Только не для взрослых - Ида Мартин

Романычу придет в голову отослать меня отсюда. Но, когда через минуту врачи вернулись за каталкой, я чуть было сам не выскочил следом за ними. И, прижавшись носом к затуманенному ледяному стеклу, попытался различить, что происходит снаружи.

В груди все горело и подступало к горлу тяжелым комком. Я мог бы списать это на бессонную ночь, страх, вымотанность или нервы, но все было не то.

Однажды я уже пережил гибель Тифона, когда увидел, как во время пожара проваливается крыша дома. В тот момент мое сердце чуть не разорвалось от ужаса, теперь же я чувствовал холодящее замирание с примесью надежды.

Однажды Тифон сказал, что видеть в опасности других людей, особенно близких, гораздо страшнее, чем находиться в ней самому.

Что бы я делал, случись с ними нечто безвозвратно плохое? Что-то по-настоящему жуткое и конечное? Я не мог представить эту Вселенную без него. Он был той нерушимой силой, тем самым законом природы, который вечен и не подлежит сомнению. Исчезни он – исчез бы и я. Обнулился и перестал существовать.

Когда Трифонов ушел в армию, я, конечно же, скучал, но при этом был твердо уверен, что могу спокойно жить дальше, потому что где-то там есть парень с татуировкой черного дракона на шее, который, подобно Атласу, прочно держит это небо на своих плечах.

Вспомнил, как мы лежали под звездным небом возле озера в заброшенном лагере и фантазировали о будущем, как стояли в предзакатном розовом поле и наполнялись душой мира и как он, валяясь на дороге, плакал из-за Зои. Вспомнил кошек из лагеря, урчащих в его постели, и влюбленную в него собаку Макса. Вспомнил, как все разы, когда по справедливости я заслуживал трепки, он наказывал меня одним только взглядом, и это было болезненнее любого удара. Как мы ходили после школы смотреть футбол и как я ездил к нему в больницу, и мы с Зоей молились, чтобы он смог хотя бы ходить.

Я чувствовал, что меня развозит, но ничего не мог с этим поделать. Твердил себе, что все хорошо, все в порядке, но щеки пылали, а из носа текло.

И только я успел хорошенько утереться рукавом, как боковая дверь машины с грохотом отъехала и врачи втянули внутрь салона каталку. На ней, накрытый двумя куртками, лежал бледный как мел Ярослав. Его глаза были закрыты, но по подрагиванию ресниц я понял, что он жив. Врач попросил меня сдвинуться и зафиксировал каталку на специально приспособленном месте.

– Как он? – шепотом спросил я.

– До больницы дотянет, – неопределенно ответил тот.

– А остальные?

– Там только один.

– С драконом?

– Угу.

– Живой?

– Сам посмотри. – Врач кивнул, и я поднял голову.

Облокотившись о дверь, стальным немигающим взглядом исподлобья на меня смотрел Трифонов. Все лицо его было разбито в кровь и уже замазано какой-то белой мазью, на плечах небрежно болталась куртка старшего Ярова.

– А… Значит, вот кто притащил Романыча, – хрипло протянул он. – Понятно.

– Тиф, прости. – Я шмыгнул носом. – Я не мог по-другому.

– Ладно, с этим потом. Поезжай тогда с Яриком ты, а я останусь. Подстраховать.

– Юрия Романовича?

– Он, конечно, и один с ними нормально управляется, но, пока этих гнид не увезут, я не успокоюсь.

– Тебе тоже нужно в больницу, – сказал ему врач. – У тебя нос сломан и, возможно, внутренние повреждения.

– Он уже три раза был сломан. А повреждения регенерируются. – Тиф подмигнул мне подбитым глазом. – Я же Терминатор.

– Ну что, едем? – крикнул водитель, заводя мотор.

– Ща, пять сек. – Трифонов проворно заскочил в салон и, склонившись над Ярославом, потряс его за плечо: – Эй, чувак. Два-один.

Глаза Ярика приоткрылись, и затуманенный взгляд остановился на лице Тифона.

– Что? – произнес он одними губами.

– Два-один, говорю. В следующий раз ты меня спасаешь, бро.

Ярик криво усмехнулся и снова закрыл глаза, а Тифон обернулся и протянул руку мне:

– Спасибо!

Но, вместо того чтобы ее пожать, я зачем-то вскочил и обнял его. Дернувшись, он стукнулся затылком о крышу.

– Сдурел, Горелов, мне и без того сотрясение обеспечено. – Похлопав меня по плечу, он выскочил из машины, но у двери задержался. – Браслет у тебя?

Я кивнул.

– Потом отдашь.

– Где же Макс? – крикнул я, но он уже с грохотом захлопнул дверь.

Глава 42

Тоня

Я так долго и стыдно плакала у Якушина в машине, что совершенно опухла от слез и ничего не соображала. Все ребята призывали меня радоваться, да я и сама это понимала, но от долгого напряжения что-то внутри сорвалось и отказывалось вставать на место.

Папы, к счастью, дома не было, и я, выпив таблетку анальгина, еще около часа нервно бродила по квартире, пытаясь понять, что же со мной не так. Но других объяснений, кроме того, что я просто дура, у меня не было.

Мама Виты позвонила в начале седьмого.

– Тоня, добрый вечер, – тихим голосом сказала она. – Это мама Виты. Не знаю, удалось ли тебе найти Костю, но я привыкла держать свои обещания. Так вот, он только что появился. Сидит на лестнице в подъезде. Наверное, не знает, что у них там замки сменились. Я ему пока об этом не сообщила. Если хочешь, могу пригласить его к нам и задержать до твоего приезда.

– Нет, спасибо, – удивившись, что Амелин решил так быстро вернуться, отказалась я. – Мне сейчас некогда.

– Это правильно, – одобрила она. – Как жаль, что моя Вита не такая рассудительная. Скажи, а ты случайно не знаешь, что с ней?

– Я читала в Интернете, что их все ищут, но больше ничего не знаю.

– Понятно. – Она была явно разочарована. – Ну да ладно. Всего тебе хорошего.

– Нет, подождите. – Я не собиралась этого говорить, но сказала: – Задержите его, пожалуйста. Я передумала.

В семь часов вечера в декабре уже стоит глухая темень.

Я летела до дома Виты как проклятая. Вбежала во двор и замедлилась, чтобы перевести дыхание. Возле одного из подъездов стояла шумная компания. Три человека. Парни.

Меня это ничуть не беспокоило до тех пор, пока, поравнявшись с ними, в свете фонаря я не узнала тех самых Витиных одноклассников, с которыми у нас вышел конфликт в ее школе.

И только сообразила, как парни сами заметили меня.

Будь я замотана шарфом и под капюшоном, вряд ли бы кто-то вообще посмотрел в мою сторону, но я бежала нараспашку, и мои красные волосы освещали мрак улиц огнем Прометея.

– Оба-на! – воскликнул один из них. – Кто же это у нас такой быстрый?

– Вот это