Мах бы без колебаний списал его в мертвяки. Но страдалец все еще дышал, а значит все еще боролся за жизнь.

Рыцарь с ужасом ожидал развязки затянувшейся трагедии. Минуты тянулись мучительно долго.

Лишь по прошествии еще без малого получаса долгожданное, наконец-то, свершилось.

— Пиить… Даай…тее… пиить… — едва шевеля сиреневыми губами прошептал калека.

От неожиданности Мах застыл на месте.

— Мах, в чем дело? — тут же насторожился призрак.

— Пузырь, он заговорил, — пояснил рыцарь. — Он просит пить. Выходит, у нас получилось!

— М-да, ну, что я могу сказать — ему повезло.

— Пиить… — вновь напомнил о себе полумертвый возмутитель спокойствия.

— Слышу, слышу, — откликнулся Мах. — Рад бы тебе помочь, но воды у меня нет. Придется, брат, потерпеть пока мой призрак, дед Пузырь, обнаружит поблизости какой-нибудь родник… Хотя, постой-ка… — Мах хитро улыбнулся. — Да, конечно, как раз то, что нужно… Как же я о ней забыл!..

Он осторожно снял с плеча страдальца и усадил на толстую ветку очередного дуба, прислонив спиной к стволу. В ответ на действия рыцаря, калека возмущенно застонал.

— Ты сам виноват, — оправдывался Мах. — Нечего было пить просить. А как я тебя смогу напоить, если твоя голова болтается ниже задницы?

— Пиить… — снова еле слышно потребовал калека.

— Сейчас, сейчас, — Мах извлек из походной сумки глиняную бутыль Силики и, запрокинув голову болезного, перелил тому в рот едва ли не половину ее содержимого.

— Мах, что ты делаешь, ему нельзя сразу так много воды! — заволновался призрак.

— Успокойся, Пузырь. Это вовсе не вода. А чудесная целительная настойка, которую дал мне в дорогу Силика.

Калека жадно сделал несколько больших глотков. А через секунду очень пожалел о столь неосмотрительной своей торопливости. В мгновение ока его лицо из иссиня-бледного вдруг превратилось в багровое, глаза широко распахнулись, а закатившиеся было зрачки пришли в движение и забегали туда-сюда по налившемся кровью белкам. Несчастный весь скорчился, скукожился, захрипел, закашлялся, на губах его выступила пена.

— Ничего себе настойку барон тебе в дорогу презентовал! Эк от твоей «целебной» бедолагу перекосило! — уважительно покачал головой призрак.

— А что ты хочешь. Судя по запаху, настойка приготовлена из очень крепкого винного зелья, — пояснил Мах, запечатывая бутылочку и отправляя ее обратно в сумку. — А он его — как воду — вот и перекосило. Зато посмотри на эффект — наш калека оживает прямо на глазах.

В подтверждение слов рыцаря, глаза болезного наконец остановились, сосредоточились на фигуре Маха и в них появилось осмысленное выражение. А через секунду он засыпал спасителя вопросами:

— Что со мной? Я жив? Если жив, то где я?.. Почему я здесь? И кто ты?

— Жив ты, жив, — успокоил спасенного Мах. — Правда не очень-то здоров. Уж не обессудь, но изуродованную пауком руку мне пришлось отрубить.

— Руку?! — калека перевел взгляд на плечо, обнаружил пропажу и, в отчаянии, не доверяя собственным глазам, схватился левой рукой за осиротевшее правое плечо. Естественно, разбередил рану и, разумеется, взвыл от боли:

— А-а-а!!! Нет руки! Ты отрубил мою руку! О Создатель, за что мне такое наказание! Моя любимая правая рука!..

— Эй, ну зачем же ты так. Приятель, ты радоваться должен, что так дешево отделался и потерял всего лишь руку, а не саму жизнь, — попытался успокоить несчастного Мах.

Но — куда там. Своими словами он только еще больше того разъярил:

— Радоваться?! По-твоему я должен радоваться?! Ах, ты поганец, гад, живодер, палач бездушный!.. Давай-ка, я тебе тоже правую руку отсеку — вот тогда и посмотрим, как ты порадуешься!!!

— Видишь, Мах, что ты натворил своим дурным человеколюбием, — не замедлил подлить маслица в огонь дед Пузырь. Призрак хоть и не слышал слов спасенного, но догадаться об их содержании было не трудно — калека буквально испепелял рыцаря ненавидящим взглядом.

— Ты ему жизнь спас, и он же теперь тебе это в укор ставит, — продолжил злорадствовать дед. — А если бы меня послушал, этот истерик сейчас лежал бы себе спокойно внутри паучьего кокона, разлагался бы помаленечку, и никакой тебе головной боли.

Проигнорировав язвительные упреки призрака, Мах прикрикнул на калеку:

— Ты, чучело тупоголовое! Ну-ка, тихо у меня! Еще хоть слово вякнешь, и, клянусь Создателем, я тебе и вторую хваталку отсеку!

Угроза подействовала. Мужичек испуганно примолк.

— Так-то лучше, — Мах удовлетворенно кивнул и продолжил: — Давай внесем ясность. Я вовсе не бездушный палач. Руку я тебе отрубил не от того, что мне так захотелось, а потому что выбора не было. Вполне допускаю, что после пережитого несколько часов назад потрясения у тебя провал в памяти, и ты забыл о пленившем тебя пауке. Теперь припоминаешь?

— Да, да, огромный паук, — ежась от страха пролепетал однорукий. — Я угодил в ловушку паучьих нитей, меня затянуло в паутину, где я намертво приклеился и бесполезно барахтался до его появления… Он медленно приблизился… Потом резкая боль в правой руке. И больше я ничего не помню… А куда подевалось это страшилище?

— Страшилище я извел, — не без гордости признался Мах и, усаживаясь напротив спасенного, продолжил: — Потом случайно наткнулся на кладовую паука и вытащил тебя из подвешенного кокона. Видок у тебя был тот еще: скорее мертв, чем жив. Шансы, что выживешь казались ничтожными. Но я твердо решил попытаться воскресить тебя и сделал для этого все, что было в моих силах. Извини, приятель, но твоя правая рука была безнадежно загублена укусом паука. Из нее паучий яд растекался по всему твоему телу. Отсечение было единственным способом сохранить тебе жизнь.

— Да, наверное, ты прав. Жаль руку, но, конечно, другого выхода не было. Спасибо, ты спас мне жизнь, — забормотал слова благодарности, потрясенный услышанным, страдалец.

— Что ж, давай знакомиться, — предложил рыцарь. — Меня зовут Мах.

— Я Шаран.

Мах осторожно пожал левую руку новоиспеченного товарища и спросил:

— Слушай, Шаран, а каким ветром тебя-то сюда занесло? Насколько мне известно, кроме ужасных огромных пауков на Паучьем Острове проживает несколько кланов воинственных амазонок — заклинательниц драконов. Эти свихнувшиеся девки нас, мужчин, за людей не считают. А ты, приятель, уж извини, но не очень-то похож на любителя рисковых приключений.