Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана - А.Д. Лотос

порадует, но, кажется, безделушки тоже наводят тебя на сложные мысли о справедливости и власти. Хорошо, я знаю, как можно исправить это недоразумение.

— Как? — пискнула я, надеясь, что он не поведет меня прямиком к Акшар, жаждущей моей кровушки. Потому что этот милый и со всех сторон дружелюбный Друид, кажется, знает обо мне то, что ему не положено знать. Или, как минимум, догадывается.

— Театр! Пора бы нанести визит лиджи Максвелл!

Ладно, хоть повеселюсь перед смертью, раз уж она неминуема. Да, я решила, что этим вечером меня точно раскроют. И казнят. И причиной этого будет белоснежная ваза с золотой каймой, бес бы ее побрал!

* * *

Не помню, когда в последний раз, я ходила в театр. Но этим вечером, когда мы приближались к величественному зданию театра «Лекур» в Академическом районе и Камор оживленно рассказывал о его архитектурных достоинствах, мне ярко вспомнились два посещения. Первое состоялось в глубоком детстве. В неокрепшую психику намертво врезался факт, что все куклы крепились на веревочки. Они пели, танцевали, приветствовали низкими поклонами Императора-философа, но ими кто-то управлял, сами куклы были лишены свободы передвижения и воли. А если кукла плохо себя вела, такая же кукла на веревочке подбегала и деревянной тросточкой хлестала отступника. Второй случай произошел во времена обучения в Академии актуальной дипломатии. Одноклассницы собирали большую компанию для похода на новое шоу, которое устраивала Имперская Научная Академия. На сцене тогда играли механоиды. Так ученые решили познакомить жителей столицы поближе со зловещими, дребезжащими машинами. Их игра казалась мне странной, пугающей и, лишь отчасти, забавной. Механоиды в платьях, париках и костюмах, читающие стихи и размахивающие оружием, они старались быть похожими на людей. Так старались, что порой забывали о своей механической природе. И, когда один из «актеров» с настоящей яростью нападал на другого, пытаясь нанести настоящие увечья — мне становилось страшно. Что взять с человека, который живет в мире эмоций и страстей? Ему можно простить многое, ссылаясь на человеческую природу. Но механический болван, убивающий другого механического болвана, кажется таким кривым зеркалом на человечество, что уже сложно найти оправдание и для первого, и для второго. Стоит ли говорить, что жители Киллана По слабо оценили старания ученых?..

В общем, у меня были странные отношения с театром. Запутываясь в своем притворстве в реальной жизни, я скептически относилась и к игре на сцене. Но теперь мы с Воплощающим Землю собираемся навестить этот оплот вечного искусства, и я не могу не гадать о том, что же я там увижу. Смерть? Предательство? А, может быть, любовь?..

Снаружи трехэтажный театр «Лекур» был декорирован сложной лепниной, колоннадой и изящными фигурами, изображающими кокетливых девушек в масках и мужчин в старинных доспехах. Огромный холл, в котором мы очутились, сверкал невообразимым количеством света и стекла. Сверху расположился высокий купол, декорированный потолочным плафоном. Он изображал группу Друидов в серых хламидах, внимательно изучающих большой потертый фолиант, лежащий на плоском камне. Они спорили между собой и, казалось, этот разговор будет вечным. С купола вниз свисала роскошная люстра с сотнями свечей, заливавшими пространство мягким уютным светом. Стены, отделанные дорогим бежевым орехом, украшали многочисленные пейзажные полотна в золоченых рамах. Вдоль стен располагались крошечные мягкие канапе и тахты. В центре тихо журчал круглый фонтан, в котором плавали маленькие золотые рыбки. И повсюду, куда бы ни смотрели глаза — стояли вазы, наполненные цветами или цветущими растениями. Все в центральном зале говорило не только о богатстве владельцев, но и об их трепетном отношении к искусству.

Однако зал был пуст. Откуда-то издалека доносилась веселая приглушенная музыка да тихой нежностью вздыхал фонтан. Мы под руку с Камором, не останавливаясь и не задерживаясь, прошли прямо к маленькому окошку, за которым сидела опрятная старушка.

— Два билета на представление, пожалуйста, — поздоровавшись, Камор положил с десяток серебряных монеток в раскрытую ладонь билетера.

— Только учтите, лиджев, что выступления уже идут, — тихо назидательным тоном произнесла старушка, протягивая две раскрашенных бумажки.

— Сожалею, мы совершенно не успевали на начало. Но успокойте меня и скажите, что сэнья Ми́льче еще не выступала! — дружелюбно отвечал Друид, передавая билеты мне.

— Ну что вы! Она никогда не выходит раньше середины вечера.

— Значит, этот вечер спасен! Благодарю, микарли! — откланявшись, мы направились в сторону зала, откуда доносилась музыка.

Меня обуяло любопытство — хотелось поскорее узнать, чем отличаются Друидские представления от наших, имперских. Но, прежде чем проникнуть внутрь, Камор задержал меня и вкрадчиво попросил:

— Отдай, пожалуйста, букет.

Повинуясь, я отстегнула от бирюзового платья золотую булавку, которой крепился к груди букет, и передала цветы Друиду. Со всей осторожностью он принял их, аккуратно коснулся миниатюрных лепестков искрящимися от энергии пальцами и бутоны начали возвращать свой обычный размер. Когда магическое превращение завершилось, я подивилась, что розы не потеряли и доли свежести, они источали тонкий запах и казалось, будто заботливая рука садовника только что срезала их.

— Вот теперь, пора, — пробормотал Камор, и я заметила, как он чуть прикусил губу. Это нервы? Воплощающий Землю, большой человек в Асмариане вообще вел себя как-то странно, пока мы пробирались к театру. То и дело останавливал прохожих, чтобы уточнить время, и прислушивался, не запели ли часовые птицы. Кажется, он чего-то ждал и боялся опоздать…

Хм, сэнья Мильче… Кто же это? Внутренняя романтичная девочка грустно вздохнула. А вдруг окажется, что сердце такого прекрасного лиджев уже занято?.. Так, отставить, он же сдаст меня Кругу со всеми потрохами и даже Аксельрод не спасет меня, какое мне дело до его сердца⁈

За массивными деревянными дверьми и тяжелой портьерой нам открылся небольшой зал, где за маленькими столиками в полумраке сидели зрители. И я заморгала, не в силах поверить своим глазам. Обстановка поразила. Мы шли в театр, но если б я не знала, что это театр, то приняла бы его за вертеп! В этот самый момент на небольшой деревянной сцене выступали две девицы в не скрывающих абсолютно ничего ярких платьях. Они выводили пируэты, махали юбками и все время норовили развернуться к публике аппетитными формами. Все это — под развеселую музыку и пьяные крики довольных посетителей. Зрители не отставали, не стесняясь литрами заливать в себя алкоголь, курить какие-то дымное зелье и делать танцовщицам скабрезные предложения. Самые наглые сразу предлагали цену за приятный вечер. Ну, а девушки явно чувствовали себя в своей тарелке, задорно смеялись, прыгали, махали руками и